Занимательная ботаника (изд. 1951)
Шрифт:
К этому же семейству относится очень ядовитая белладонна (Atropa belladonna) , растущая у нас на Кавказе, в Крыму и на Карпатах по опушкам и дорогам в буковых лесах.
Так как белладонна, подобно белене и дурману, ценное лекарственное растение [49] , то ее собирают и даже местами специально разводят.
Рис. 70. Дурман (Datura stramonium).
Белладонна — крупное многолетнее растение с грязно-пурпурно-фиолетовыми цветами и с черными блестящими сочными ягодами, напоминающими по виду вишню и сладкими на вкус. Однако и цвет и вкус их весьма обманчивы. Мне известен случай, когда однажды пьяный рыночный торговец поймал на эту «удочку» доверчивых покупателей, — выдав спелые и сочные ягоды белладонны за «крымскую вишню». Полакомившись вкусными «вишнями», доверчивые покупатели едва не погибли. С большим трудом удалось их спасти, давая им противоядия. С ягодами белладонны нужно быть очень осторожным.
Рис. 71. Белладонна (Atropa belladonna).
Рис. 72. Сладко-горький паслен (Solanum dulcamara).
Вспоминается и такой случай, все с той же белладонной. В годы Первой мировой войны ботаники Никитского сада были отправлены вместе с учениками Никитского училища садоводства в горы для сбора в буковых лесах листьев белладонны, необходимых для получения из них атропина. Атропин — отличное обезболивающее средство, а также незаменим при глазных операциях, так как сильно сокращает мышцы глаза, расширяет зрачки, чем облегчает работу хирурга. Конечно, мы, ботаники, это все отлично знали и самым подробным образом инструктировали наших учеников-подростков, чтобы они были осторожны, обрывая листья. Однако же к вечеру первого дня после сбора листьев все наши мальчики явились к нам из леса «необыкновенно красивыми», с расширенными зрачками глаз. Оказывается, мы забыли им сказать, чтобы они перед тем, как брать в руки носовые платки, тщательно мыли или вытирали руки. Этого было достаточно, чтобы атропин подействовал на нашу молодежь, придав их глазам необычный вид. Однако 1 — 2 дня их нельзя было направлять на работу, так как к расширенным зрачкам они не могли привыкнуть, не могли приспособляться к степени освещения и быстро утомлялись. Пришлось их тоже поить крепким черным кофе.
Между прочим, очень любопытно само название этого растения и то, как это название составлялось. Белладонна и ее смертоносные свойства были уже известны в древнем мире. Поэтому ее назвали «Атропа» (Atropa) в честь Атропы — богини смерти. Однако древние римлянки уже знали, что при осторожном обращении с соком белладонны можно добиться некоторого расширения зрачков и тем сделать свои глаза более красивыми, а если подвернутся осенью под руку ягоды белладонны с темновишневым соком, то подрумянить и щеки. Поэтому древнеримские модницы очень ценили растение, которое, как они полагали, каждую из них могло превращать в «красивую женщину». Так получило издавна это растение другое название — белладонна (Belladonna), что по-латински и означает буквально «красивая женщина».
Не правда ли, оригинальное сочетание упоминаний богини смерти и красивой женщины в названии этого невзрачного, но очень для человека ценного растения?
49
Действующее начало в белладонне (Atropa) называется атропином.
Мне хочется рассказать еще об одном жувущем у нас представителе того же семейства, о сладко-горьком паслене (Solanum dulcamara). Растение довольно красивое, встречается и на бурьянах, но чаще водится в зарослях кустов на сыроватой почве. Сладко-горьким этот паслен называют потому, что кора у него сладкая, а самый стебель горький. Не советую проверять, так как и та и другой ядовиты. Еще ядовитей красивые ярко-красные ягоды.
Лиловые цветы этого паслена похожи на мелкие цветы картофеля.
Советую вам, читатель, присматриваться при случае к побегам сладко-горького паслена для того, чтобы поискать изредка встречающихся курьезных «выродков». Дело в том, что, помимо типичной формы, частью с простыми, частью с тройными листьями, встречается (преимущественно в юго-восточных областях) так называемая «персидская» разновидность, у которой все листья простые (не тройные) и сердцевидной формы. В нашей средней полосе попадаются иногда интересные экземпляры, у которых от одного корня растут побеги и типичной формы, и «персидской» разновидности.
Всмотритесь в цветок сладко-горького паслена. Он имеет курьезную особенность. У основания долей венчика имеются зеленые пятнышки с белой каемочкой. Они похожи на капельки. Как будто цветок хочет обмануть насекомое, ищущее нектар, которого в цветке совсем нет. Поживиться от цветка могут лишь те насекомые, которые собирают пыльцу; они и могут производить опыление; но паслен особенно за этим не гоняется, обыкновенно удовлетворяясь самоопылением.
Анчар
50
Стихотворение Пушкина Александра Сергеевича «Анчар», написанное им в 1828 г., посвящено легенде о древе зла. – Прим. изд.
Как звучны эти пушкинские строфы! Как гармонично вплетаются аккорды ломоносовского стиля в экзотическую мелодию баллады!..
Но если мы с вами, читатель, не поддаваясь чарам поэзии, перечитаем стихи Пушкина трезвыми, внимательными глазами, какие полагается иметь натуралистам, мы в каждой строке, в каждом эпитете увидим наивные заблуждения. Настоящий анчар, о котором нам много интересного могут рассказать сведущие ботаники, совсем не похож на воспетое Пушкиным «древо смерти». Настоящий анчар никак не может расти на «раскаленной почве» «чахлой и скупой пустыни». Он растет на самых тучных почвах влажных тропических лесов, где зачастую один ливень дает больше воды, чем у нас выпадает за целый год. Ядовитость настоящего анчара далеко не так ужасна, как это представлялось поэту. Чтобы отравить раба, царю надо было бы воткнуть в него напоенную соком анчара «послушливую стрелу», да и то отравление получилось бы, вероятно, несильное: недаром малайцы для отравления стрел к соку анчара примешивают, как говорят, еще другие, более сильные яды, в которых у них нет недостатка. И птица, и тигр, и человек могут чувствовать себя вполне благополучно в непосредственной близости с настоящим анчаром.
Типичные экземпляры анчара представляют собой стройные, очень высокие деревья метров в 40 высотой, причем нижние метров 25 приходятся на гладкий, прямой ствол без ветвей.
Откуда же взял Пушкин страшный образ «анчара — грозного часового», стерегущего отравленную им пустыню? Был ли это только плод фантазии поэта, не желавшего считаться с недостаточно эффектной реальностью? Никоим образом! Пушкинский образ анчара детально совпадает с представлениями ботаников пушкинского времени. Мне как-то попалась раз в руки ботаническая статья об анчаре, относящаяся к концу XVIII века. Там прямо описывалась лишенная всякой жизни долина, в которой на 15 миль в длину и ширину все было отравлено смертоносными испарениями анчара. Что это такое? Россказни беззастенчивых вралей? Или болезненный бред? Ни то ни другое. Это просто заблуждение слишком поверхностных и доверчивых наблюдателей. На Яве действительно есть «Долина смерти», но мы теперь знаем, что анчар тут нисколько не повинен. Все живое в этой долине убивается выделяющимся из горных трещин углекислым газом. Эта долина лежит на такой высоте, где анчар уже не встречается, но если бы он и попал туда, «грозный часовой» наравне со всеми другими деревьями был бы задушен непрерывной «газовой атакой», созданной прихотью природы.
Рис. 73. Анчар (Antiaris toxicaria). Ветка с мужскими и женскими соцветиями.
Однако остережемся смеяться над первыми исследователями, подождем упрекать их в легкомыслии. Представьте себе, читатель, что мы с вами были среди первых европейцев, обследовавших Яву. Мы совершили длинный путь по океану — не теперешний двухнедельный переезд через Суэцкий канал, а многомесячный путь вокруг Африки. Ехали не на теперешнем пароходе, а в гораздо худших условиях — на каком-нибудь парусном суденышке. Наконец, мы у цели, мы высадились на Яве и идем обследовать покрывающие ее леса. Кругом масса новых, поражающих впечатлений; масса реальных и воображаемых опасностей. Мы с трудом объясняемся с проводниками-малайцами и часто не имеем возможности разобрать, где в их словах правда, где заблуждение, а где умышленная ложь. Среди бесчисленного множества никогда не виданного, неожиданного, загадочного нам с вами показывают «Долину смерти» и говорят:
— Все здесь погибло от ядовитого дыхания анчара. Ничто живое не может приблизиться к этому дереву смерти. Мы с опасностью для жизни добываем его сок, чтобы отравлять наши стрелы; но это удается лишь немногим счастливцам.
Скажите по совести, читатель, захотелось ли бы вам при всех этих условиях познакомиться с анчаром поближе: лезть на него, рвать с него ветки, рассматривать тычинки и т. д.? Я, признаюсь, этого бы делать не стал. Я бы сказал:
— С анчаром я пойду знакомиться, когда мне надоест жить, а теперь я лучше высмотрю и соберу побольше всяких безопасных растений и постараюсь благополучно довезти свою добычу в Европу.
Нет, я не решаюсь упрекать первых исследователей, убоявшихся анчара, но зато я вдвойне ценю заслуги тех позднейших ботаников, которые изучили анчар и рассеяли фантастические призраки окружающей его легенды.
Певец анчара погиб, сраженный пулей дуэльного пистолета. По мановению «властного взгляда», жандармский капитан тайком умчал останки поэта в Тригорскую глушь. Юноша Лермонтов отозвался песнью скорби, негодования и угрозы.
«И вы не смоете всей вашей черной кровью Поэта праведную кровь!» [51]51
Лермонтов Михаил Юрьевич под впечатлением трагической гибели Пушкина в январе 1937 г. написал стихотворение «Смерть Поэта». – Прим. изд.
«Властный взгляд» послал наследника пушкинской лиры в ссылку.
Приблизительно в это время на острове Яве английский ботаник зарисовал с натуры великолепный экземпляр анчара со спокойно сидящими на его ветвях птицами. Этот рисунок был первым ударом, разрушившим мрачную сказку. Теперь мы давно знаем, что анчар лишь немногим опасней некоторых самых обыкновенных ядовитых растений нашего климата, как: белена, цикута, «вороний глаз» и т. п.
Где вы увидите кустик анчара, рядом с ним вы можете встретить растения, которых следует остерегаться гораздо больше, чем прославленного «древа смерти».