Запах лаванды
Шрифт:
Нэнси делает вид, что не слышит.
– Я кого спрашиваю? – угрожающе надвигается на нее Сара.
– Я его не видела еще.
«Не ночевал?»
Сара опрокидывает чашку с кофе и стремглав взлетает по лестнице. В спальне тихо и пусто, постель не смята.
«Значит, все-таки накрутила пуговицу стерва? Вчерашние картинки вновь замелькали в голове. Кровь прилила к вискам… А, впрочем, мне уже давно все равно. Мы с ним разные люди…»
Дочка, радостно возбужденная с распростертыми руками, выбегает из своей спальни: «Мамочка, мамочка! Я вчера божью коровку видела и кузнечика».
– Да-да, милая.
– У меня уже есть черепаха, – глаза ребенка наполняются слезами.
– А я вспомнила – ты же лейку просила. Ну, скажи, зачем тебе лейка? У Барби ведь нет лейки. Зато много красивых платьиц, как и у тебя. Пойдем. Сейчас я приму душ и поедем на набережную есть мороженое. Хочешь?
Лизи торопливо вытирает слезы и бежит в комнату за любимым Мишкой. «Я возьму его с собой?»
– Конечно, родная…
Дочь стоит на стуле, прильнув к окну, и с любопытством наблюдает за садовником, который подрезает кусты. Потом он включает что-то, и сверкающие на солнце радужные струи воды обильно умывают яркую пышущую зелень.
Лизи очень хочется туда на свежую травку, к цветам и птичкам. А еще ей очень хочется полить розы на клумбе, посаженные бабушкой перед ее отъездом к себе домой. «Может, у садовника есть маленькое ведерочко?» Девочка торопливо слезает со стула и направляется к входной двери.
– А где же твой Мишка, ты ведь хотела взять его собой. Посвежевшая причесанная мама, вышедшая из-за лестницы, поманила Лизи за собой. В открывшуюся дверь виден красный «Ferrari». Девочка почему-то его очень боится. Но мысль о мороженом заставила ее забыться, и она вприпрыжку побежала к красивым ажурным металлическим воротам.
Потом вдруг резко развернулась и помчалась в сторону садовника, склонившегося над кустом гортензии. Неуклюже прижавшись к его ноге, она прошептала: «Может у тебя есть маленькое ведерочко?» Старик растерялся, не зная, что ответить. Да и некому уже было отвечать. Розовое платьице мелькнуло и исчезло за воротами.
На набережной Сара купила дочери и себе два больших бокала с мороженым, украшенным физалисом, листиком мяты и вафельной пластинкой. Лизи с удовольствием принялась его уплетать, то и дело поднося ложку к носу Мишки. А женщина, нехотя проглотив один из шоколадных шариков, стала оглядываться в поисках чего-то более существенного.
И тут, как по заказу… На берегу появился загорелый парень с огромной корзиной на плече и его зазывный голос, как по команде, сорвал отдыхающих с лежаков: «Вареная кукуруза, свежие мидии, соленый арахис…»
Сара торопливо взметнула правую руку вверх «Эй, молодой человек! Хочу мидии…!»
Вскоре перед Лизи лежала горячий початок кукурузы, а Сара одну за одной нетерпеливо выцарапывала мидии из их убежища. После съеденных нескольких штук она отодвинула пластиковую тарелку: «Нет, что ни говори, а устрицы куда лучше…– И, подперев голову рукой, закрыла глаза. – Мальдивы… Туда бы… в беззаботность, красоту, горячие страсти курортного романа».
Очнувшись от назойливого видения, она наткнулась на грустный взгляд Лизи, следившей, как некрасиво меняется мимика маминого лица.
– Пойдем домой, мамочка!
– Да-да, конечно. а что Мишка уже не хочет кукурузы?
– Нет, он сказал отнести ее нашему садовнику.
– Ну хорошо, поехали, а то папа нас, наверное,
уже заждался.А муж, и правда, нетерпеливо расхаживал возле крыльца.
– Куда же вы, мои девочки запропастились? – бросился он навстречу въезжающему «Ferrari». – И жестом волшебника вытащил из-за спины два букета цветов – большой и маленький.
– Сара, пожалуйста, не сердись…Мы сели играть в преферанс, и я все забыл в пылу азарта. Дэвид, и правда, слыл очень азартным игроком. Часто возвращался домой с выигрышем, и это был повод похвастать перед подругами вот, дескать, какой удачливый у меня муж.
А Дэвид не переставал говорить.
–Ты знаешь у меня еще есть для тебя необыкновенный подарок. Загляни в кухню.
Не желая так быстро сдаваться, сочиняя на ходу обидные обвинения, Сара нехотя пошла в дом. Огромное блюдо устриц и мидий стояло на обеденном столе.
– Друг вернулся с северных морей. Тебе передал – знает, что обожаешь. А вот еще и несколько банок осетровой икры. Гульнем сегодня? – Дэвид заискивающе заглянул в глаза жене. – Шампанское охлаждается.
Сара безразлично усмехнулась:
– Ну что ж, гулять так гулять…
– Мамочка, папочка, рыбки не плавают, и рачки не шевелятся…, – испуганный голос Лизи вернул Сару в действительность. Она машинально двинулась к аквариуму. Рыбки брюшками вверх лежали на глади воды. Водоросли сиротливо раскачивались в безжизненном пространстве холодного стеклянного дома.
Лизи рыдала, уткнувшись в подушку дивана. Сара тупо глядела на стоявшие рядом солонку и перечницу и никак не могла взять в толк, зачем она это сделала.
– Ты, кажется, что-то говорил про шампанское? Давай неси, помянем рыбок.
Утро следующего для. Потягиваясь и зевая, Сара спускается с лестницы, и ее лениво скользящий с предмета на предмет взгляд упирается в пустой чистый аквариум, на стенках которого бликуют солнечные лучики. Что-то тревожное и мучительное больно кольнуло затуманенную память. Но Сара, отмахнувшись от неприятного воспоминания, поспешила на кухню – хотелось любимой гранолы, круассанов, кофе.
– Нэнси, а вчерашних мидий случайно не осталось – что-то солененького захотелось, Круассаны никуда не денутся…
– Немножко совсем осталось. Разогреть?
– Давай уже быстрее, ничего не надо греть. – Сара торопливо хватает с тарелки большую темную ракушку и через пару секунд, чертыхаясь, бросает ее об пол. – Ишь, гадина какая еще и не открывается… Когда ты научишься их правильно варить?! Ой, что это? Кровь? Я, кажется, порезалась…
Капельку крови, выступившую из ранки, Сара слизывает и с ненавистью глядит на пол, где с открывшимися от удара створками лежит морской моллюск.
– Подай мне его сейчас же…
Сара, выковыривая желтую мякоть, безжалостно растирает ее между пальцами. Повертев перед глазами хрупкие черные створки, она оглядывается и, увидев аквариум, прицеливается. И кидает:
–Там вам и место…
Ракушка разлетается на мелкие осколки. Как тогда…давно…
Мыслями Сара унеслась в тот злополучный день, который никак не вытравлялся из памяти. Как же она была счастлива, что идет на день рождения в богатый дом. «Вот видишь, мама, меня в гости пригласили!» Подругу-одноклассницу Дженни она очень любила и потому прощала ей не очень-то порой любезное отношение к себе.