Занимательная геометрия

Безумно мешали тряпки — куртки, шарфы, свитера… Перчатки давно уже были потеряны, скорее всего, еще по пути в салон… Кончики пальцев зудели от нетерпения содрать все лишнее — сначала с неё, а потом — с её помощью — уже с себя… Но тут, неожиданно, возникли новые преграды: руль, рычаги, подлокотник, такой удобный, зацепил рукава совсем не вовремя…Просторный салон, вдруг, сжался в размерах — стало невозможным развернуться, и нечем дышать…

В очередной раз ударившись локтем, и больно, обо что-то незаметное, он вдруг осознал: не здесь и не сейчас. Не то время и совершенно не подходящее место. Опомнился, оторвался с трудом, прижал к своему плечу её голову, с трудом выдохнул…

Вика недовольно завозилась, всячески показывая, что требует продолжения… Он уткнулся губами в висок, тихонько уговаривая:

— Вика, остынь немного… Здесь не стоит… — Постарался хоть немного успокоить, поглаживая по спине, по волосам… Чувствуя себя последним уродом — решит же, наверняка, что играет с ней, разжигая и останавливая…

Так и вышло: она подняла голову, как ни старался глаза спрятать — поймала взгляд своим, испепеляющим… Только на дне мелькнула обида — как у растерянного ребенка, или — как у отвергнутой женщины? Не успел разобрать.

Не услышав никаких объяснений (а он раздумывал — с чего бы начать), резко опустила голову, засуетилась, одергивая свитер, пытаясь натянуть рукава куртки — все это дергано, неуклюже, так непохоже на обычно плавную, грациозную Вику… Как под дых ударила этой своей обидой…

— Вот же черт! Ну, погоди ты пару секунд! Послушай меня, а потом придумывай все, что душе угодно! — Перехватил запястья, завел за спину, заставляя выгнуться, задрать подбородок… — Вот на что ты уже обиделась? На то, что решил хоть немного побыть нормальным мужиком, а не скотиной? Что хочу не здесь, на бегу, второпях, в темноте, а по — человечески?

Он ронял слова, стараясь быть мягче, но видел, что снова только все портит… Она сглотнула комок, дрогнули губы — но промолчала, шумно втянула воздух… Еще пара секунд — и расплачется, непременно…

Руки её пришлось отпустить, потому что срочно потребовалось убаюкать, утешить…

— Ну, идиот я, разошелся сверх меры… Можешь наорать на меня, дать по морде… Только не смей сейчас плакать и обижаться… Все будет, Вик, правильно и красиво, и в подходящем месте… Слышишь?

А она, будто ждала этих грустных интонаций, словно сигнала, отчаянно всхлипнула, явно сдерживаясь из последних сил…

— Тшш… Успокойся, девочка, все нормально… Я был бы последним подонком, если бы сейчас не остановился… Не представляешь, чего это стоило… Веришь мне? — Все это приговаривал, аккуратно разглаживая волосы, убирая от лица шелковистые пряди… И уже сам поправил на ней свитер, одернул, развернул сбившийся воротник на тонкой шее, натянул на плечи куртку… Даже умудрился в темноте нащупать замок молнии, подтянуть его до самого подбородка девушки.

Она подчинялась, безвольная, словно кукла… Всхлипы не повторялись, но и слов не было. Тишина прерывалась только его короткими фразами…

Только убедившись, что вся одежда вернулась в нормальный, приличный вид, рискнул заглянуть в лицо девушке, выдавил из себя ободряющую улыбку:

— Ну что? Миримся? Или будем дуться? Ты мне, главное, выскажи суть претензии, а я уж, как-нибудь, постараюсь восстановить репутацию… Хорошо? — В другой момент посмеялся бы над своим тоном, почти заискивающим. Но сейчас было совсем не смешно…

— Нет у меня к вам никаких претензий. Все нормально. Сама дура.

— Ну вот, возвращаемся к нашим баранам… Почему?

— Да потому что! Сижу тут у вас на коленях, обнимаюсь, блин… А за каким, спрашивается, мне это нужно?

— Ну, не знаю… — Такая реакция слегка ослабила напряжение, Дэн ухмыльнулся… — Может, потому, что тебе это нравится?

— Ага! Конечно! Люблю, когда со мной забавляются… Позовут — прогонят, ближе подойду — оттолкнут, развернусь к выходу — держат. Проверяете длину цепочки? Так, что ли, Денис Игоревич?

— Нет, Вика, ты не дура. Просто маленькая совсем, и глупенькая. И слишком много думаешь там, где не стоит.

— Ну, конечно… А вам только в радость поиграть с малолетней идиоткой… О чем и речь… — Она снова услышала в его словах только то, что хотела. Совсем не то, что он стремился сказать.

— Я просто забыл уже, что такое романтика, ухаживания, уговоры… Привык идти напролом и брать, что дают, без лишних заморочек. А тут, понимаешь, ты — такая вся… — Дэн замолчал, подбирая слова, чтобы ненароком не обидеть, еще больше, не задеть…

— Какая? — Вот оно, вечная женская слабость — любопытство, сгубившее за тысячи лет не одну неосторожную кошечку… И Вика ему поддалась, того не замечая…

— Хорошая. Правильная. С принципами. Давно таких не встречал. Придется вспоминать, как за правильными девушками ухаживать. Ты, если что, намекни, если совсем уж буду глупые вещи творить, ладно? — Сам себе удивляясь, он мягко нашептывал убаюкивающие фразы, не понимая — откуда что берется… Но знал, что сейчас они — самые верные, те, что нужны её израненному самолюбию…

— Ну, все? Мир, дружба, жвачка? — Перевел чересчур напряженный разговор в шутливое русло. Нежно чмокнул в нос, обхватил её лицо ладонями, заглянул в глаза — близко — близко, почти в упор… Дождался, когда моргнет, опуская ресницы, сопровождая коротким "угу". Потрепал, напоследок, по макушке и пересадил её на соседнее кресло. — Поехали уже, наверное… Иначе, до дома никогда не доберемся…

Вика только вздохнула, выбрав новую тактику — молчать и кивать, но и это радовало, все-таки, лучше так, чем новые наезды и истерики…

Он выпрыгнул, на минуту, на улицу, подобрал потерянные шапки — перчатки, отряхнул от снега, но… почему-то не отдал хозяйке. Девушка никак не отреагировала. Похоже, просто не поняла, зачем выходил. Или снова о чем-то глубоко задумалась…

Настроение Дениса, несмотря ни на что, было великолепным. Его уверенность в том, что девушка никуда не денется, устанет противиться и поймет, что он — самый лучший выбор, росла и крепла. Отчего — он и сам не знал. Но даже не сомневался в успехе.

Поэтому всю дорогу тихонько насвистывал, поигрывал пальцами на руле, в такт незатейливой мелодии, льющейся из динамиков. Слова нерусские, и даже не английские — но это было неважно, главное, что душевно звучала…

Вика не проронила ни слова, но тишина была мирной, успокаивающей… Дай волю, Дэн мог бы кататься так часами, наслаждаясь покоем, который несла эта взбалмошная, упрямая, но такая нежная и чистая девчонка… И такая горячая… Но эту мысль, про её отзывчивость, он старательно гнал, от греха подальше…