Запах крови
Шрифт:
– Пап, а кто страшнее — зомби или вампиры?
– Это вопрос философский.
– Почему?
– Потому что.
– Ну вот если будет драться зомби с вампиром, кто победит?
– Конечно, вампир. Только он драться не будет.
– Почему?
– Почемучка.
– Ну объясни!
– Потому что ему это не надо. Он же не может выпить из зомби кровь. Он лучше человека убьет…
Семенова передергивает.
–
– Видел.
– Противные?
– Отстань!
– Ну почему?!
– Вера, осторожно! Вампир!
– Где?! — Вера лихорадочно озирается.
– Шучу я.
– Дурак, и шутки дурацкие твои.
– Ладно, собирайся. Ехать надо, че тут сидеть.
По улице, освещенной заревом горящего города, шагает Логан в черном плаще с поднятым воротником. Не обращая внимания на крики боли и ужаса, вой сирен и треск пожара. Он напевает себе под нос:
Обещали от города ключи, А теперь вот от голода кричи — Был заманчив мираж чужих границ, А теперь мы под стражей черных птиц. А по Москве трещат Пожарища…Семенов рывком открывает дверь на улицу, сшибая с крыльца меланхоличного зомби. Вера с автоматом выскакивает вслед за ним, стреляет в воздух, чтобы разогнать несколько зомби, копошащихся вокруг автомобиля. Они неохотно разбредаются, злобно рыча.
– Садись, поехали, — улыбается Семенов.
На его лице играют блики заката, как будто отсветы пожара. Дорога впереди бела как мел и совершенно пуста до самого горизонта.
19. Последний рейс
По дороге бредет колонна беженцев. Часть из них толкает перед собой тележки из супермаркетов. В тележках в основном телевизоры. Колонну временами обгоняют автомобили — на большой скорости, чтобы не смогли остановить.
– Это ужасно, — говорит Алена Ахматова водителю, они как раз проезжают мимо, — месяц назад еще все они сидели, смотрели телевизор, ели макароны с гречкой, а сейчас идут в никуда, и что с ними будет дальше?
– Разведут костер. Сядут у телевизора. Будут есть макароны с гречкой, — философски отвечает водитель.
– Леша, ты циник! — смеется Ахматова. — Как ты можешь. Тормози, тормози!
На заднее сиденье забирается запылившийся Логан.
– Подвезти вас,
Олег Евгеньевич?– Смотря куда вы едете.
– В аэропорт.
– Я слышал, там уже пусто все, и даже взлетные полосы разобрали.
– Ну, для меня дорожку оставили.
Едут молча. Логан мрачен. Алена наблюдает за ним в зеркало.
– Олег.
– Да, Алена Викторовна.
– А можно не так официально?.. Олег, все пройдет, поверь. Знаю я, что ты чувствуешь. Господи. Вы всегда не можете поверить, что с этой женщиной у вас был секс в последний раз.
– Не в этом дело, Алена. Она умерла.
– Ой. Господи. Прости.
На подъезде к аэропорту, надежно прикрытому военным кордоном, джип Алены резко тормозит перед горящим уазиком. Рядом с уазиком — тело девочки. Водитель бросается из салона на дорогу. В тот же момент из-за уазика появляется Семенов с автоматом. Девочка оживает и забирает у водителя пистолет.
– До аэропорта не довезете? — весело интересуется Семенов у Ахматовой. И бледнеет.
– Узнал, — довольно смеется Алена. — Садитесь, довезем. Как девочку зовут?
– Вера, — с готовностью отвечает Семенов. Дочка смотрит на папу недоуменно, на Алену — с восторгом.
– Вера, значит. Символично. Ну поехали, Алексей, поехали!
Поднимают шлагбаум. Джип рывком выезжает на взлетное поле, тормозит у пузатенькой «Сессны-208» с гербом РФ. Молчаливый персонал перегружает багаж из джипа в самолет. Все выходят. Водитель стоит у своей двери.
– Леша, ты чего там застрял? — спрашивает Алена.
– Да я обратно, Алена Викторовна.
– Зачем? — брови Алены сходятся. — У тебя там кто-то остался?
– Да нет, — смущенно улыбается Леша.
– Грабить караваны?
– Не-е-ет, — рот разъезжается в улыбке, как будто мысль об этом Лешу сильно греет.
– Тогда зачем?
– Не знаю. Они там безголовые все. Хоть покажу, куда идти, там. Все такое.
– Ох, Леша, Леша, — она легко проводит по его лицу розовыми ноготками. — Береги себя, пожалуйста.
В салоне Логан говорит хорошенькой стюардессе:
– Мне, пожалуйста, сок.
– Остался только томатный, Олег Евгеньевич.
– Нормально.
Вера смотрит на него с диванчика напротив. Он поднимает бокал с томатным соком, салютует ей и едва заметно подмигивает.
Самолет взмывает в воздух.