Западня

— Можно тебя на пару слов?

— Конечно. Садись.

Однако едва она успела сообщить, что у нее есть идея, как подошел Вуди. А потом уже не осталось времени.

— Вечером загляну после прогона, — пообещал Мэтью. Однако в семь тридцать его еще не было, и она не выдержала — отправилась в просмотровый зал. Однако не успела взяться за ручку двери, как оттуда вышли Боб Фэрли и Стефани. Стрельнув взглядом через плечо, Стефани злобно прошипела:

— На твоем месте я убралась бы от греха подальше!

— Мне нужен Мэтью.

Ей нечего стыдиться, она действует в интересах фильма!

— Делай, что говорят! Если ты попадешься Мэтью на глаза…

В это время снова открылась дверь, и Стефани осеклась.

Мэриан просияла, но уже в следующее мгновение радость сменилась ужасом. Почему Мэтью так смотрит?

— Чтобы я ее больше не видел! — процедил он сквозь зубы, а затем повторил, срываясь на крик: — Чтобы я ее больше не видел!

Стефани схватила Мэриан за руку и потащила прочь.

— Но почему? Что я сделала?

— Испортила эпизод, вот что! Тот самый, с кранами! Ты попала в кадр. В конце, когда камера как бы въезжает в окно спальни, на пленке проявилось твое отражение в зеркале. Какого черта ты там делала?

Мэриан похолодела и даже не заметила, что Стефани довела ее до двери номера и втолкнула внутрь. Ей хотелось провалиться сквозь землю или превратиться в кого-нибудь другого. Что угодно, только бы Мэтью никогда больше не смотрел на нее так. Все разногласия вокруг кранов, расходы, перегруженный график, технические сложности, всеобщая эйфория — коту под хвост! Ужас! Теперь ее выгонят с позором, велят убираться обратно в Англию.

Появилась Джози.

— На вот — Стефани распорядилась отнести тебе сандвичи, если не посмеешь спуститься в зал.

— Думаешь, меня уволят?

— Откуда я знаю? Одно могу сказать: постарайся какое-то время не попадаться Мэтью на глаза.

— А пролог?

— Боб торчит в лаборатории, ищет среди дублей: может, найдется хоть один неиспорченный кадр. Хейзел с Вуди насилуют расписание: нельзя ли втиснуть пересъемку. Мэриан, что на тебя нашло? Все знали, что нельзя околачиваться на месте съемок!

— Джози, ты не можешь сказать ничего такого, чего бы я сама себе не говорила.

— Наверное. Ну ладно, у меня срочная работа, так что лопай сандвичи.

Стемнело. Сидя на краю кровати, Мэриан все глубже погружалась в пучину отчаяния. Наступила полночь, а никто не пришел и не позвонил. Она ненавидела себя, в том числе за идиотскую надежду. Как можно было на что-то рассчитывать — вопреки фактам?

Но она не допустит, чтобы все рухнуло! Нужно сейчас же поговорить с Мэтью, объяснить… Она набрала его номер и немедленно бросила трубку, услышав голос Стефани.

Чужая! Всем чужая и никому не нужная! Ее никто и никогда не любил, кроме мамы! И Мэриан принялась накручивать телефонный диск. Однако в Девоне никто не откликнулся.

Наконец ее сморил сон — беспокойный, с проблесками сознания. В такие мгновения Мэриан говорила себе, что утром сообщит Стефани о своем возвращении в Англию.

Утром, когда она с пепельно-серым лицом вошла в кафетерий, все смолкли. Бронвен вскочила и бросилась навстречу.

— Плохо спала, дорогуша? Ну, не кисни. Это всего лишь фильм, а не конец света.

— Где Мэтью?

— За него не беспокойся. Он большой мальчик, как-нибудь переживет.

Мэриан затаила дыхание: к ним приближалась Стефани.

— Хотела навестить тебя перед сном, но подвернулось срочное дело.

— Стефани…

— Не надо, Мэриан. Я знаю все, что ты хочешь сказать. Прибереги это для Мэтью.

— Он очень сердится?

— Боюсь, что да. Кажется, нашли один дубль, но не слишком выразительный. Мы полночи спорили. Он не может смириться с тем, что краны уже на полпути в Калифорнию и у нас нет ни минуты на пересъемку.

Тем не менее, когда появился Мэтью, ничто не могло помешать Мэриан рвануться к нему.

Он уставил на нее непроницаемые глаза.

— Ты хочешь сказать, что тебе очень жаль? Мне тоже. Меня не интересуют подробности, как это произошло. Главное, чтобы ноги твоей больше не было вблизи съемочной площадки! Ясно?

У нее задрожали губы. Глаза наполнились слезами. Бронвен пришла на выручку.

— Идем, Мэриан, поможешь мне собрать вещи.

— Ты уезжаешь?

— На данном этапе моя работа закончена, и я хочу провести несколько дней с мужем. Представляешь, соскучилась!

— Может, и я смогу достать билет на тот же рейс?

— Зачем?

— Хочу домой.

— Ну нет! — с жаром воскликнула Бронвен. — Да, ты допустила оплошность, но я буду считать, что ошиблась в тебе, если ты дезертируешь. Все будет хорошо, дорогая.

— Стефани меня уволит.

— Нет. Не думаю, чтобы это приходило ей в голову.

— Значит, Мэтью.

Бронвен хмыкнула.

— Не стану кривить душой: я тоже считаю, что его посещала такая мыслишка. Но он этого не сделал. Кроме всего прочего…

— Что?

— Ничего особенного. Просто он хорошо к тебе относится, только не пойми превратно.

— Не беспокойся. После того как он с таким презрением на меня смотрел… Я выдавала желаемое за действительное. Ох, Бронвен! Видит Бог, я боролась с собой, но это так трудно! Ненавижу себя — в первую очередь за предательство по отношению к Стефани!

— Ты — всего лишь человек из крови и плоти, как все мы, включая Мэтью. В свое время он нанес Стефани тяжелый удар, потому что не был готов расстаться с женой. Теперь, когда это свершилось, они все еще делают серьезные ошибки: Стефани сходит с ума от ревности, а Мэтью позволяет себе двусмысленные жесты по отношению к тебе. Не обижайся, дорогуша, и посмотри на вещи трезво. Найди в себе мужество. Наверное, Мэтью льстит внимание молодой девушки. Да и кому бы не польстило, тем более что ты не такая, как другие.

— Знаешь, Бронвен, — призналась Мэриан, глотая слезы, — в самолете у меня было предчувствие, что эта поездка станет для нас с Мэтью поворотным пунктом. Так и вышло, только с обратным знаком.

— Ах, Мэриан! До чего не хочется оставлять тебя в такую минуту!

* * *

Обвязав бедра полотенцем, Пол вышел из спальни люкса в нью-йоркском отеле «Плаза». В гостиной девушка из службы заказов убирала со стола. Вокруг Мадлен все еще увивалось несколько щелкоперов. Пол причесался перед зеркалом, однако отражение Мадлен интересовало его больше, чем свое собственное.