Западный ветер — ясная погода

В дельте Иравади дислоцировался пехотный полк майора Тин Пе, который координировал действия с партизанскими отрядами, руководимыми коммунистами. В то время Такином Со была уже издана инструкция, по которой помимо изгнания японцев основной целью отряда объявлялся тайный сбор оружия, которое, как отмечалось, пригодится для борьбы с англичанами. В инструкции также предписывалось не рисковать, беречь силы, дать возможность англичанам и японцам истощить друг друга в борьбе, а в случае опасности отступать в горы и ждать приказа о начале восстания против англичан.

Значительного размаха достигло восстание в 6-й зоне (Мейтхила — Яметин Таунгу), где уже 28 февраля восстал батальон под командованием майора Таун Джи. Японские советники были перебиты, и батальон ушел в джунгли, соединившись с партизанами. В этих районах происходили сильные бои с прорывавшимися на восток японцами, и численность бирманских войск все время росла — после того как они соединились с англичанами, партизаны и армейские подразделения были сведены в три батальона.

В районе же Таунгу, который был важнейшим центром коммуникаций и пунктом, где японцы надеялись перегруппироваться, чтобы организовать новую линию обороны, решающая роль принадлежала не армии, а партизанам. Войскам Слима было необходимо взять Таунгу до того, как японцы там укрепятся, и в том, что англичане смогли это сделать, большая заслуга бирманских партизан, полностью дезорганизовавших японские тылы. В результате 5-я танковая дивизия англичан смогла прорваться к городу и взять его без значительного сопротивления. В тех же районах действовали каренские партизанские отряды, однако в современных бирманских источниках об их действиях почти ничего не говорится, хотя англичане утверждают, что в каренских отрядах насчитывалось 12 тыс. бойцов.

Для боев в 7-й зоне (Магуэ — Таемьо) характерно то, что здесь в прочесывании гор Пегу участвовали не только бирманцы и англичане, но и присоединившиеся к ним подразделения Индийской национальной армии, которые к этому времени сдавались англичанам при первой возможности. Командующий ИНА Бос также понимал, что его ставка на японцев оказалась неоправданной, однако полагал, что самому ему пути назад нет. Тем не менее он отказался в апреле 1945 г. бросить свои войска на подавление восстания бирманской армии. Когда 18 мая 1945 г. ИНА капитулировала, Боса с армией уже не было — 24 апреля он уехал в Бангкок, а 18 августа погиб по пути в Японию.

В самом Рангуне (8-я зона) и его окрестностях восстали бойцы зенитной батареи, курсанты военного училища в Мингаладоуне, вспомогательные части всего около батальона; в городе действовали также нелегально подготовленные и вооруженные группы пожарной охраны.

В то время как бирманские войска вели бои на коммуникациях противника и уничтожали его гарнизоны, 14-я армия Слима стремилась к Рангуну. Наступление шло наперегонки с муссоном, который уже в апреле мог обрушиться на Нижнюю Бирму и сделать грунтовые дороги непроходимыми для танков и машин, а также свести на нет преимущество англичан в авиации. Поэтому 28 марта был отдан приказ «захватить Рангун любой ценой и как можно скорее, до наступления муссона». Что касается японских 15-й и 33-й армий, старавшихся удержать хотя бы подобие общего фронта, то муссон был их последней надеждой. Поэтому японские войска оставляли на дорогах заслоны со смертниками и шли на все, лишь бы задержать до начала дождей продвижение армии Слима. Та же неслась вперед в борьбе не только с японцами и с муссоном, но и с операцией «Дракула». Несмотря на все уговоры Слима и Маунтбеттена, в Лондоне все же решили провести ее и назначили высадку в Рангуне на 2 мая. Слим понимал — если десантники возьмут Рангун, который японцы, отступавшие к востоку, не могли защищать, потому что части, оставшиеся в нем, неизбежно были бы отрезаны от Таиланда, то лавры победителей в Бирме будут отняты и у него самого, и у дивизий, сражавшихся ради этой цели весь последний год.

К середине апреля, когда до начала операции «Дракула» оставалось всего две недели, между 14-й армией и столицей Бирмы лежали еще многие мили захваченной противником территории. 20 апреля была взята Пьинмана, до Рангуна осталось 200 миль. 22 апреля был взят Таунгу — 160 миль до Рангуна. Но через три дня передовые части англичан натолкнулись на отчаянное сопротивление японцев у Пегу. 17-я дивизия англичан, в составе которой было немало ветеранов кампании 1942 г., защищавших три года назад эти же укрепления, три дня штурмовала город, но войска японцев, которым было приказано стоять насмерть, чтобы дать возможность вырваться из Рангуна остаткам его гарнизона, японским чиновникам и дельцам, не отступали. Обойдя город, Слим с отрядом танков и мотопехоты устремился дальше, но 6 мая, когда он вошел в г. Хлегу, начались муссонные ливни, и дальнейшее наступление из стремительных рывков должно было превратиться в медленное передвижение по колено в грязи. Миновав Хлегу, солдаты Слима увидели, что по дороге навстречу ползут английские танки — из Рангуна шли колонны десанта, опередившие 14-ю армию.

Престижная, но в военном отношении совершенно ненужная операция «Дракула» была запланирована в грандиозных масштабах. Достаточно сказать, что во «взятии» Рангуна 2 мая участвовала эскадра охранения, состоявшая из двух линкоров, четырех крейсеров, двух авианосцев и пяти эсминцев. Прикрывая многочисленные транспорты с десантниками, она осторожно приближалась к городу. Летчики истребителей, поднявшихся с авианосцев, подтвердили сообщения разведчиков, что в Рангуне нет ни одного японца, и сообщили в свою очередь, что на крыше тюрьмы, где содержались английские военнопленные, видна выведенная белилами приветственная надпись. Несмотря на это, батальон парашютистов был сброшен в устье р. Рангун и 2 мая началась бомбардировка города. Лишь после того как остатки порта были разрушены и в городе начались пожары, под защитой сотен самолетов передовая дивизия десанта начала высаживаться на набережной.

Вопрос о том, кто освободил Рангун, дебатируется до сих пор. Организаторы операции «Дракула», хотя и несколько обескураженные тем, что японцев найти в Рангуне не удалось, тем не менее на формальных основаниях выдвигали себя в освободители бирманской столицы. Сторонники Слима в ответ на это заявляли, что еще за два дня до высадки десанта истребитель из частей Слима опустился на аэродроме Мингаладоун. Пилот узнал, что город оставлен врагом, на попутной повозке доехал до города, заглянул в тюрьму, где были военнопленные, и даже привез Слиму подаренную ему военнопленными записку, которую за два дня до того приколол к открытым воротам тюрьмы ее японский начальник: «Настоящим удостоверяется, что вы имеете право покинуть эту территорию по своему желанию». И ни в официальной британской истории войны, ни в воспоминаниях ее участников не принимается во внимание, что, как только японцы покинули Рангун, власть в нем перешла к представителям АЛНС и вышедшим из подполья группам. Из японских и бирманских источников известно, что эвакуация японцев из Рангуна началась 27 апреля, а к 29 апреля в городе оставался лишь батальон Индийской национальной армии и подрывники. Узнав об этом, бирманское командование зоны вошло в контакт с индийцами, чтобы те впустили в город части НАБ. А так как к тому времени существовала договоренность между Аун Саном и Босом, что бирманская и индийская армии воевать не будут, то индийский отряд согласился на вход в город бирманских частей, которыми командовал Бо Не Вин, хотя и отказался разоружиться, заявив, что сдаст оружие только англичанам. В результате 1 мая Рангун уже контролировался частями бирманской армии. Им удалось сорвать попытки японцев взорвать порт. Правда, так как значительных бирманских сил в этом районе не было, контроль бирманцев над столицей был лишь номинальным. Тем не менее остается фактом, что английский десант, высадившийся в оставленном японцами городе, увидел на улицах красные с белой звездой флаги АЛНС.

6 мая командующий зоной Бо Не Вин провел в Рангуне переговоры с командиром 26-й индийской дивизии британской армии. В результате этих переговоров бирманские части в столице получили как бы официальный статус — интендантство согласилось выдать им английскую форму, однако при условии, что в черте города они не будут носить оружия. Бирманцы согласились на это — они знали, что в городе, лишенном администрации, начались грабежи и бандитские налеты, и англичане, стараясь навести порядок, арестовывали всех, кого ловили с оружием. Таким образом, компромисс, заключенный Не Вином с англичанами, бы направлен на то, чтобы исключить недоразумения.

Генерал Слим, лишенный возможности торжественно поднять британский флаг над Секретариатом в Рангуне, был через два дня после того, как он все же вступил в город, отстранен от должности по инициативе ревниво следившего за его успехами командования в Дели. Правда, через несколько дней он был призван обратно: его незаслуженная отставка (под предлогом поправки ослабшего здоровья) вызвала возмущение даже в Лондоне. Слима не только вернули в Бирму, но и назначили на место генерала, сместившего его, — командующим сухопутными силами в Юго-Восточной Азии, и в этой должности ему пришлось участвовать в ликвидации последних очагов сопротивления японцев в Бирме и принимать их капитуляцию в Сингапуре.

Следует отметить, что характерное для всего периода изгнания японских войск из Бирмы сотрудничество англичан с бирманцами стало возможным в первую очередь потому, что командование 14-й армии (точнее, сам генерал Слим) сознательно пошло на установление контактов с Лигой. Относясь к той разумно мыслящей категории английских военных, которые были готовы признать право Бирмы на независимость, и понимая, сколь важна помощь бирманских войск, Слим предпочел занять позицию, отличающуюся от позиции колониального чиновничества. Уже 21 апреля агенты «части 136» во время очередной встречи с Аун Саном, который не прерывал связи с английскими разведчиками, предложили бирманскому командующему встретиться с генералом Слимом. Однако Аун Сан не мог сразу отправиться на рандеву из-за военной обстановки. Для бирманской армии это были самые трудные дни: японский фронт у Иравади распадался, и тысячи японских солдат поспешно отступали на восток через районы, где укрепились части НАБ. Бои, как вспоминают участники событий, шли ежедневно, и Аун Сан не знал, где он проведет следующую ночь.

Только в середине мая, уже после падения Рангуна, Аун Сан смог прибыть в Аланмьо (Аунлан), а оттуда на английском самолете перелетел в Мейтхилу, в ставку Слима. Когда Слим вышел к дверям штаба, чтобы встретить бирманского лидера, он заметил смятение среди штабистов: по двору, прижимая рукой к бедру саблю, шагал молодой японский генерал (бирманская армия была одета в японскую форму, несколько иными были лишь знаки различия). Лицо генерала было невозмутимым, но, как вспоминает Слим, в любой момент могло озариться умом и юмором. Аун Сан в ходе беседы с английским командующим отрекомендовался представителем Временного правительства Бирмы и потому просил рассматривать его как союзника, который не намерен подчиняться английским приказам. Слим признает в своих мемуарах, что он тут же прибегнул к шантажу, заявив, что для англичан Аун Сан — британский подданный, который воевал с оружием в руках против своего короля, поэтому нет никаких гарантий, что его не прикажут арестовать как бунтовщика и предателя. Аун Сан реагировал на угрозы спокойно, а на вопрос Слима, почему же он так хочет отделаться от англичан, ответил, что ровным счетом ничего против них не имеет, как ничего не имеет против японцев и любых других иностранцев, однако не желает, чтобы они правили его страной.