Запах денег
Шрифт:
Рептилия задумывается, потом машет хвостом.
Боевые крокодильи ряды в форме фигуры “свинья”, лязгая зубами, еще дальше оттягиваются в болото.
Таким же жестом и наш кумир приказывает нам оттянуться в заросли бамбука.
И грянул бой!
Великий бой!
Конечно, Владлен Павлович был более мускулист и сметлив.
Крокодил же, безусловно, более умен и могуч.
Они сшиблись на равных.
Трезубец Владлена Павловича то и дело разил чешуистое тело чудища.
Зубы аксакала то и дело рвали рибоковскую форму управляющего.
Они сшибались несколько
— Мир, мир! — закричали мы.
— Мир, мир! — заблеяли крокодилы.
Но в самый этот пацифистский момент седоголовая рептилия исхитрилась целиком проглотить нашего уважаемого и любимого Владлена Павловича.
Мы дрогнули, чуть не обратились в бегство.
Но тут на боевую арену выскочил первый заместитель Владлена Павловича, сам Петр Владленович.
О, не так уж он был мал ростом и тщедушен, сколь казалось раньше!
Напротив и более того!..
Отточенным ударом Петр Владленович вогнал острогу в пасть крокодила.
Чудище испустило дух.
Распахнув пасть поверженного врага, на белый свет выскочил молодцом наш управляющий Владлен Павлович и с жутким кличем бросился на окопавшегося неприятеля.
Подле него, плечо к плечу, грозно размахивая острогой, летел Петр Владленович.
Чуть позади неслись и мы.
Крокодилы обратились в тотальное бегство.
“Французы в двенадцатом году”, - вспомнил я.
Это было жестокое, но поучительное зрелище.
И я пожалел, что не взял на поединок своих единокровных отпрысков.
Через пару часов все было закончено.
Рептилии безоговорочно зарылись в вонючую тину, а мы, отирая сладкий пот победы, пошли к своему пятизвездочному отелю.
Впереди, как и всегда, шел управляющий банком Владлен Павлович.
Чуть позади — его боевой зам Петр Владленович.
И тут произошло трогательное событие.
Владлен Павлович остановился, троекратно обнял Петра Владленовича, поцеловал его в жесткие усы:
— Ты спас меня от неминуемой гибели! Ты спас репутацию нашего банка! Ты теперь больше, чем друг! Ты теперь больше, чем брат!.. И я слагаю с себя обязанности управляющего и торжественно вручаю их тебе. Служи честно. Во славу банка и отечества!
Владлен Павлович со слезами на глазах передал трезубец и печать банка Петру Владленовичу.
— Ура! — крикнул бывший управляющий.
— Ура-а-а! — радостно подхватили мы.
— А ты будь моим боевым замом! — расправляя свою молотобойскую грудь, воскликнул Петр Владленович, и нежно потрепал щеку своего отставного босса.
— Ура-а-а! — радостно гаркнули мы.
— Ура! — крикнул Владлен Павлович.
Настасья же Филипповна, эта обворожительная бестия и жрица порока, не прерывая своего “ура”, достала из походной аптечки йод, ватный тампончик и принялась обрабатывать своими чуткими пальчиками мускулистое, хотя и слегка израненное тело нашего нового могучего управляющего.
…Прошел уже квартал после отдыха на Гавайях, но когда я гляжу в монитор компьютера, то вместо холодных колонок цифр вижу раскидистые банановые пальмы, пятизвездочный отель в закатных лучах, поверженную седоголовую рептилию и нового управляющего, нашего друга и
наставника — Петра Владленовича.Я вижу его с червленым трезубцем на плече и печатью банка в кармане.
До отпуска еще пропасть тоскливых дней, но я, как и все, во что бы то ни стало, доживу, дотяну, и снова нырну с головой в солнечный океан гавайской сказки!..
Капсула 8. ГОРОД СОЛНЦА
Ранним июньским утром Пастухов по ошибке был вышвырнут проводниками из скорого поезда “Москва-Воркута”. Пастухов удачно спикировал в мягкие лопухи и впал в краткое забытье.
Когда же очнулся, то не поверил своим глазам.
Перед ним стоял изумительной красоты город.
Весь из белого камня.
В чисто вымытых стеклах отражалось веселое солнце.
Почти над каждым домом озорно развевалось знамя.
Еще совсем недавно Пастухов был в Москве, на ее грязных, заплеванных тротуарах. Мимо Пастухова проносились крайслеры и мерседесы. Из-за бронированных окон раздавался визг проституток. На тротуарах Пастухова беспощадно толкали банкиры, эти свиньи с золотыми цепями на шее. Около гостиницы “Интурист” к Пастухову приставали мальчики с нарушенной половой ориентацией.
А здесь?!
Какая вопиющая разница!
Навстречу Пастухову шел свежевыбритый старик с бантом в петлице. Голубые глаза старика лучились лукавством и радостью.
— Дедушка, милый, — вопросил Пастухов, — куда я попал?
Престарелый человек достал папироску “Друг”, не спеша закурил, пыхнув терпким дымком:
— В город Солнца, сынок! В мир победившей гармонии…
Дальше идет Пастухов и еще больше удивляется.
Всюду задушевная духовая музыка.
На каждом городском пятачке танцы.
Причем дамы одеты прилично в нарядные ситцевые платьица до колен. Молодые же люди в отглаженных косоворотках, отстиранных шароварах. А на небе парят аэростаты! На них написано:
“Здравствуй, город Солнца!”
“Приветствуем людей города Солнца!”
“Берегите город Солнца!”
Удивляется Пастухов, идет далее. И видит люди с песнями, с топорами идут на работу.
— А ты почему без инструмента? — с доброй подначкой спросил Пастухова голубоглазый, стройный парень, и протянул Пастухову пастушью дудочку.
Вышел Пастухов на выгон, а там коровы. Заиграл Пастухов на дудочке, буренки тотчас сбежались к нему и давай хором его приветствовать:
“К нам приехал сам товарищ,
Сам товарищ Пастухов!
Уррра! Ммм-уу!”
Вот тебе на! Коровы-то оказались говорящие. А одна самая мудрая корова, с бантиком на шее, вышла вперед всех и повела речь:
— Вижу, ты удивляешься, товарищ Пастухов, городу Солнца. И правильно! Много чудесного в нашем городе. В нем победил свободный труд. Никто никого не принуждает. А мы, то есть животные, заговорили и стали равноправными с людьми. Люди заготавливают нам сено, а мы даем им молоко с повышенным коэффициентом жирности.