Западня

–  Эй! Флаутис!

–  Барнлей! Поосторожней со своими ручищами!

–  Флаутис, глянь-ка на этого субчика!
– произнес верзила, не обращая внимания на протест приятеля.

Флаутис был точной копией Барнлея, только поменьше ростом и погрязнее. Он посмотрел на Хэна удивленными глазами.

–  Ну, что ты на это скажешь?
– произнес он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Хэн привык к тому, чтобы его узнавали даже спустя столько лет после событий, которые его прославили. Однако эти башибузуки, похоже, не знают, кто он такой.

–  Послушайте, приятели, в чем проблема?
– проговорил он громким голосом, чтобы его можно было услышать, несмотря на гул толпы.

Флаутис и Барнлей переглянулись, потом схватили Хэна за руки. Расталкивая демонстрантов, потащили к краю мостовой. Потом поднялись на тротуар, и тут Барнлей с силой прижал Хэна к стене дома.

–  Чего это ты тут вынюхиваешь, малый? Кто ты?

–  Ничего я не вынюхиваю, - стал уверять "гуманистов" Хэн.
– Просто шел по улице и случайно наткнулся на вашу демонстрацию, - Хэн пытался убедить громил, будто ничего особенного не произошло.
– Чуть меня не задавили. Честное слово. Спасибо, что выручили.

Барнлей схватил Хэна за ворот рубашки и привлек его к себе, дыша перегаром.

–  Как тебя зовут, корешок? Говори сейчас же.

–  Хэн, - ответил он как можно дружелюбнее.
– Хэн Соло.

На запачканной физиономии Барнлея возникло выражение крайнего изумления.

–  Соло?
– переспросил он.
– Ну, конечно, кто же еще.
– Повернувшись к "соратнику", Барнлей заявил: - Надо его отвести куда следует.

–  Это точно, - согласился Флаутис.
– Надо проверить, что это за гусь такой.

–  Но послушайте!
– запротестовал Хэн.
– Я же ничего…

Но тут почувствовал удар по затылку и потерял сознание.

–  Итак, дети. Начнем с самого начала, - начал Эбрихим. Все трое - Джесин, Джайна и Анакин - сидели за столом в игровой комнате. С другой стороны стола, на таком же, как и у его подопечных, стуле сидел Эбрихим. Он был примерно одинакового со своими учениками роста. Возле него стоял дройд Кьюнайн, который рядом с сидящим хозяином казался выше ростом.

–  С какого начала?
– спросил, криво улыбаясь, Джесин. Выражение лица его сестры было не более приветливым, а самый младший, Анакин, похоже, старался подражать обоим. Во всяком случае, он делал вид, что дуется, хотя получалось это у него не слишком убедительно. Малыша, по-видимому, заинтересовал Кьюнайн.

Эбрихим вздохнул. Ясное дело - уйти с пляжа в погожий денек и оказаться за партой - удовольствие маленькое.

–  Началом будет знакомство с Кореллианским Сектором, - отозвался старик. Подождав, пока не утихнут стоны, он продолжал: - В конце концов, как смогу я водить вас на экскурсии, если вы не будете знать, куда мы едем.

На экскурсии?
– оживилась Джайна.

Как он и рассчитывал, фраза произвела нужный эффект.

–  Разумеется, - сказал Эбрихим.
– Ведь нам предстоит осмотреть восемь миров. Это Дролл, Селения, Тралус и Талус, Кореллиана и Центральная Станция. В мои обязанности входит быть вашим гидом, когда вы всей семьей будете путешествовать в тех краях.

–  Ну, тогда ладно, - согласился Джесин.
– А куда мы отправимся сначала?

–  Если вы хотите изучить историю этой Системы, то лучше всего, я считаю, начать со знакомства с ее прошлым. Недалеко от города Коронет имеется большой археологический раскоп. Ваша мама согласилась отправиться туда вместе со всеми нами и осмотреть его.

–  А что это за раскоп?
– поинтересовалась Джайна.

–  В сущности, это пещера. По-видимому, она использовалась для каких-то промышленных нужд с очень древних времен. Для каких именно, мы не знаем - но и люди, и дроллы, и селониане использовали эту разработку для каких-то целей - крупномасштабных целей - две тысячи лет тому назад, а возможно, и раньше.

–  Ого!
– воскликнул Джесин.
– А скелеты мы увидим?

–  По всей вероятности, да, - кивнул головой Эбрихим.
– При раскопках их было обнаружено достаточное количество.

–  А он похож на Арту?
– неожиданно спросил Анакин, ткнув пухлым пальчиком в сторону Дройда.

Кьюнайн отъехал на несколько сантиметров назад и направил свой телеглаз на мальчика.

–  Прошу прощения?
– произнес дройд, явно изумленный вопросом.

–  Арту, - объяснил Джесин, - это дройд нашего дяди Люка, который остался дома. По-моему, мой брат хочет выяснить, принадлежишь ли ты к тому же виду дройдов.

–  Не принадлежу, - ответил Кьюнайн, возвращаясь к столу.
– Буду весьма признателен, если вы не будете впредь высказывать подобные предположения.

–  Но ты похож на Арту, - продолжал настаивать Анакин.
– Чем-то его напоминаешь. Только он пониже ростом и не умеет разговаривать, как ты.

–  Я Кьюнайн, усовершенствованная модификация экспериментального дройда, на основе Арсевен, который в свою очередь представляет собой модернизированную версию серии "Арту". Могу добавить, что, в дополнение к первоначальным характеристикам, я сам внес множество модификаций в свою конструкцию. К серии "Арту" я не имею никакого отношения.

–  А чем плох Арту?
– обиделся Анакин.

–  Мне думается, что Кьюнайн весьма невысокого мнения о дройдах типа "Арту", - едва удержавшись от улыбки, заметил Эбрихим.

–  Но Арту хороший дройд!
– возмутился мальчик.

–  Вполне возможно, - согласился Кьюнайн.
– Но конструкторы дройдов типа "Арту" намеренно лишили их голоса и оснастили их лишь колесами.

–  Ну, и что такого?
– удивился Джесин.

–  В результате Арту не могут выполнять свою работу как следует. Я нахожу крайне огорчительной саму мысль, что андроид не в состоянии надлежащим образом выполнять свои обязанности. Дело не в вашем Арту и не в его конструкции. К примеру, здесь, на Кореллиане, очень многие андроиды находятся в плачевном положении и никто не в состоянии починить их. Как много теряет от этого наша планета? Это меня шокирует.

Анакин бросил свирепый взгляд на Кьюнайна.

–  Не смей говорить гадости об Арту, - проговорил он, затем слез со стула и вышел из комнаты.

–  Удачно у тебя получается, - заметил Джесин.
– Пойду позову его.
– С этими словами мальчик вышел за младшим братом.

–  Мне приятно слышать от мастера Джесина слова одобрения в мой адрес.

–  Подозреваю, - произнес Эбрихим, поворачиваясь к своему механическому помощнику, - что ты еще не дорос до понимания сарказма.

Когда Хэн пришел в себя, в камере царил полумрак. Он ощущал тупую, пульсирующую боль в затылке, во рту - горечь.

Какого беса понадобилось этим "гуманистам" хватать его прямо на улице? Единственное объяснение, наверное, в том, что герой Повстанческого движения не вызывает восторга у толпы, которая, по-видимому, разделяет имперскую идеологию. Нет, такое предположение не выдерживает критики. Тут что-то совсем другое. Но что именно?

Хэн осмотрелся. Кроме сырой постели, на которой он сидел, да ведра в углу комнаты нет ничего. Такое впечатление, что комната предназначалась для иной цели. По-видимому, прежде тут было подвальное помещение, служившее в качестве кладовой. Как бы то ни было, камера достаточно надежна, чтобы можно было попытаться выбраться отсюда.