Запах страха. Коллекция ужаса

— Ага! — воскликнул Гарри голосом театрального мужа, заставшего жену в объятиях любовника. — Я так и знал! Я сразу понял, что малышу Дики нельзя доверять. Подержи-ка его, Анни, сейчас я помогу!

Прицеливаться сразу двумя ружьями было непросто, тем более когда мишень качалась из стороны в сторону.

— Анетт не в себе! — закричал Ричард. — Посмотри на ее глаза.

Гарри пропустил его слова мимо ушей.

Наверное, он проник в багажный вагон и взял ружья миссис Свит. Набитые патронами карманы топорщились. Очевидно, он не только находился под влиянием «Шотландской стрелы», но и горел желанием выместить на ком-то свои обиды. Гарри все никакие мог точно нацелить оружие, но был так близко к Ричарду, что прицел не играл особой роли.

По крайней мере, вилку убрали от его глаза.

Геккон немного расслабился, удерживая Ричарда, как щит и мишень.

Гарри увидел залитое кровью лицо Ванессы.

— Я знал, что тебе нельзя доверять, — сказал он Ричарду. — Я стал Самым ценным членом клуба не просто так. Я все замечаю с первого взгляда, я вижу каждую мелочь, я делаю выводы, понимаю, что произошло, принимаю мгновенное решение и действую быстро и сурово.

С трудом ему удалось взвести курки одного из ружей, но при этом то ружье, которое он держал в левой руке, поднялось и ударило его по лицу. Он вздрогнул, как будто кто-то другой напал на него, и навел на Ричарда правое ружье, которое держал увереннее.

Ричард, наконец освободившись от мертвых пальцев Анетт, встал.

Стволы винтовки поднялись вместе с ним.

— Посмотри на Анетт, Гарри, — сказал он. — Оно убило ее. Оно убило Дэнни и забрало Ванессу. Оно пыталось забрать меня и теперь подбирается к тебе.

Ричард отошел в сторону, чтобы Гарри увидел Анетт.

Геккон не мог удержать труп вертикально. Кровь на истерзанной шее запеклась. Белое как мел лицо было совершенно безжизненным, но глаза дергались, повинуясь воле захватчика.

— Анни! — ошеломленно и горестно воскликнул Гарри.

— Видишь! — Ричард сделал шаг в его сторону. — Мы должны его побороть.

Оба ружья вскинулись и уперлись в грудь Ричарда.

— Стой где стоишь, умник! — прошипел Гарри. Ярость снова овладела им. — Я знаю, что все это твоих рук дело. Ты мог одурачить Эда Винтропа, но с Гарри Катли этот номер не пройдет, о нет! Слишком ты умный, вот что тебе мешает. Ты, кажется, ходил в хорошую школу, верно?

— В несколько, — признался Ричард.

— Да уж, я вижу. Они все такие, как ты, — яркие мальчики без глубины, без стержня. Все вам достается слишком просто. Все у вас как по маслу. Вам не нужно работать. Вам не нужно думать. А нас вы считаете пустым местом!

Гарри отступил на шаг, взводя курки.

Анетт с помощью Арнольда встала ровно и двинулась к ним походкой марионетки.

— Осторожно, сзади! — прошептал Ричард.

— Ну нет, меня ты этим не купишь.

Руки Анетт поднялись, ее пальцы уже приближались к шее Гарри. Когда она схватит ее, пальцы Гарри сожмутся и все четыре заряда того, чем миссис Свит любила начинять свои ружья, полетят в живот Ричарда.

— Хотя бы один раз, Гарри, сделай одолжение, выслушай меня, — сказал Ричард.

Стволы опустились чуть ниже, и Ричард замолчал. Он ничего не мог поделать со своим правильным выговором, который разбудил классовую ненависть Гарри.

Руки Анетт опустились, но не на шею Гарри, а на его плечи. Он инстинктивно вздрогнул от удовольствия. Он наслаждался собой. Все было так, как хотелось ему. Он наклонил голову и по-кошачьи потерся о мертвую руку Анетт.

Геккон использовал лицо Анетт, чтобы улыбнуться, и поцеловал Гарри в ухо. Каким-то чудом ружья не выстрелили.

— Хотя бы один раз признай, что ты проиграл, мальчик.

Глаза Анетт потухли, и она мешком повисла на спине Гарри. Ему это не понравилось. Он несколько раз моргнул.

— Не делай так, — сказал он недовольно.

Пока Гарри отвлекся, Ричард схватился за ружья и попытался поднять их. Не получилось. Гарри замотал головой так, будто отгонял назойливую осу. Анетт оторвалась от него и плюхнулась на пол.

Гарри отступил назад. Верхняя часть его тела задергалась, как будто осы уже накинулись на него. Стволы соскользнули с груди Ричарда, и он, воспользовавшись возможностью, бросился в сторону. Гарри споткнулся о ноги Анетт и полетел на пол.

Одно из ружей наконец выстрелило и пробило в потолке дыру размером с тарелку. В вагон ворвался ночной воздух. Где-то высоко вверху показались звезды.

Гарри, сам того не понимая, сопротивлялся геккону. Выходит, он не в каждого мог проникнуть, а только в неокрепший ум, в давних пленников «Стрелы» или в только что умерших. Он умел нашептывать, подчинять своей воле, управлять, играть на слабостях, но не мог просто так захватить тело.

Ричард почувствовал бесформенный гнев существа.

Потом мишенью стала Ванесса, молча стоявшая в стороне, и она снова превратилась в геккона. Она сорвалась с места, побежала, перепрыгнула через Анетт и, не опускаясь на пол, вопреки законам гравитации, полетела на Ричарда, как живая ракета.

Ударившись головой в живот Ричарда, она сбила его с ног.

Выхватив из его кармана целлулоидный пакетик, она выбежала из вагона с противным девчачьим торжествующим криком.

Звонкий смех постепенно затих.

Гарри стоял, вытирая пятно крови на пиджаке. Одно из ружей он бросил, но второе держал под мышкой. Он помахал скрюченной рукой, все еще дрожащей после выстрела. То ли сломанный, то ли выбитый из сустава большой палец торчал вбок.

Еще одна фигура, закутанная в платки, тяжело переступая толстыми лодыжками, вошла в вагон-ресторан. На миг Ричарду показалось, что это миссис Свит пришла жаловаться на кражу своих драгоценных ружей, но оказалось, что это «Эльза Никлс. Миссис. Медиум-экстрасенс», которую в последний раз он видел на вокзале.

Миссис Никлс прошла мимо Арнольда, который не призвал ее вернуться в вагон своего класса, и осмотрела окровавленные руины, мертвую женщину и обезумевших мужчин.

— Ох, знала я, что добром это не кончится, — покачала головой она. — Духи злятся, бесятся. И пока они не успокоятся, с ними ничего не поделаешь. Это все равно что запихивать зонтик в змеиное гнездо. Или совать галстук в мясорубку.

Ричард мысленно попросил Гарри не стрелять в женщину.

Он чувствовал, что Самый ценный член клуба рассматривает эту возможность. Пальба из ружей затягивает. В первый раз ты боишься, беспокоишься о шуме, об опасности, о беспорядке. Потом у тебя возникает желание сделать это снова. Тебе хочется сделать это лучше.

И не важно, на чем лежит твой палец, на спусковом крючке охотничьего ружья двадцать второго калибра или на кнопке пуска межконтинентальной баллистической ракеты, — принцип один. И даже не имеет значения, во что ты целишься. Дави на курок, жми на кнопку. Ба-бах!