Занимательная геометрия

Это меняет все. И даже немного обидно. Постарался выгнать все мысли о том, кого же представляла девушка на его месте. Да, мать его так, не немного обидно, а просто…. Он не мог подобрать слов. Так же, как и не думать об этом…

Был, конечно, самый простой вариант: спросить, в лоб, и не играть в угадайку. Он сам постоянно учил этому своих менеджеров. А сейчас не мог — боялся, что ответ не понравится его самолюбию. Совсем.

Пока он пытался угомонить шевеление догадок в мозгу, Вика уже поднялась, аккуратно подняла вещи, которые попались на ходу, прихватила свои с кресла и ушла в ванную комнату. Ни слова не сказав. Как можно понять человека, если он молчит? Расстроилась, обиделась, что-то придумала несусветное? Что?! Узнать бы, конечно, да он почувствовал, что к ней сейчас лучше не подходить.

В ванной зашумела вода, а он все так же сидел, сгорбившись, обхватив голову обеими руками, и решал — что делать дальше?

Глянул на время, светившееся на электронном циферблате: четыре утра. Тихо выругался. Пошел на кухню. Смешно. Он уже не помнил, у кого из классиков был герой, в каждой сложной ситуации предлагавший выпить чаю. Комичный был персонаж. Только вот, Дэн совершенно не готов был к комедии, происходящей здесь.

Он молча тянул горькую бурду, заваренную из пакетика, стоя у окна. Но не смотрел на улицу, а улавливал шорохи, которые неслись из глубины квартиры. Надеялся, наверное, что придет поговорить. Глупо…

Тихо скрипнула дверь, легкие шаги, почти неслышные, проследовали по прихожей, снова скрип. Дверь закрылась. Абсолютно точно — не в его комнате. Ушла к себе. Совсем плохо.

Он не вытерпел. Пошел следом за ней. В темной спальне, освещенной лишь тусклыми бликами уличного фонаря, увидел, как судорожно перекатилась, повернувшись к нему спиной. Еще хуже. В чем-то виноват, а в чем — бес его знает.

— Вика, ты не хочешь поговорить?

— Нет. — Можно позавидовать умению отказывать. Не всем дано. Бывает, что среди мужчин бывают хлюпики, не умеющие вовремя сказать "нет"… А у нее так просто получается…

Эти размышления — только фон для набиравшей силу злости. Ими он пытался отвлечь себя, лишнего не наговорить…

— Почему? Что я сделал не так? — Чтобы не сделать глупость, не долбануть кулаком по ни в чем не повинной стене, стиснул пальцы, разжал… Засунул руки в карманы джинсов, не помогло… Хотелось что-нибудь сломать, чтобы унять раздражение…

Эта женщина постоянно сбивала с толку, расшатывала его упорядоченный мир, заставляла терять колею… И он, привыкший гнать по жизни на всех парах, вынужден был постоянно тормозить, оглядываясь назад и по сторонам. Это вымораживало.

Вика повернулась к нему лицом…

— Да все нормально, Денис. Просто я сейчас не готова разговаривать. Вот и все. — Он, конечно, прямо сразу и поверил во все. Вот видно по поведению что довольна… абсолютно всем довольна. Ну, просто у девушки такая необычная реакция на оргазм.

Чуть не выпалил все это вслух. В который раз похвалил себя за сдержанность.

— Хорошо. Когда готова будешь?

— Не знаю. Точно не сейчас. Да, в общем-то, и не о чем разговаривать.

— Да? Перепихнулись и разошлись? Ты обычно так себя ведешь? — Все-таки, злость выплеснулась наружу, грубостью и желанием задеть. Что он, в конце концов, маленький, чтобы уговаривать?

— Хочешь, чтобы я до утра признавалась тебе в любви? Извини, сил нет. И в ЗАГС тебя точно не потащу, можешь не нервничать… — Безразличный тон доводил до бешенства.

— В нашей стране двоеженство запрещено. С ЗАГСом не получилось бы.

— Ах, даже так… Тем более. Спокойной ночи, Денис. Ты устал, наверное, больше, чем я… Такой сложный день и вечер…

Он закрыл глаза и представил, как подходит к ней, вытаскивает из постели, встряхивает… Заставляет посмотреть в лицо…

Зачем? Ответа не было. Поэтому — помечтал, выдохнул, развернулся и ушел. Бросив напоследок, не оборачиваясь:

— Сладких снов… — Язвительность, конечно, была старательно погашена.

Сна, естественно, не было, до самого утра. Невозможно спокойно спать, зная, что не разобрался до конца. И, похоже, что в чем-то он оказался виноват. Знать бы, в чем именно. Дэн, как в старые добрые времена, снова ощущал себя нашкодившим подростком. Который, вроде бы, и накосячил где-то, и не раз, но получил нагоняй без объяснений — за что. Хуже нет, чем догадываться: мать узнала про выбитое в машине соседа стекло, или за поломанную калитку у дачника на дальней улице. Или сразу за все, но тогда, вроде бы, мало досталось…

Или неугодным мужем, доведшим до слез жену неосторожным словом… Каким? Ни разу так и не понял. Да, в принципе, никто и не говорил. А потом, когда пробовали пролить свет на истину, ему уже было все равно. Другие проблемы нахлынули.

Кроме собственных дум, бродивших без конца, мешала тревога: да самого звонка будильника прислушивался к звукам за стеной. Ему все чудилось, что Вика всхлипывает, неспокойно дышит, или вертится на подушках.

Конечно, сквозь плотно запертые двери и стены с хорошей изоляцией подобные звуки проникнуть не могли. Каждый раз, дергаясь, чтобы побежать на помощь, сам себя успокаивал этим. Да и помог уже, в принципе, по полной программе… Хватит уже, на сегодня…

Он очень надеялся на то, что утром получится поговорить по душам, расставить все точки над "и", а потом двигаться дальше, не останавливаясь из-за мелочей. Упорно не хотел рассматривать вариант, что все это — не мелочи. Смешно. Просто в его постель попала еще одна девочка. Ну, не такая циничная, как все. Или тараканы у неё породистые слишком. Рано или поздно, научится жить по — взрослому и правильно реагировать.

Утро выдалось таким же сложным, если не труднее.

Он старался вести себя как обычно, будто ничего и не произошло. Казалось, что Вике так будет легче успокоиться и поддерживать диалог.

Казалось…

Он уже успел позавтракать и медленно тянул кофе, неосознанно подыскивая предлог, чтобы остаться на кухне, и не разминуться с Викой. Она точно не спала — чем-то шуршала в комнате, выходила в ванную, возвращалась. Но уже минут на двадцать задерживалась.

Дэн решил, что будет ждать до последнего: не станет же она прятаться весь день?

Дождался. Она соизволила, наконец, появиться.

— Доброе утро. — Постарался вложить в голос максимум дружелюбия. Договаривался раньше с такими зубастыми акулами… Неужели с ней не сможет наладить контакт? Он верил в себя и надеялся, что утро окажется мудренее.

— Доброе. — Короткий взгляд на него, затем в сторону. Чересчур прямая спина. А руки хватаются, бессмысленно, за все подряд: чашка, сахарница, снова чашка, переставила. Замерла. Опомнилась — завертела головой в поисках кувшина от кофеварки, стоящего прямо перед носом — не нашла.

Что ж, девушка продолжала нервничать. Не нужно было и большого ума, чтобы определить.

— Ты что-то ищешь? — Максимально мягко. В другой ситуации посмеялся бы, но — не сейчас.

Она тряхнула головой, молча, снова заозиралась. Не выдержал: встал, подошел, сам налил ей кофе в чашку. Вика ощутимо напряглась от его близости.