Заоконье: случайный код

– И что с того? – Крекер, оттолкнувшись от стола, отъехал на кресле, чтобы лучше видеть Ивана.

– Поэтому я и не придавал значения всем мистификациям, которые творились внутри.

Димон приспустил на нос очки и, подслеповато прищурившись, с новым интересом взглянул на товарища. Иван принялся рассказывать, немного смущаясь, потому что впервые кому-то подробно говорил о Скво.

– У меня было любимое место в этой игре, – начал он, отводя взгляд. – Я наблюдал за одной девушкой, ты еще ехидно назвал это «подглядывал» в нашу первую встречу. И она мне действительно нравилась. Я, конечно, осознавал, что она ненастоящая, но очень уж почему-то зацепила. Жила как-то уютно. Хотелось к ней туда.

Крекер, убрав с тонких губ кривую ухмылочку, которая вначале там появилась, внимательно слушал Ивана, боясь спугнуть момент откровения. Ваня, увлекаясь, продолжал.

– И она вела дневник. Точнее, блог. Публичный, в сети. Правда, его почти никто не читал и не комментировал, но она уже начала писать на каком-то портале, так и продолжала. Я его прочел. Она описывала очень странные события и факты. Например, о том, что у нее менялись линии на ладонях. А потом она как-то забрела в эзотерический магазин, где познакомилась с его хозяйкой. И с тех пор ее жизнь наполнилась вот теми самыми мистификациями.

Иван вкратце рассказал товарищу про странные очки, сквозь которые Скво могла видеть недоступное взглядам других людей. Про то, что ее подруга оказалась призраком, цепляющимся за хоть какую-то связь с миром живых. Про соседний модный магазин, в котором манекены оказались людьми, сгоревшими при пожаре, устроенном его сумасшедшей хозяйкой-ведьмой.

По мере того как Крекер слушал, его лицо разочарованно вытягивалось.

– Слушай, ну тут все проще, я думаю, – процедил он, когда Ваня договорил. – С воображением у этой твоей Скво, конечно, все в порядке. Она, небось, просто фантазировала, чтобы привлечь внимание к блогу. Хотя, видимо, это ей не помогло. А может, у нее с головой что-то?

– Ну конечно, – искренне возмутился Иван, поднимаясь с места. – В астральные тела мы верим, а в призраков мы не верим. Тут играем, тут не играем.

– Я ж сказал, астральные тела можно объяснить.

– Ага, а призраков ты не понимаешь, значит, объяснить нельзя и, стало быть, их не бывает. Тогда почему у тебя диск выезжает при людях?

– Душнила ты, – усмехнулся Димон.

– Сам ты душнила, – проворчал Иван, подходя к зашторенному окну и заглядывая за занавеску, где ждали своего часа антенны и усилители. – У тебя тут душно и тесно.

– Ищи тогда себе тело на той стороне, чтобы сразу с трехкомнатной квартирой и большими окнами, – уже вконец развеселился Дима.

* * *

Крекер рассказ Ивана про дневник Скво не воспринял серьезно, однако потом, размышляя об этом, подумал, как было бы здорово, окажись это правдой. Ведь и в самом деле, какой смысл из одного мира тащиться в другой, почти точно такой же? Какой интерес? Прочесть книги, которые не написаны здесь, или посмотреть не снятые здесь фильмы? Так тут еще миллион непрочитанных книг и непросмотренных фильмов. А вот если та реальность сильно отличается от нашей, приключение станет намного интереснее.

Теперь Димон задумался о том, чтобы переместиться в Заоконье вслед за Иваном. Только ему-то кто поможет? Кто сделает ту самую «пересадку»? Это что же, помимо всех параметров, и без того затрудняющих поиск «сменщика» для Ивана, необходимо добавить еще один и искать опытного программиста? Задача казалась невыполнимой. Нужно было найти какой-то другой выход.

Глава 10

Тимур с неохотой разлепил тяжелые веки. Уже рассвело, значит, было уже больше восьми утра. Зимние сумерки наполняли комнату тусклой серостью. В глазах еще стояла сонная муть, которая мешала рассмотреть помещение, но Тимур и не глядя уже почувствовал, что что-то тут не так. Неудобную поверхность кровати, на которой он сейчас лежал, ощущала, наверное, каждая его косточка, ноющая от непривычной жесткости. Свет падал не с той стороны. И, главное, запахи. Запахи в комнате были чужими, незнакомыми.

Тимуру вдруг вспомнилось, как в далеком детстве, проводя каждое лето у бабушки, он возвращался в город перед самым началом нового учебного года. Спустя три месяца отсутствия он входил с родителями в квартиру, и ему всегда казалось, что он здесь никогда не жил. Все было таким непривычным: гулкие звуки, забытые запахи. Его комната выглядела совсем чужой. Всегда приходилось привыкать заново. С возрастом это прошло, и он перестал терять эту связь с домом, возвращаясь в родные стены, словно только вчера их покинул. А сейчас будто окунулся в то прежнее состояние.

Он потер глаза и поморгал, и муть в глазах стала понемногу рассеиваться. А вместе с ней уходили и остатки сна, унося из памяти сновидения и оставляя лишь их жалкие обрывки и клочки, из которых Тимур пытался выстроить более-менее понятную картину, потому что чувствовал, что во сне происходило нечто очень важное. А еще он наконец окончательно прозрел и понял, что незнакомые запахи и звуки ему не примерещились. Он находился не у себя дома.

Тимур крепко зажмурился, снова поморгал, приподнялся и, свесив ноги, уселся на кровати. Он тут же встретился взглядом с огромными карими глазами, настороженно следящими за ним сквозь несуразные очки с толстенными стеклами. Напротив кровати в большом компьютерном кресле сидел тощий лохматый парень с жидкой щетиной на впалых щеках. Наклонившись вперед всем корпусом, он в упор без стеснения разглядывал Тимура.

– Ты кто? – просипел Тимур не своим голосом и закашлялся. Худой очкарик вдруг криво заулыбался и откинулся на спинку кресла. В глазах его мелькнуло недоверие, и он продолжил молча пялиться на Тимура. Тот внезапно разозлился и повторил угрожающим тоном: – Я тебя спрашиваю, ты кто? И где я нахожусь?

Тощий, ничуть не удивившись и не напугавшись, какое-то время продолжал вприщур разглядывать Тимура, затем наконец заговорил.

– Совсем не помнишь ничего? Или придуриваешься?

Тимур растерялся. Казалось, что его мозг плотно обложили ватой. Мысли ворочались с трудом, причем в голову в основном лезло что-то из далекого прошлого, как, например, детское воспоминание о квартирах.

Очкарик тем временем отвернулся на своем кресле к столу и, кажется, полез в компьютер, но Тимуру было не видно, что он делает – массивная спинка полностью скрыла от него худощавого парнишку и монитор. Тимур, сгорбившись на кровати, опустил лицо в ладони и задумался. Он все пытался подцепить какую-то ускользающую мысль, но она пока не давалась. Он точно не был с похмелья, тогда какого черта оказался в чужой квартире и почему ничего не помнит? И что же такого важного ему снилось? Как вообще может сниться важное?

Вдруг в памяти что-то забрезжило. Кажется, вчера он действительно никак не мог заснуть, отсюда и такое тяжелое состояние недосыпа. Он лежал и слушал какую-то монотонную ерунду. Да, точно. Поставил в телефоне и положил возле подушки. Скрипучая гортанная мелодия. Инструмент еще так странно называется.

Варган.

Остальные воспоминания нахлынули слишком резко и бурно. Бредовые переговоры с невидимым собеседником. Такой же бредовый эксперимент, в который он не верил, но включился. Покупка и настройка радиооборудования под руководством все того же незнакомца, который общаться мог только письменно. Попытки медитации. Неужели у них все получилось?! Но как могло получиться то, что в принципе не могло произойти? Неужели этот псих Крекшин его переместил-таки?