Западня
Шрифт:
В восемь часов Мэриан сказала, что ей пора. Мэтью вызвался отвезти ее на вокзал.
— Ты же не на машине, — ехидно напомнила Стефани.
— Возьму такси.
— Может, тогда уж махнешь до самого Девона?
— У меня есть идея получше. Давай вместе отвезем Мэриан на вокзал, а оттуда поедем домой.
— Нет, спасибо. Я останусь с Бронвен. Всего хорошего.
— Нет, правда, Мэтью! — взмолилась Мэриан уже в такси. — Я вполне могу сама о себе позаботиться. Нельзя, чтобы Стефани подумала…
— Что между нами что-то есть?
— Ну да… Но это же абсурд!
— В
— Да, обещала.
— Ну а теперь, — сказала Мэриан после того как Мэтью нашел ее купе и затолкал ее сумку на багажную полку, — побегу мириться со Стефани. Веди себя хорошо и не разговаривай с незнакомыми мужчинами.
Серджио ждал Дейдру у нее в кабинете. Она поняла это по поведению Анны: один только Серджио Рамбальди мог привести ее невозмутимую секретаршу в такое волнение.
Серджио отложил журнал и раскрыл объятия. О, как хотелось Дейдре выплеснуть все, что на душе! Но эти темные глаза и без того доставали до дна, парализовали волю. Вот так же он действовал на нее в первые дни их связи, когда она была готова отдать ему всю свою жизнь. Возможно, она и отдала ему свою жизнь.
Он приказал тихим, обволакивающим голосом:
— Расскажи все, что тебе известно.
Дрожащим шепотом она поведала ему об обыске в его квартире и слежке.
— Понятно. Но скажи мне, cara, в душе ты знала?..
— Да — об Оливии. Но не о…
Он приложил к ее губам палец.
— И тем не менее не выдала. Я недостоин твоей любви.
— Объясни мне, что происходит. Прошу тебя!
— Это непросто, любовь моя. Но как только все будет кончено, обязательно объясню. Еще до того, как Оливия вернется в мир.
— Так она жива?
Он уставил невидящий взор в пространство.
— Да, жива. Тебе дорога Мадлен?
— Да, очень! Ты хочешь взять и ее? Поэтому у тебя столько ее фотографий? Пожалуйста, Серджио, скажи, что это неправда! Что ты не заберешь ее у меня!
— Я должен, cara.
— Но почему? Почему именно Мадлен?
— По множеству причин, которые я не могу открыть — в настоящее время. Ты сама сделала ее знаменитостью.
— Но это же безумие! Какая тут связь?
— Когда-нибудь узнаешь.
— Где ты спрячешь Мадлен, когда возьмешь ее?
— Она будет с Оливией. Они вместе вернутся в мир.
— Серджио, ты говоришь дикие вещи. Что значит «вернется в мир»?
— Это значит, что ты снова ее увидишь.
— Когда?
Он погладил ее по волосам.
— Ты отважная женщина, любовь моя. Я украл твое сердце и знаю ему цену. За это и люблю тебя. И нуждаюсь в твоем доверии.
— О, Серджио! Если б я только знала, что ее ждет!
— Тс-с-с! Знание не поможет. Верь мне, прошу тебя!
Хотя Серджио почти не касался ее, у Дейдры было такое ощущение, будто он крепко сжимает ее в объятиях; она утопает в омуте его страсти, сливается с ним воедино; ее личность растворяется в его личности.
— Обними меня! — прошептала она. — Пожалуйста, обними меня!
— Хорошо провела время? — спросила
Бронвен в воскресенье вечером, когда Мэриан возвратилась в Лондон.— Да, очень. Выиграла двадцать фунтов в бинго.
— Хорошо, что мы с тобой одни. Можно поговорить спокойно.
— Что-нибудь случилось?
Бронвен смутилась и выпила немного вина. Она уже раскаивалась в том, что пообещала Стефани это сделать.
— Это касается Мэтью.
Мэриан отвела взгляд в сторону.
Бронвен весь вечер репетировала свой будущий монолог, но сейчас ей стоило немалых усилий начать.
— Мэтью гораздо старше тебя. Нет, я не то хотела сказать… Дело в том, что… он, конечно, неотразим… Эти черные глаза как будто смотрят тебе в душу… Некоторые принимают это за любовь… Ты так молода… В общем, Стефани и Мэтью давно любят друг друга. Они столько выстрадали! Им трудно, но в конце концов все утрясется. Мэтью без ума от Стефани… Я говорю это не затем, чтобы сделать тебе больно, а чтобы ты поняла… прежде чем…
— Прежде чем выставлю себя на посмешище?
— Нет. Прежде чем ты сделаешь или скажешь что-нибудь такое, о чем потом пожалеешь.
— Это одно и то же.
— Ну, Мэриан, все не так трагично…
— Ничего, Бронвен. Я понимаю. Скажи: это Мэтью попросил тебя со мной поговорить или Стефани?
Ей вдруг стало ясно, как было дело. В пятницу, посадив ее на поезд, Мэтью вернулся к Стефани, и они вместе попросили Бронвен поговорить с ней, пока ситуация не вышла из-под контроля.
— Я пошла в ванную.
Бронвен проглотила комок.
— Подожди. Я давно замечала… Ты не виновата, это все Мэтью.
— Не упрекай его, — возразила Мэриан. — Это только моя вина. Если бы я не поехала…
— Куда?
— Так, никуда.
Бронвен улыбнулась.
— Ладно, иди принимай ванну, а я приготовлю фантастический салат.
Мэриан побрела к двери, но вдруг вернулась и порывисто обняла подругу.
В понедельник утром она ехала на работу, безумно боясь столкнуться лицом к лицу со Стефани или Мэтью. К счастью, ни одного из них не оказалось на студии, так что она спокойно поставила чайник и начала просматривать почту.
Мимо простучали каблуки Стефани: она проследовала к лестнице на второй этаж. Мэриан ринулась за ней, но дорогу преградили Вуди и Адриан, помощник режиссера по натурным съемкам.
— Ты отпечатала расписание съемок?
— Доброе утро. Да, оно там, в машинке.
— Доброе утро, — запоздало буркнул Вуди, и они с Адрианом уткнулись в график. — Вот, нашел! Осталось уладить со Стефани. Мэриан, она у себя? Позвони, пожалуйста.
Стефани спустилась вниз, необыкновенно элегантная в светлом платье в серую и белую полоску.
— Ну, что у вас?
— Пока немного, — признался Вуди. — Здесь предусмотрены только американские и итальянские эпизоды. Но, как я уже говорил тебе по телефону, Адриану не удалось — даже при поддержке Фрэнка Гастингса — договориться с владельцами ночных клубов. Они не хотят, чтобы их заведения ассоциировались с наркотиками. У Хейзел гениальная идея: снимать здесь, в Англии, — конечно, изменив до неузнаваемости интерьеры и сменив вывески.