Заноза

Пират был нетребователен в еде, ел то, что я ему готовила, а в период дежурств моих сухой корм. Очень радостно было в душе, когда я приходила домой и видела его, трехногого, одноглазого, спешащего мне навстречу с хриплым приветственным мявом. Кот забирался на руки, терся мордочкой о подбородок и вылизывал мне щеку своим шершавым, словно наждачная бумага, языком.

Представив, как приду домой, завернусь в плед, лягу на диван, прижав к себе теплое мурчащее тельце, я поежилась и поднялась. Смысла нет ждать Шиловского, автобусы ходят нормально, ехать по пустому городу быстро, поэтому не буду утруждать его.

Натянув шапку на голову, я повыше застегнула молнию на пуховике, пряча лицо в шарф, и вышла на улицу.

Январь в этом году разгулялся – мело прилично, снега навалило почти до середины голени, всюду лежали сугробы, через которые кое-где приходилось перебираться, скользя на смерзшихся кусках плотного снега, счищенного с проезжей части. Быстро двигаться в таких условиях не получалось. Хорошо, хоть сапоги теплые, Паша в прошлом году настоял на их покупке, выложив сумму в почти десять тысяч рублей. Для нас на тот момент это было очень затратно, но зато ноги не мерзли абсолютно. Эх, никогда, наверное, не перестану вспоминать мужа. Столько связано с ним, и сколько бы еще могло быть всего…

Задумавшись, поскользнулась, чуть не растянувшись на дорожке, ведущей к остановке, замахала руками в пушистых варежках, и все-таки бахнулась на попу, больно ударившись бедром и копчиком, зашипев и выругавшись себе под нос, а уже поднявшись, увидела, как от остановки медленно отъезжает автобус с нужным мне номером. Ну вот что за невезуха?! Сейчас минут пять мерзнуть, а морозец нехилый, градусов сорок, наверное, со знаком «минус».

Ресницы заиндевели от холода и дыхания, я стояла, глядя из-под капюшона на дорогу в сторону, откуда должна была появиться маршрутка, и уже начинала жалеть, что так опрометчиво отказалась от жеста доброй воли от Шиловского. От него бы не убыло, подвези он меня до дома, а мне бы только польза была.

Словно услышав мои мысленные стенания, их виновник резко тормознул рядом, опуская стекло со стороны пассажирской двери.

– Залезай быстрее! – голос Алексея был явно недовольным.

Я решила, что раз уж от судьбы не убежать, придется ей покоряться, послушно забралась в машину, с облегчением вытягивая ноги поближе к печке, снимая варежки и шапку.

– Я ж сказал, что довезу тебя, - продолжил свое старческое бухтение хирург, - а ты решила жопу поморозить.

– Подумала, что автобус быстро приедет, - сил спорить не было.

Усталость накатила как волна, оглушая и заставляя меня в каком-то отуплении смотреть сквозь лобовое стекло на дорогу, стелящуюся серо-белой лентой впереди. Шины с негромким шорохом катились по ней, было тепло, уютно, изнутри согревал кофе, снаружи – прогретый воздух автомобиля, успокаивающе бормотал что-то диджей на радио, и я сама не заметила, как уснула, вскинувшись только от стука закрывшейся водительской дверцы.

Резко подняв голову, захлопала глазами, словно подслеповатый филин, и тут же недовольно поморщилась, когда дверь с моей стороны открылась, впуская ледяной вихрь внутрь.

– Спишь совсем! – Шиловский отстегнул ремень безопасности, затем выдернул меня, словно дитя, наружу, сунул в руки шапку, натянул капюшон на голову и подхватил за талию.

– Эй, я сама могу дойти! – запротестовала вяло, но поняла вдруг, что вымоталась ужасно, и ноги не идут, и голове отчего-то жарко, да так, что глаза казались двумя горящими угольками в черепе.

– Да-да! – поддержал Алексей, шаря у меня в кармане в поисках ключа, а затем пикая домофоном и почти втаскивая меня внутрь подъезда.

Уже в крошечной прихожей, помогая мне раздеться, хирург, сидящий на корточках, пока я стояла, привалившись спиной к стене, наблюдая за ним сквозь полуопущенные ресницы, помог снять сапоги, а затем глянул снизу вверх.

– Красивая ты, Валера, хрупкая, как статуэтка, - сказал каким-то странным голосом. – Ступни маленькие, так и хочется приласкать.

Приласкать ступни или статуэтку? Что он такое странное и смешное говорит?!

Сейчас я смотрела на него сверху вниз и видела, что он невероятно, просто до одури хорош – глаза потемнели опять, волосы чуть растрепались, губы сложились в линию, челюсть напряженно сжалась, но это только добавляло шарма и какой-то сексуальности, если о мужчине вообще можно такое сказать. Едва он поднялся на ноги, занимая всю прихожую, заставляя буквально вжиматься в стену, как в поле зрения появился Пират. Требовательно мявкнув, кот настороженно застыл в дверях гостиной, глядя на незнакомца своим глазом и оценивая степень опасности.

– И почему я нисколько не удивлен? – выгнул иронично бровь Шиловский. – Не породистый кот, а подзаборный бродяга!

– Круче всякого породистого! – задрала я подбородок, стаскивая пуховик и вешая его на вешалку.

– Да я ж и не спорю! – присел вновь на корточки мужчина, протягивая пальцы к коту, чтобы тот их обнюхал и принял решение, стоит ли внимания этот человек, или нет.

– Чай будешь? – вздохнула я, увидев, как Пират толкнулся лбом в протянутую ладонь, явно признавая за своего навязавшегося со мной Алексея.

– Ты едва на ногах стоишь, - усмехнулся он. – Ложись спать, а я вечерком заеду к тебе… на чай.

Поднявшись вновь на ноги, он коснулся кончика моего носа пальцем, скользнул к губам, обвел их по контуру и шагнул к двери.

– До вечера, Лера-Валера! – усмехнулся на пороге и вышел.

– Сам себя пригласил! – проворчала я, внутри, однако, чувствуя какую-то радость.

Вот много ли девчонке надо? Похвалил ступни, назвал красивой, и все, растаяла, как мороженое! Может, написать ему смс, чтобы не заезжал?

Пару раз я заносила палец над мессенджером, но малодушно выключала телефон, откладывая его в сторону. Наконец, завалилась в постель, прижимая горячее кошачье тельце, закрыла глаза и уплыла в сон, в котором позволяла себе вытворять такие вещи, о которых вслух боялась даже подумать… Голая я и голый Шиловский…

Глава 11

Проснулась я около шестнадцати часов вполне бодрая и отдохнувшая. За окном снова шел снег, сгущались сумерки, голые деревья качались от порывов ветра. Как хорошо, что я заблаговременно запаслась продуктами и кошачьим кормом, не буду в ближайшие дни вообще никуда выходить. Хотела на каток, но вряд ли найду в себе моральные силы выдвинуться куда-то дальше диванленда и телевизорстана.

Зеркало в ванной отразило всю меня красавицу – растрепанные кудри, помятая кожа на лице, красная полоса через всю щеку, припухшие веки – хороша, чертовка! Не прынцесса, нет, королевна!

Телефон пиликнул, возвещая о пришедшем в мессенджере сообщении, и я со страхом уставилась на него, размышляя, кому я понадобилась в свой законный выходной. Обычно так приходят неприятные вести. Сейчас вот вангую, будет просьба от кого-то заменить на дежурстве. Но нет, дудки, я на такое не соглашусь. В колхозе, как известно, работала больше всех лошадь, но председателем не стала.