Запад каждого мира. Книга I. Часть первая. Дом Баст
Шрифт:
Земляне привезли с собой на Дельту кошек разных пород, и давние спутники людей прекрасно прижились на другой планете. Они и здесь попали в категорию любимых домашних животных. В Кемте дом без кошки вызвал бы, наверное, не меньшее удивление, чем дом без канализации. Далеко не все предпочитали породистых кошек, тем более что они дорого стоили, но за чистокровных тамитов порой даже небогатые люди готовы были выложить любые деньги. Эти на редкость грациозные создания с короткой, но очень густой шерстью и длинными лапами были раза в полтора крупнее обычной домашней кошки. Тамиты отличались не только красотой, но и необыкновенным умом. Они охраняли дома не хуже собак и гораздо лучше последних помогали в охоте на норных зверьков каюров, чья шерсть высоко ценилась даже на внешнем рынке. И вообще к тамитам в Кемте было особое отношение. Похожие на земных полевых грызунов остроухие ёрхи то и дело создавали проблемы и крестьянам, и крупным землевладельцам, а триста лет назад, если бы не тамитские кошки, половина населения Кемта просто погибла бы от голода. Теперь об этом можно было прочитать в любом учебнике истории. Полчища ёрхов двинулись в Кемт из соседнего Мидана, который в то лето сильнее обычного пострадал от засухи. Они едва не уничтожили урожай зерновых. Химикаты, убивающие грызунов, оказались вредны и для полевых культур, а на разработку новых требовалось время. Бедствие разразилось как раз в разгар смуты, когда знатнейшие семьи Кемта ожесточённо боролись
Многие представители клана Бастиани не верили ни в каких богов. Как, впрочем, большинство землян, чьи предки осваивали космос, строя города, базы и полигоны на разных планетах галактики. Рамзес считал, что мода на религию как правило возникает там, где героика отважных первопоселенцев уходит в прошлое и налаживается относительно спокойная, благополучная жизнь. Однажды он сказал: "Сытость и безделье - вот самая благоприятная почва для увлечения всякой мистикой". Отчасти он был прав. Прожив несколько лет в королевском дворце, я видела достаточно пресыщенных бездельников, которые развлекались, приписывая себе связь с миром духов и знание неких тайн, недоступных большинству. В глубине души я презирала подобных людей ещё больше, чем Рамзес. Ведь я-то действительно знала, что это такое - открыть запретную дверь. За ней может оказаться всё, что угодно, но что бы там ни было, тебе уже не выйти из игры, ибо причастность к тайне - не забава, а испытание, которое выдержит не каждый.
В Кемте интерес к религии был следствием увлечения древней историей, которое в середине двадцать второго века охватило все слои общества. Разумеется, правящая элита старалась направить этот интерес в нужное русло. Предки итеров копты были христианами, но поскольку вся кемтская знать, в том числе и Бастиани, очень гордились своими древнеегипетскими корнями, официальная религия в нашем королевстве являла собой странную смесь христианства и язычества.
В каждом городе непременно был храм триединому богу Хепри-Ра-Атуму1. Для краткости его называли Амон-Ра2 или Атум. Второе имя в переводе с древнеегипетского значит "совершенный". В конце двадцать второго века на юго-западе страны возникла секта аменетов3. Они поклонялись богу заходящего солнца Атуму, которого считали и богом подземного царства. Вообще-то они называли его Озирис-Атум, хотя чаще для краткости употребляли только второе имя. Аменеты прославились своими мрачными, жутковатыми ритуалами и одно время были не в ладах с законом, но именно они начали строить в Кемте храмы богоматери - супруги Осириса, родившей от него Хора, бога дневного солнца. Аменеты называли её Исидой. Официальная церковь предпочла другое имя - Мут. Большинство религиозных направлений в Кемте всегда довольно сносно уживались как друг с другом, так и с атеистами, а супругу солнечного бога в каждой общине называли по-своему: Исида, Мут, Сехмет, Хатор, Амаунет. Чаще всего её изображали с младенцем на руках. Ему тоже давали разные имена: Хор, Хонсу, Нефертум. Когда в столице королевства Такелоте появился первый храм Баст, кое-кто из служителей триединого бога и его супруги был возмущён - дескать, только дикари поклоняются зооморфным божествам, но протестующих почти никто не поддержал. Именно кошки спасли Кемт от нашествия ёрхов. Кошки, завезённые на Дельту семейством Бастиани. Божество на то и есть, чтобы изменять свой облик, как ему заблагорассудится. И разве египтяне, создавшие в древности великую цивилизацию, были дикарями? Прошло немного времени, и у супруги триединого бога появилось ещё одно имя - Баст, а самого бога стали всё чаще и чаще изображать в виде золотисто-рыжего кота. Благо, таких изображений солнечного бога было достаточно в иллюстрированных исторических энциклопедиях. В одних религиозных общинах Баст называли святой, в других поклонялись ей как богоматери, а в столице богиня-кошка довольно скоро заняла высшую ступень пантеона, оттеснив на второй план даже своего солнечного супруга. Этому немало способствовали и матриархальные традиции, которые царили в правящем доме королевства. В большинстве храмов Такелота Баст изображали согласно древнеегипетской традиции - кошкой или женщиной с кошачьей головой, а её львиноподобного сына Махеса4 почитали едва ли не больше, чем Амона-Ра.
К сожалению, никакие кошки и никакие боги не могли спасти Дельту от грядущей гибели, которая была ей уготована её же солнцем. Иногда я думала: может, Амон-Ра разгневался на нас за то, что мы недостаточно его чтим... Впрочем, я понимала, что всё это ерунда. Вспышка сверхновой - явление рядовое, и не только для нашей галактики. До катастрофы оставалось примерно полгода по земному времени - им пользовались на всех планетах Федерации, но уже практически всё население было эвакуировано. Богатые семьи, давно знавшие о катастрофе, приобрели недвижимость в других мирах. Среднему классу и беднякам приходилось довольствоваться тем, что им предлагал Совет Федерации.
Бастиани ещё два года назад купили обширные земли на планете Каран. Большую часть её территории занимали скалистые горы и непроходимые заболоченные джунгли, но лесостепная зона была просто раем для тех, кто нуждался в условиях жизни, аналогичных земным. Планет земного типа не так уж и много. Жаль, что одной из них скоро не будет... Год назад я спросила принца Саамона, почему Бастиани не хотят вернуться на Терру-I. Ведь почти у всех членов Первого Королевского Дома имеются там прочные деловые и финансовые связи, и разве тамошний климат не лучший для тех, чьи предки жили на Земле не одно тысячелетие.
– Колыбель человечества уже слишком обветшала, дитя моё, - ответил принц-неб.
– Ресурсы Терры-I истощены, к тому же она давно вся поделена между правящими коалициями. Когда мои предки покидали родину, у них не было и десятой доли того могущества, каким мы, Бастиани, обладаем сейчас. Мы же почти всего добились именно здесь, осваивая новый мир. Земля прекрасна, но, покинув колыбель, возвращаться туда не стоит. Тебе там будет тесно.
Разумеется, я не осмелилась напомнить принцу, что мир, где намеревались обосноваться Бастиани, уже давно освоен. Во всяком случае, его лучшие территории. Государство Мелидан, с правительством которого заключили договор потомки Бубастидов, делилось на четыре области, управляемые вождями-эймерами. Эти местные царьки и составляли Совет Четырёх. Его ещё называли Один-и-Трое, поскольку возглавлял Совет владетель самых крупных угодий. Земли, купленные Бастиани, граничили с владениями Одного - главы Совета эймера Агиона.
Он согласился продать эмигрантам часть своих земель, дабы заручиться их поддержкой на случай политических неурядиц в стране.Население Карана находилось на ранней стадии НТР1. Никто не знал, являются ли эти светловолосые люди потомками земных колонистов, некогда отказавшихся от достижений научно-технического прогресса - такое случалось в истории освоения космоса, или они были коренным населением планеты, возникшим в процессе эволюции этого мира. Космобиологи считали, что возникновение гуманоидов, совершенно идентичных землянам, на планете земного типа вполне объяснимо. Людей религиозных такое тем более не удивляло. Разве Создателю трудно заселить одинаковыми существами сразу множество миров?
Мелидан - значит "солнечная земля" или "земля Дана". Даном люди этой страны называли бога солнца. А себя они звали данаями. Помню, узнав об этом, я вспомнила древнюю поговорку: "Бойся данайцев, дары приносящих". Меня с самого начала удивляло то, что эймер Агион так дёшево продал такую обширную территорию, часть которой занимали хорошие пахотные земли. Наверное, ему действительно очень хотелось иметь таких соседей и союзников, как эмигранты с Дельты. В последнее время население Карана без сожаления расставалось со своими старыми, косными традициями и начинало по-настоящему ценить блага научно-технической цивилизации. Большинство данаев было настроено сотрудничать с эмигрантами. Они неплохо владели галактическим койне, и это никого не удивляло. Ни одна заселённая людьми планета не жила совершенно изолированно, и этот язык изучали везде. Патрульные корабли Федерации регулярно посещали обитаемые миры, якобы следя за тем, чтобы представители самых развитых цивилизаций не угрожали независимости своих соседей по космосу. Даже при заключении сделки между Бастиани и правительством Мелидана присутствовали два члена Совета Федерации - дабы убедиться, что договор не ущемляет интересы ни той, ни другой стороны. Впрочем, я, прожив шесть лет в королевском дворце, поневоле была в курсе того, о чём даже не догадывались рядовые граждане Кемта. Я знала, сколько совершается экспансий под видом так называемого взаимовыгодного сотрудничества. Последние годы в доме Бастиани постоянно говорили о том, что распри внутри Совета давно уже разладили работу всех федеральных структур. Функция внешнего контроля выполнялась весьма поверхностно. Людям, которые поглощены борьбой за кресло повыше, по сути нет никакого дела до того, что творится на какой-то далёкой планете на периферии галактики. Что касается Карана, то там, похоже, и так творилось что-то странное. Это следовало из последних сообщений принца Сенмута, который уже год как обосновался в Мелидане. В настоящее время делами королевской семьи на новом месте занимался он. Правда, подписывая бумаги, он указывал, что действует от имени принцессы-небет Аменардис XII и принца-неба Саамона. Сенмут Бастиани представлял Дом Кайи, считавшийся чем-то вроде побочной ветви правящей семьи. Во главе клана всегда стояла принцесса из Дома Сенеферы - Первого Королевского Дома. Принцесса Кайя была младшей сестрой знаменитой Сенеферы IV. Она порвала с семьёй, выйдя замуж за человека, которого её мать, Аменардис III, так и не пожелала признать. И хотя со временем отношения между родственниками более или менее наладились, представители Дома Кайи никогда не имели в Кемте реальной власти. Титул принцессы-небет наследовали только женщины Первого Дома. И только представители Первого Дома имели доступ к секретному оружию. Оно называлось Око Ра. Каково его действие, знала лишь правящая чета. Принц Саамон во всех официальных выступлениях на вопросы об этом оружии неизменно отвечал одно и то же: мы решимся использовать Око Ра только в самом крайнем случае. При этом вид у него всегда был какой-то слегка растерянный. Как будто он вынужден отвечать на вопрос, ответа на который не знает, но вот приходится ломать комедию и что-то говорить.
Око Ра... Оно уже почти скрылось за горизонтом. Ветер усилился. Песчаные вихри над некрополем пылали в лучах заката, словно огромные языки пламени - золотисто-розовые и пурпурные на фоне тёмно-лилового неба. У меня было такое чувство, будто смертоносный огонь уже разгорается, постепенно пожирая планету.
Я вздрогнула, когда на моё плечо опустилась чья-то рука. Принц Саамон улыбался, глядя на меня с высоты своего поистине королевского роста. Принцу-небу недавно исполнилось семьдесят пять, но выглядел он примерно на сорок.
– Всё не так уж и страшно, дитя моё, - сказал он.
– Ведь мы давно были готовы и к тому, и к другому. Жизнь целого мира так же хрупка, как и отдельная человеческая жизнь. Древние говорили: всё, что с нами было, есть и будет, записано в книге Тота1. Прочесть мы её не можем, и, наверное, в этом наше счастье. Тем, кто остался жить, надо надеяться на лучшее.
Пожелав мне доброй ночи, принц удалился. Теперь, после смерти Аменардис, он был единственным членом королевской семьи, который вызывал у меня симпатию. Точнее, сочувствие. По сути от этой семьи уже почти ничего не осталось. Принц-неб Саамон был супругом, а ныне вдовцом принцессы-небет Анхиеры VIII. Всех их четверых детей постигла незавидная судьба. Первая дочь, Аменардис, умерла ещё в раннем детстве, младший сын, планетолог Мериамон, погиб в возрасте двадцати трёх лет в галактике Скарабея. Дочь Мериет и её муж Осоркон разбились четыре года назад, когда их аэробиль столкнулся с грузовым антигравом. Многие считали эту катастрофу неслучайной - у Бастиани всегда хватало врагов. Анхиера пережила свою любимую дочь всего на полгода. Когда-то Анхиера и Саамон радовались, что Мериет подарила им двух внучек. Они считали, что благодаря этим девочкам клан Бастиани не останется без наследницы, но по мере того, как внучки росли, надежда на процветание Первого Королевского Дома таяла, словно мороженое на солнцепёке. У младшей, Нитокрис, в пять лет началось психическое расстройство, которое быстро прогрессировало, несмотря на то, что её лечили лучшие врачи Федерации, а старшая, Аменардис... Она всегда была слабенькая. Сколько я её знала - сперва по рассказам, а потом и лично, она постоянно болела. Врачи говорили, что недуги обеих сестёр - следствие браков между родственниками, весьма популярных в семействе Бастиани на протяжении многих столетий. Правители Кемта так гордились кровью фараонов, которая текла в их жилах, что старались её не разбавлять. Похоже, они несколько переоценили возможности медицины и генетики. Любая кровь требует обновления. Даже кровь тех, кого когда-то считали богами на земле, - фараонов.
Из четверых детей Анхиеры и Саамона в живых остался только старший сын Семенкар, который больше двадцати лет безнадёжно лечился от бесплодия. Скорее всего, оно тоже было признаком вырождения. Так или иначе, принц Семенкар и его жена Сотис уже давно распрощались с мечтой обзавестись потомством. Аменардис была единственной наследницей. Принц-неб Саамон правил до её шестнадцатилетия как регент. Ещё четыре года - до её полного совершеннолетия - он должен был быть её соправителем. А что будет теперь, после её смерти, не знал никто. Её младшая сестра уже несколько лет находилась в одной из лучших психиатрических клиник Гузона. Из случайно доносившихся до меня разговоров Саамона и Семенкара я поняла, что надежды на полное выздоровление практически нет. Возможно, сегодня, глядя, как заходящее солнце освещает гробницу Бастиани, я видела не просто закат. Я была свидетелем заката одного из самых могущественных королевских домов вселенной. И я знала, что вселенной нет до этого никакого дела. Великий Амон уже готов поглотить этот мир, растворив его в своём ослепительном белом сиянии. Равнодушный и безжалостный бог, пожирающий своих детей...