Заноза для бандита

Точно! Обхватил бедра, бьется в меня, словно до самой глубины достать хочет. Терпение потерял. Снова нежность исчезлала, унесенная этим ураганом, и я покоряюсь. Распирает меня, таранит, подчиняя мое безвольное тело. Лишь бы равновесие удержать, лишь бы удержаться…

Волна накрывает, унося меня в пучину, и рассудок за собой унося, а Андрей все продолжает. Силы закончились, и он торопится, чтобы нагнать меня… нагоняет, стонет сквозь сжатые губы.

Скатываюсь с него, не чувствуя тела. Прохладные простыни остужают разгоряченное тело, снова в сон клонит — всю до донышка выпил, но оно и хорошо. Пусть все берет, что есть — мне не жаль!

Украдкой взглянула на Андрея, и сердце как всегда укололо. Или не сердце, а душу, которая к нему потянулась, как тело мое к нему тянется?

Повернул ко мне голову, мягко улыбнулся, и рукой по моей груди провел.

Приятно.

Вот только научилась я за это время, проведенное с ним, смотреть чуть глубже, и вижу в его глазах то, во что верить не хочется. То, что сквозь напускное проглядывает.

Темная горечь, ярость и расчет.

От меня свои мысли скрывает, или от себя? Иногда и заговорить с ним страшно, боюсь, что прогонит. А уходить я не готова.

Хоть и понимаю теперь, что не навсегда это. Что надоем скоро. Андрей ничего не говорит мне об этом, но я понимаю теперь, что… что-то не так.

Это понимание и заставляет меня впитывать его в себя, вбирать в себя любую, даже самую незначительную мелочь. Чтобы потом, когда все закончится, бережно перебирать в памяти.

Фыркнула от своих мыслей, мысленно обозвав себя курицей, и встала.

— На работу пора. Сегодня на полный день, — сказала я то, что Андрей итак знает.

— Давно пора бросить. Деньги…

— … не проблема, знаю, — закончила я фразу за него. Не удержалась, склонилась над Андреем, и легонько поцеловала в кончик носа. — В универ еще заскочить надо будет на обеде, заявление написать.

— Не пожалеешь? — Андрей приподнялся на локтях, наблюдая, как я расчесываюсь.

— Может, пожалею, — пожала я плечами. — И что теперь, не жить?

Работу я не оставила, хоть Андрей и предлагал. Заходит иногда в кафе, наблюдает, как гостей обслуживаю. Форму мою ненавидит, даже фартук предложил носить, какие у нас в буфете университета носят.

Мне бы совесть позволила жить на его деньги. Не из тех я, кто кричит: «Я все сама!». Но останавливает что-то, словно неправильно это. Словно, если я Андрею позволю себя содержать — уподоблюсь тем девицам из столицы, которые в кошмарах мне видятся.

Да и что мне дома делать? Сидеть, ждать его, и жить лишь тем, что по первому требованию отдаваться ему? Нет, хоть особой гордости у меня, как выяснилось, нет, но не до такой степени.

— Девушка, что посоветуете? — рассмотрев меню, спросил у меня мужчина лет пятидесяти. Крепкий, высокий, жилистый, с идеально прямой спиной… мне бы такую осанку.

Что посоветую? В нормальный ресторан сходить.

— Смотря, какие у вас предпочтения, — дружелюбно ответила я. — Домашнюю вы кухню любите, или фаст-фуд; любите ли мясо, и какое; суп предпочитаете, или…

— Остановитесь, — рассмеялся мужчина. — Вам бы, с вашей дотошностью, в следователи идти!

— Об этом подруга моя мечтает. Не я, — вежливо улыбнулась я гостю. — А посоветовать могу котлеты по-киевски. Вполне прилично.

— Несите. И… компот?

Я бросила на гостя осуждающий взгляд.

— За компотом я могу сбегать в столовую неподалеку, мы не настолько от жизни отстали, — пошутила я.

Столичный дядька, видимо.

Принесла заказ, не забыв прихватить хлебную корзинку, о которой вечно забывала.

— Присядете со мной? Я не зря попросил вас две чашки чая, и два пирожных захватить.

Я оглянулась на Армена, и присела. Наш горячий армянин, как узнал, что я с Андреем — пылинки с меня сдувал, и на все закрывал глаза, хотя раньше разорался бы, подсядь я к клиенту.

Армен закрывал глаза, а я и пользовалась, хоть и в меру. Все равно, клиентов утром мало.

— Мы знакомы?

— Нет. Я здесь почти ни с кем не знаком. Проездом, — пояснил мужчина. — Анатолий Маркович.

— Марина, — представилась я в ответ.

Многие мужчины по утрам просили официанток составить им компанию. И далеко не всегда из-за влечения. Одиночество, желание поделиться хоть с кем-то наболевшим — это и двигало мужчинами, и я в который раз порадовалась, что у нас хоть маникюрные салоны есть, да салоны красоты, в которых можно выговориться.

— Спокойно у вас в городе?

Я пожала плечами.

— Даже слишком, — честно ответила я. — Никаких развлечений кроме нескольких парков и торговых центров, но природа красивая.

— Я не о том, — покачал головой Анатолий Маркович. — Грабежи? Драки? Убийства?

Военный? Или из органов? Слышала, что, если агентуры нет — местных расспрашивают о ситуации на месте. Марго поделилась.

Надо же, я — агент теперь, получается?

— Нет. Дерутся иногда, но либо малолетки, либо пьяные. Спокойно у нас, — пояснила я. — Или я не слышала о преступлениях, не знаю. Вы бы с подругой моей поговорили, она хочет стать одной из… вы ведь из МВД?

— Почти, — улыбнулся мужчина. — А с подругой вашей я поговорю. Вряд ли у вас могут быть глупые друзья, а кадры нам нужны.

Из вежливости предложил? Или действительно может Марго помочь? Я плюнула на то, что покажусь навязчивой, и попросила Анатолия Марковича достать свой телефон.

— Вы, если можете, правда, поговорите с Маргаритой. Она до конца семестра учится, и отчисляется с экономического. Может, порекомендуете ей что-нибудь? Или ее рекомендуете, — тараторила я, боясь, что меня сейчас к черту пошлют за наглость. — Она отлично юриспруденцию знает, и ей бы… уехать отсюда.

Подальше от родителей, и от этого города, который я люблю, а подруга — нет. Ходит по улицам, нервно оглядывается, боясь отца встретить. Уезжать ей нужно, как бы мне не тяжело было расставаться с ней. А этот мужчина, судя по манерам и повадкам, не из младших лейтенантов. Повыше, посерьезнее.

— Даю слово офицера, с вашей подругой я поговорю, — серьезно пообещал мужчина, и я поверила.

Мы еще минут десять-пятнадцать сидели за столиком. Анатолий Маркович с интересом выслушал мой рассказ о любимом городе, и рассказ этот, к моему стыду, занял всего пять минут. Рассказать то нечего. Доели, обменялись телефонами и попрощались.