Запад и Восток

Угу. После трёх дней простоя стоит сначала выпустить лошадей поноситься, а не пытаться седлать. Застоявшийся конь — страшная сила!

Проверив, что ясли до отказа набиты сеном, побежали в корпус — надо рассказать о случившемся с Дайрой Россу.

Может, это была паранойя… но мы позвали директора в комнату Аскани, решив, что лишняя защита не помешает. Кто знает, понравится ли Диануру, что его обсуждают?

Росс расстроился. Сильно. Точнее, сначала при виде Дианура у него глаза загорелись, но потом, прослушав разговор, директор потух и огорчённо вздохнул:

— Чувствую себя виноватым, что недоглядел.

Я тоже вздохнула. Росс умный, добрый, необыкновенно порядочный, но иногда слишком мягкий. Для таких, как Зак, Брита, Киран, Лив, мы с Асом, лучше наставника не найти, но встречаются и те, кто принимает тактичность за слабость и вседозволенность. Что с этим поделать? Росс же преподал Дайре урок тогда, с соревнованием по магии, и наглядно показал, насколько она не права. Оказалось, мало. Как по мне, вины Росса в случившемся не было — Дайра уже взрослая, обязана понимать, что творит. Да если б она хоть раз снизошла и пообщалась с обожающим её Варином, тот бы наверняка сказал, кто я такая. Спорить могу, что башковитый Варин давно всё просёк.

И я однажды уже заступилась за неё, тогда, с Ларишей. А в этот раз не успела. Да и должна ли я вступаться за всех подряд? Ругаться с богом магии, чтобы защитить Дайру, которая пыталась организовать настоящую травлю и выжить меня из школы? Ох, не знаю… Может, поговорить с Тин? Та как-то умела разложить всё по полочкам, что становилось понятно: вот это — хорошее, а то — дурное.

Кстати о Диануре. Мы уже связались с нашим управляющим лордом Сидом и договорились об изготовлении статуи, благо тарганского мрамора было закуплено впрок, хоть весь пантеон высекай. Поразмыслив, что раз сложилось так, что я видела и Ларишу, и Дианура, можно сказать, во плоти, решили соблюдать пропорции и изваять бога магии на полголовы выше сестры. А ту, чтобы не оказалась ниже, поставить на пьедестал. Так всё будет правильно и никто не обидится. Кремень обещал поговорить с мастерами. Если всё сладится, ко Дню Середины зимы скульптура будет готова.

Ас посоветовал Россу побеседовать с адептками, поддерживавшими Дайру. Вызывать по одной в учительскую и не увещевать, а объяснить, и пожёстче, что в магическом сообществе статус определяется не наличием «тер» в имени или денег в родительском кармане, а способностями и трудолюбием. И сыновья что лорда, что прачки имеют равные права и равные возможности при поступлении в Белую башню.

К Тин я побежала после занятий с лордом Танши, рассудив, что физика с историей никуда не денутся.

Разговаривали мы долго. Тин заставила меня пересказать всю историю с самого начала, а потом вынесла вердикт:

— Твоей вины тут нет. Ты её не задевала, не дразнила, на конфликт не набивалась. Скорее она решила, что ты окажешься лёгкой жертвой. И она сама должна, если и впрямь потеряла Дар, осознать, почему так произошло, и просить прощения у бога магии. Думается мне, если он захочет, то всё вернёт. А ты не вмешивайся, если не попросят. Не твоё это дело. И помощи она пока не заслужила.

Наверное, Тин права. Ладно, хватит о Дайре, интереснее узнать о другом…

— Тин, а ты уже четыре месяца замужем. Тебе нравится?

Сестра почему-то покраснела до ушей, а потом смущённо кивнула.

О подробностях я спрашивать не стала, всё равно ничего не скажет.

Спать я легла поздно, на душе кошки скребли. Покрутившись так и эдак, наконец устроилась. Прикоснулась, как обычно, к амулету: «Спасибо, Шон!» Закрыла глаза… и меня ущипнули за нос.

«Подвинься, оляпка! Что у тебя за манера появилась — дрыхнуть по диагонали?»

Мрак? Шон? Какая разница — я рада обоим. Хотя, очевидно, сейчас это Шон.

Настроение сразу подпрыгнуло. Схватив чудо в перьях, потянула к себе под одеяло, а то замёрзнет. Но зачем он прилетел?

«Чувствую, как тебе кисло. Знаешь, у меня тоже так было. Однажды один парень, выпускник Белой башни, я его и не знал толком, так, шапочное знакомство, чуть не погиб, пытаясь повторить мой эксперимент. Я вроде и ни при чём был… а вина мучила. С тех пор учу очень осторожно и только тех, в ком уверен. Почеши!»

Угу. Обняв птицу, осторожно стала перебирать пёрышки на голове, поглаживать надклювье. Ворон вытянул шею, устраиваясь у меня на руке поудобнее.

«Не улетай, хорошо?»

«Спи, оляпка!»

«А чем кончилось с тем магом?»

«Эльфы вылечили».

Улыбнулась: «Хорошо».

Глава 27

Идиотские идеи бессмертны. Каждое поколение открывает их заново.

Н. Г. Давила

Сила Дайры, и прежде небольшая, уменьшилась до способности зажечь слабенький светлячок. Росс провёл с ней беседу, но сумел ли что-то втолковать, я не знала. Меня Дайра теперь обходила по дуге, мы только кивали друг другу издали. А старостой этажа стала Рин, которая смотрела на всё исключительно спокойно и требовала только, чтобы никто никому не мешал учиться и нормально отдыхать.

Я решила, что всё не так плохо, — Дианур не отнял Дар совсем, а только приглушил. Наверное, бог ждёт, что белобрысая задавака осознает ошибку и попросит прощения. Но даже если Дайра будет просто заниматься, качая резерв, как это делали мы, то, возможно, со временем восстановится своими силами. Хотя об Академии речь теперь точно не идёт.

Но случай с Дайрой меня отрезвил. Отчего я решила, что Дианур добрый? Скорее своенравный и самовластный. Пока ему всё по вкусу или интересно, ведёт себя вежливо. Но всё равно смотрит на людей сверху, как на комаров каких. Вон меня тогда во сне силой подчинить пытался. И подчинил бы, если б не зарычавшая драконица и Шон. А сейчас почему ласковый? Потому, что разглядел во мне личность, или потому, что за мной присматривает Мать Всех Драконов, ссориться с которой человеческим богам не с руки, и Шон, который и впрямь способен реанимировать того Гильширамма из давно почившего и забытого пантеона? Если бы не это, стал бы Дианур со мной церемониться? Или просто щёлкнул по лбу, и я б побежала за ним собачонкой?

Что же мне с этим делать?

А что я могу? Только быть очень вежливой — и о-очень осторожной.

Ас тоже был напряжён. О Диануре мы упоминали только в его или моей комнате, где чувствовали себя в безопасности, и называли его не иначе чем «тот бог». Потому что когда произносишь имя — зовёшь. Мы звать не хотели. Ставили не реже, чем раз в неделю, свечи в часовне, выказывая уважение… и всё.

А вот с Ларишей я разговаривала, почти как с Тин. И, казалось, та слушает… А иногда даже хихикает.

Моя пещера уцелела. И запасы металлолома тоже. Похоже, спасло драгоценные железяки то, что я проковыряла боковую нишу. Я просушила обледеневшие стены и восстановила щит, державший тепло, потом, подумав, добавила ещё один, пропускающий лишь меня, Аскани и Шона. Такое я творила впервые, так что морочилась с настройками на ауры долго. Шон сказал, что для первого раза сойдёт, но вообще только аур недостаточно, их можно подделать.

Но теперь при любой возможности я сбегала «к себе», как я звала пещеру, чтобы спокойно подумать, глядя на море, и поработать. Пора было браться за сокола, потому как куча перьев в бронзе потребует уйму времени для отделки. Первым порывом стало постараться сделать птицу максимально живой, но потом до меня дошло, что как раз в этом случае такое будет неверным. Ведь я должна сотворить символ, эмблему, а не просто сокола. Олицетворение отваги, силы, стремления к высоте. Точность и верность деталей нужны, но только как добавление, дополнение, а не суть. А сутью станет взлёт в небо.