Западные земли

Монета Последнего Шанса, монета скакуна, который шел последним, но перед финишем вырвался вперед и победил, монета пьяного в стельку драчуна, который поднимается с пола и посылает противника в нокаут, монета слепого Самсона, разрушающего храм. Невозвратимая, необходимая для последней отчаянной ставки, Монета Маловероятного Исхода. Одноразовая монета.

Так много монет – и ни одну не купишь за деньги или за какое-нибудь другое количественное платежное средство. Дьявол же признает только такие.

– Что-нибудь, что ты не стал бы делать за деньги? За возвращенную молодость? За Бессмертие!

– Разумеется. Я не стал бы выкалывать кошке глаз… и много чего другого.

Сделка тут же отменяется.

– Ах, ну если ты у нас такой…

Да, я такой. Я лучше буду и дальше ковылять в моем семидесятилетнем теле, чем соглашаться на лоховскую сделку.

Опять какой-то склад. Кики, какой номер дома? Полуклубное вторжение. Возобновить связь, что больше не приносит радости?

Знакомство обстоятельства полицейский осведомитель.

(Пауза для моей реплики.)

Сновидения в пансионах шепот разносится от Мехико до Парижа… пыль бессонных ночей.

(Индеец вышел.)

Лимфатическая серая зима гулять в сезон реплики.

Я занимаюсь толстым крысомальчиком.

– Пшшш.

Планета ленивых животных.

Призрак колибри не приносит плодов.

(Холодный смешок.)

Они ушли прочь, оставив ставень хлопать на ветру.

Следы шин в замерзающей грязи.

Бандана, заскорузлая от высохшего семени, в сухом ящике в пустой гостинице рядом с обезвоженным трупом таракана.

Капли дождя на паутине, пустые уборные летних школ.

Яичная скорлупа, влажные хлебные корки, очески волос.

Пустой просторный лофт: пыль от штукатурки сыплется на мое плечо, словно первое шевеление паруса перед штормом после долгого душного штиля.

Вот штукатурка осыпается уже по всему потолку. Быстрее наружу!

С мальчиком из журнала, который делает это в канаве. Летняя ночь дышит жабрами, покрытыми кристаллами соли, пористый вкус на его языке в щебенке надкрылий и раковин, камней в орнаменте из роз в подворотнях, сумрачно-голубая прохлада шелковых простыней, благоухание гиацинтов. Мама и Па отвезут меня в Либерти, штат Огайо, в студенческий городок. Кики это не нравится.

Теплый ветер зимняя стерня

Начало вечера в 1920-е

Комната над цветочным магазином рядом с незастроенным участком, где я находил змей под листами ржавого железа.

Маленькая зеленая змейка ласково тычется носом в мое лицо.

Запах из кабаков бутлегеров, белые шелковые шарфы, смокинги, призрак 1920-х, тающий на бумаге.

Рождество было теплым сажа на тающем снегеГуляя по граниту стены на ЮклидИ я сказал своему двоюродному брату:«Не могу поверить, что уже Рождество».Рождественской ночьюСтоит в доме тишь,Все крепко заснули,И спит даже вошь… 73

73

Переделка известнейшего рождественского стихотворения Клемента Мура «The Night Before Christmas» (в оригинале должно быть «мышь»).

Комната с высоким потолкомОмары в комнате свысоким потолком.На другой стороне улицы вечеринкаследует прекратить немедленноМик Джаггер и я думаемопустили шторыБыло большеЯ ушел на охотуПомни этоПсы выли прошлой ночьюПокормить собакуМолния на юге ИспанииПозволь мне рассказать тебе пару кристаллови ананасов… остался омархочешь омара?Заняться любоффью с тобойв комнате с высоким потолкомДушистые бутоны роз дорогой старый принцТолстый и блестящий в своих солнцезащитных очкахМертвый на стульчакеИзбирательные историки, валяйтеНе будь таким обидчивымТенистый в квартиреЯ любезно бросил взгляд на толику центрального отопленияТолику кошечки и центральное топлениеПолная дурость и все же если б я могТелефонный звонок раздается с небаЗамусорено серебром и БУМ БУМХошь шампанского? А я когда?Боже мой, это все так -Омар…

Белые медведи пасутся на пышных зеленых лугах. Верещащий негритенок приплясывает в костях гражданских лиц… изумрудные смерчи.

– Все время от нее остаются одни только пальцы ног.

Эти волшебные видения полностью лишены обычных человеческих эмоций и переживаний. Дружба, любовь, вражда, страх или ненависть полностью отсутствуют. Не существует ни правил, ни последовательности действий, при помощи которых можно привести себя в соответствующее состояние. Вследствие этого подобные видения – заклятый враг любой догматической системы. Любая догма обязана предписывать путь, последовательность шагов, которые приведут к обещанному догмой спасению. Христианский рай с его перламутровыми вратами и поющими ангелами, исламский рай с бессмертными шлюхами и потоками воды, коммунистический рай пролетарского государства. Иначе просто не остается места для иерархической структуры, которая посредничает между догмой и человеком, направляя последнего по Единственному Верному Пути.

Чтобы воспроизводиться во времени, любая структура должна обладать предсказуемой повторяемостью. Видения и пейзажи Западных Земель существуют в пространстве, а не во времени – это иная среда с иным освещением, свободная от привязки к временным координатам и потребности в самовоспроизведении.

Я вспоминаю, как посетил однажды выставку первых образцов голограмм: в основном там были представлены шахматные фигуры, заключенные в стеклянные коробочки. Созерцание этих объектов вызывало странное тягостное чувство, ощущение какой-то неуместности. Среду, в которой возникает видение, можно подделать. Голограмма и есть такая подделка. Но ощущение она вызывает на редкость неприятное и раздражающее. Голограмма – это иллюзия магии, лишенная всякой магии.

Один из самых редких духов, увидеть которого удается немногим, это Оленекот – полукот, полуолень. В этом духе воедино объединены пожиратель травы и пожиратель плоти. Он имеет ярко-зеленый окрас, голову и рога оленя и кошачьи когти. Он может взбираться на деревья и бегать с невероятной скоростью. Когда он ест траву, у него оленьи зубы. Рассмотреть его можно только на прогалинах леса при черно-зеленом освещении, обыкновенно предшествующем появлению торнадо.

Ибо Оленекот – это дух торнадо и смерчей, которые обладают кошачьим проворством и оленьей стремительностью. Глаза у него – черно-зеленые, и из них сыплются молнии. Ему хватит сил вынести любой груз отчаянья и безнадежности, страха, апатии и смерти. Как только этот дух вызван, все бремя черной магии и негативных энергий поглощается вихрем и направляется обратно к своему источнику, всосанное черной воронкой. Не существует заклинаний, при помощи которых можно вызвать этого духа – для этого нужна полная пустота.

Найди маленькую круглую прогалину, окруженную со всех сторон кустами и деревьями, но открытую сверху. В центре прогалины на пирамиде из черных камней установи кварцевый барометр. Камни должны быть гладкими и отполированными выделенным во сне семенем. Встань затем на северной стороне прогалины. Освободи разум от всех мыслей и чувств, изгнав мысли и побуждения через позвоночный столб в направлении копчика. В этот миг твой скелет превратится в горный хрусталь. Все твоя плоть превратится в мох, температура упадет на двадцать градусов за двадцать три секунды, и барометр будет падать и падать, пока не лопнет во вспышке черного света. И тут ты узришь Оленекота в черно-зеленых лучах торнадо.

Он появится перед тобой на одно мгновение застывшего времени. Затем ты услышишь, как ветер свистит в деревьях: свист его сначала звучит как мяуканье, но вскоре превращается в кошачий вой, пирамида рассыпается, и черные камни начинают летать вокруг Оленекота. Небо и деревья, озеро и река – все втягивается в черную воронку. Не останется камня на камне. Оленекот – это дух тотальной революции и тотальной перемены. Оленекот – это дух Черной Дыры.

Я РАБОТАЮ ДЛЯ ЧЕРНОЙ ДЫРЫ, В КОТОРОЙ НЕ ДЕЙСТВУЕТ НИ ОДИН ЗАКОН ФИЗИКИ