Замуж за Темного Властелина, или Девичник в другом мире

Хвоста у меня не имелось, и позволять собой командовать я тоже не собиралась. Проигнорировав столь раздражающее моё высочайшее высочество повеленье, взяла курс на подёрнутое лёгкой рябью море. Надо подойти поближе… Кажется, вдалеке, на линии горизонта, белела тонкая полоска суши, но, может, мне просто почудилось?

Ярнефельт двинулся следом, не забыв при этом убить взглядом Эвельера.

— Я хочу подышать свежим воздухом.

— Через несколько часов мы причалим к берегу, тогда и надышитесь, — ответил мне в своей излюбленной хамской манере.

А я ведь не железная…

— Да что с вами такое?! — Не выдержав, развернулась к Ярнефельту и вскинула на него колкий взгляд. По крайней мере, мне очень хотелось его уколоть, задеть хоть как-то, чтобы перестал наконец мной распоряжаться! — В чём ваша проблема? Вы женоненавистник? Или только я вызываю у вас такое неприятие? Почти аллергию! Всё из-за того, что в моём роду отметились светлые маги? Объясните мне, почему я, будучи наследницей аж целого королевства, должна вести себя как пленница и безвылазно торчать в тесной комнатушке?

Коршун нахмурился, раздражённо сощурил глаза, синие, как то самое море, что сейчас беззаботно плескалось за бортом корабля. Шагнул ко мне ближе, но тут же отвлёкся. Я проследила за его взглядом, метнувшимся куда-то в сторону, и прижала к губам пальцы, с трудом подавив испуганный вскрик.

Четверо крепких парней тащили носилки, на которых лежало… завёрнутое в грубую ткань тело.

— Вот почему вам не стоит здесь сейчас находиться, — мрачно проговорил тенебриец, вернув взгляд на меня, после чего резко бросил Ульяне: — Де Линь, уведи её высочество. Живо!

Любоваться красотами моря мгновенно перехотелось, как и выяснять, увидела ли я сушу или мне просто очень хотелось её увидеть.

— Пойдёмте, ваше высочество, — тихо прошептала Абель, стараясь не смотреть в сторону покойника.

— Что с ним произо… — Под хищным взглядом Коршуна я притихла, правильно поняв, что идея расспрашивать его здесь и сейчас совсем не айс.

Мы ушли, так и не увидев, как тёмные воды забрали с собой умершего. Так и не поняв, что с ним случилось.

Шли молча, и в каюте первые минуты не произносили ни звука. Ульяна рухнула на кровать и теперь сидела, понуро опустив голову. Абель, пытаясь занять руки и отвлечься, складывала рубашку Ярнефельта, расправляя на ткани малейшую складку.

— Тебе не стоит здесь находиться. — Она исподлобья посмотрела на Ульяну — Если его тёмность тебя увидит…

В ответ Ульяна горестно вздохнула и, что-то пробурчав себе под нос, наверняка ругнувшись, поднялась.

— Уль, а можешь выяснить, что там случилось? — попросила я. — Мне отсюда не высунуться — сразу погонят обратно. А с Абель матросы вряд ли станут разговаривать. Только не об умершем.

Подруга негромко хмыкнула:

— А что тут выяснять? И так всё ясно: бедолага наверняка стал жертвой какого-нибудь кровавого обряда.

Я бросила на фрейлину вопросительный взгляд. Та развела руками, мол, с тёмными возможно всякое. И жертвы, и кровавые ритуалы.

— Сходи, пожалуйста.

Ульяна поморщилась, явно не желая возвращаться на палубу.

— Тебе-то какая разница? Главное, что мы живы! Пока что…

— Просто… сходи, — упрямо повторила я и проводила ворчащую подругу взглядом.

Хотела признаться, что предчувствие у меня плохое, но быстро передумала. Во-первых, прозвучит глупо, я же не какой-нибудь медиум. Во-вторых, предчувствие чего? За последние дни с нами случилось немало всякого дерь… неприятного, и смерть этого человека к нам никаким боком.

А всё равно тревожно!

Так, что я даже поёжилась и снова обхватила руками плечи, словно на меня опять обрушился холодный, пронизывающий северный ветер.

— Да оставь ты в покое его рубашку! — сама не знаю зачем, рыкнула на Абель, а потом примолкла, возвращаясь к своим невесёлым размышлениям.

Удивительно, но Ульяна вернулась быстро. И что самое главное — не с пустыми руками. Точнее, не с пустой головой. Оказывается, погибшим был один из моряков. Увы, его смерть была не трагической случайностью — бедолага ночью покончил с собой. Повесился, оставив предсмертную записку, в которой признался, что не может жить без своей любимой Азалии, а потому уходит следом за ней.

— Кто такая Азалия? — Абель нахмурилась и, не дожидаясь ответа, тихо произнесла: — Насколько мне известно, самоубийство у тенебрийцев считается страшным грехом и навлекает позор и бесчестье на весь род умершего.

Ладно, грех. Но почему сразу позор?

— Азалия была новобрачной Слима, этого парня. — Ульяна шмыгнула носом и нервным движением руки смахнула скатившуюся по щеке слезу. Было видно, трагедия парня всколыхнула в её сердце самые болезненные переживания. — Но вот что странно: моряки утверждают, что, когда они отчаливали от родных берегов, а это было совсем недавно, девушка была живой и невредимой. Они только-только поженились… Никто не может понять, отчего Слим вдруг решил, что его молодая жена погибла. Как мог узнать, будучи далеко от дома, что с ней что-то случилось?

Ульяна ещё что-то говорила, а я сидела у крошечного оконца и снова, как минувшей ночью, видела окутанный полумраком храм, накрытое саваном бездыханное тонкое тело, рыдающих людей… Чувствовала невыносимую боль в сердце, словно прощалась с самым дорогим существом на свете.

И думала только об одном: чтобы страдания скорее прекратились, а я могла снова соединиться с любимой…

Вот что за чертовщина?!

* * *

Следующие несколько часов прошли под впечатлением от всего увиденного и услышанного. Мысли о мёртвом парне и странном сне на некоторое время отвлекли от собственных проблем.

Мне вот интересно, с его молодой женой действительно что-то случилось и, если да, то как он это выяснил? Может, у них тут магпочта какая-нибудь имеется? Ну или банально почтовые голуби.

А сколько вообще лететь до Бризантии почтовому голубю?

И всё в том же духе… К концу дня голова болела и напоминала свалку из сумбурных размышлений, разрозненных вопросов и тревожных предчувствий. Я волновалась. Не только из-за всего случившегося, но и из-за того, что должно было случиться.

Явившийся на закате Ярнефельт сообщил, что скоро причалим к тенебрийским берегам.

— Я могу выйти или вы ещё кого-нибудь хоронить собрались?

Я тут же прикусила язык, напомнив себе, что сейчас лучше обойтись без сарказма. Оправдывало меня лишь то, что в присутствии Коршуна оставаться спокойной, невозмутимой Сашей просто не получалось.

— Всех, кого надо, уже похоронили, — мрачно бросил мне Ивар. — Можете выходить, дэйя.

— Спасибо…

К вечеру похолодало ещё сильнее. Заботливая Абель подала мне шаль, извлечённую из многочисленных сундуков моего высочества, в которую я с удовольствием закуталась. Поднявшись на палубу, с волнением и тихой радостью убедилась, что корабль действительно вот-вот причалит к берегу.