Запад – Восток
Шрифт:
Клод загадочно улыбнулся:
– Прошу!
Катрин ответила улыбкой и села в автомобиль. Рядом устроился Клод де Ронсар, выглядевший возбужденно и чуть растерянно – видимо, он до конца не верил своему счастью.
Кабриолет тронулся. С ветерком промчавшись по магистралям Парижа, они выехали за пределы города. Вокруг виднелись зеленые холмы с редкими деревьями на вершинах, трогательные домики, окруженные невысокими заборами, придорожные кафе и бензоколонки. Она отчетливо вспоминала, как была здесь когда-то по студенческому обмену. Она помнила центральные кварталы, Площадь Согласия, Триумфальную арку, ночные прогулки по латинскому кварталу, романтический подъем на Монмартр и безумно прекрасную улицу Риволи. И сейчас ей хотелось испытать прежние эмоции, но
– Тысячу лет не была здесь, но в Париже мне знакома каждая улочка, – делилась впечатлениями Катрин. – Это мой второй дом, но за пределы города я не выезжала. Пейзаж чем-то напоминает московские окрестности. Не знай, что я за тысячу километров от родины, так бы и подумала, что катаюсь по Подмосковью. Нет, пожалуй, я заблуждаюсь! Что-то смущает: все ухожено, ровненько, чистенько, культурно – не похоже.
– Где это – Подмосковье? – растерянно спросил Клод.
– Рядом, за Москвой. А тот клуб, где мы познакомились, как тебе? Впрочем, неважно. Ты сводишь меня в более приличные заведения. Ах, как здорово, как же нам повезло встретиться в нужное время и в нужном месте! А Подмосковье – не самое приятное место. Тебе повезло, что ты там не появлялся, набрался бы вредных впечатлений.
– И у нас в пригороде есть то, чем не захочешь хвастаться: кварталы мигрантов, частые беспорядки. Слышала?
– Ага, – кивнула Катрин. – По телевизору показывали. Столько машин сгорело, полиция хулиганов разгоняла из водометов.
– Да уж, в последний раз что-то невероятное творилось. Какой ценой власти их успокоили! Саркози пришлось поднапрячься, показать весь пыл и жандармский дух.
– Ты за него голосовал?
– Даже участвовал в его кампании. В предвыборный штаб не входил, но кое-каким образом имел отношение к выборам. Саркози пришел к власти отчасти за счет вложений нашей компании.
– Ты разве в ней не главный?
– В какой-то степени, – туманно ответил Клод. – Вхожу в совет директоров. От меня там многое зависит, но я не единоличный собственник.
– А президент вам чем-то обязан? Вы же вкладывали в него деньги.
Клод приложил указательный палец к губам и сделал грозное лицо, отчего его шрам стал еще отчетливее:
– Цыц! Милая моя, ты задаешь слишком много вопросов. И без этого я открываю государственные тайны, цени это. Конечно, он обещал нам налоговые послабления, в правительстве будут лоббировать наши интересы, то есть определенную выгоду мы извлечем.
– Неужели ты лично знаком с самим президентом? – Катрин подпрыгнула на сиденье.
– Милая, это тайна за семью печатями, – напомнил Клод. – Когда-нибудь я тебе все расскажу. На днях будет очередной прием, и я возьму тебя с собой, увидишь нашу политическую богему. Но все постепенно. Ты даже не успела обосноваться в доме, а уже намекаешь на светские знакомства, хитрюга!
– Мне до фени ваш Саркози, – обиженно произнесла Катрин. – Он видный мужчина, развелся с супругой, завел молоденькую модель, но я к нему равнодушна. Мне мил лишь ты один. Клод, представляешь, я люблю тебя!
– Любишь меня?! – вскрикнул он.
– Люблю.
– Не ожидал услышать это так скоро! Сам я с трудом раскрываю свои чувства, у меня привычка держать эмоции в себе. Я редко признавался в любви: могу осыпать любимую женщину подарками, но сказать три заветных слова страшно, мне нужно долго готовиться. Смешно, но я стесняюсь. По натуре я очень скромный, так уж воспитан. В юные годы общался исключительно с мальчиками, так как по воле отца учился в закрытой мужской школе. Многие считают меня черствым. Законы бизнеса жестоки, и в определенной степени я подстроился под них.
– Раньше ты был смелее, – заметила Катрин. Она ожидала ответного признания, а он медлит и несет чушь про воспитание.
– Иногда смелость нахлынет, и тогда я как тигр, выпущенный из клетки.
– Где она, эта ваша смелость? Пусть придет! В Москве ты был неотразим, какие монологи произносил.
– В Москве можно все!
– Эх, заехать бы сейчас к Гудвину, он дал бы
тебе смелости.– К кому? И сколько у него стоит смелость?
– Если бы ты, дорогой мой Клод, читал эту славную сказку, то помнил бы, что Гудвин раздавал смелость бесплатно…
Она так и не успела увидеть достопримечательности столицы. Они промчались вдоль города словно по воздуху, оказавшись за окраиной, и резко попав в лоно природы. Кабриолет миновал извилистую рощу с высокими столетними дубами и колючими кустарниками. Прежде гладкая дорога прорезалась узкими трещинами. За рощей открылся просвет с редкими деревьями, вдоль идеально гладкой дороги среди одиноких дубов показался средневековый замок.
Его обитель была выдержана в классическом стиле в духе знаменитых замков Фонтенбло, Шамбор и Блуа. Катрин отлично помнила культурологию и архитектуру, но у нее не получилось определить с первого взгляда, на какое именно легендарное строение этот замок походил сильнее всего. Но от впечатляющего вида каменной громады она получила несказанное эстетическое удовольствие.
Катрин заметила кованую ограду в готическом стиле и широкие раздвижные ворота. Не успели они подъехать, как ворота бесшумно раскрыли свои объятия. Белый кабриолет и машина сопровождения проскользнули внутрь.
– Прошу к нашим скромным пенатам, – довольным тоном сказал Клод.
– Красота! Издалека твой дом производит неизгладимое впечатление. Я никогда не была в настоящем средневековом замке!
– Он придется тебе по вкусу. Раньше он был грозным и воинственным, как неприступная крепость, а теперь домашний и комфортабельный. Соседний замок – вашего беглого олигарха, так мы до сих пор спорим, чей краше. Пройдемся немного?
Катрин вдохнула – свежий воздух пьянил. Глаза разбегались в разные стороны, не зная, на чем остановиться в первую очередь.
– Я устрою тебе экскурсию, – помог Клод. – Ты не запутаешься. Территория впечатляла. По периметру росли ясени и дубы, на ветках которые сидели серые птицы, напоминающие соловьев, и мелодично выводили однообразную трель. Дорожки из серых булыжников вели в разных направлениях. По одной из них Катрин с Клодом и отправились осматривать владения.
Дорожка привела к круглому пруду, густо заросшему зеленой тиной. Рядом стояли несколько бронзовых скамеек с ручками в форме львов, открывших пасть, в центре пруда плавали четыре белых лебедя. Дальше располагался сад с ухоженными кустами и цветочными оранжереями – в нем не спеша работали садовники в синих комбинезонах. Впереди виднелась каменная веранда с извилистой лестницей и непонятные хозяйственные постройки. Не было помпезного блеска, чрезмерной вычурности и аристократической яркости, все было выдержано в спокойных тонах. Ближе к дому располагался бассейн с миниатюрной вышкой, только обещанного поля для гольфа Катрин не заметила. Клод объяснил, что для подобной забавы места недостаточно и гольфом он занимается на своих полях неподалеку от Лиона.
Изучив обширную территорию, вдоволь надышавшись и нагуляв аппетит, влюбленные зашли через парадный вход и поднялись по вековым ступенькам. Клод провел ее в холл, успев поведать историю замка и перечислить всех его прошлых владельцев: начиная с незапамятных времен мрачного Средневековья и заканчивая девяностыми годами прошлого века, когда он выкупил его почти за бесценок у последнего дворянского наследника.
Клод не стал демонстрировать все залы, гостиные, спальни и кабинеты, так как это заняло бы весь день, и остановился на главных сокровищах его дома. Он показал Катрин собственную картинную галерею величайших художников прошлого и современности; коллекцию тропических бабочек, впечатлившую Катрин сильнее, чем шедевры Дали и Пикассо; гигантский камин, над которым возвышалось суровое чучело лося с кривыми рогами; древние персидские и египетские вазы, стоящие целое состояние. Катрин запомнилось, что в комнатах хранилось много предметов восточной культуры: позолоченный кальян, большие узорчатые ковры с изображениями мечетей, полумесяца и верблюдов. Синтез Запада и Востока отчетливо проявлялся в каждом помещении, куда заводил ее де Ронсар.