Запах вечера

31 декабря. Как вы обычно проводите 31 декабря? Вы знаете, я тоже люблю салат «Оливье» (больше есть, чем делать) и «Иронию судьбы» по телевизору. Но не хотите ли попробовать оставить этот сценарий на Старый Новый год? (Ведь у нас есть еще и такой праздник; слава Богу, с этим у нас все в порядке, мы не чета скучной Европе!)

Так вот, оставьте это на 13-14 января. А 31 декабря отправляйтесь в любую европейскую столицу и наслаждайтесь празднованием последнего дня года так, как вы хотели, но никогда не делали. Не в бигуди на кухне, мечась между приготовлением пресловутого салата и выпеканием торта, чтобы вечером замертво упасть перед телевизором. Все передачи будут повторяться. Не повторятся только ваши впечатления.

Итак, вы в Вене, Париже, Будапеште, Праге, Риме (нужное подчеркнуть!). Конечно, в каждом из этих городов есть ваш любимый музей и ваше любимое кафе. Сначала искусство. Итак, ранним утром 31 декабря вы в Лувре, д'Орсе, Центре Жор­жа Помпиду, Ватикане, вилле Боргезе, Прадо, художественно-историческом или любом другом музее, но желательно любимом, уже выделенном вами. Вы пришли увидеть еще раз самое лучшее именно для вас, любимое именно вами. Вы знаете, что принесет вам эта встреча. Это однозначно будет всплеск эмоций. Он необходим вам в этот день, как заряд для грядущего года. Завтра вы будете несколько ослаблены праздником, и искусство уже не будет так восприниматься (не мучьте себя!). А сегодня вы готовы для встречи с ним. Не устраивайте рекорды по осмотру все­го-всего. Повторяю, сегодня только самое любимое, проверенное. Побалуйте себя!

Kunsthistorishes Museum Wien. Наверное, вы со мной согласитесь, что это один из самых прекрасных музеев мира, от ценности коллекций, архитектуры залов и их убранства, лестниц — до кафе наверху.

Лиля спешила на второй этаж (вы помните — самое любимое!). Она была разочарована: в этом зале раньше был Брейгель. Ладно, если перенесли, а если... Она не спеша осматривала другие залы. На первом этаже богатая египетская коллекция, залы античного искусства. Она поднялась выше. «Мадонны» Беллини. Как это всегда хорошо — и здесь, и в Риме, и в Вероне. Рафаэль и Тициан (не правда ли, счастье — встретиться с ними в последний день года?). Лукас Кранах и Дюрер. Хорошо. И вдруг, войдя в зал и еще не видя ее, она почувствовала, что та здесь. Радостное беспокойство. Лиля ощутила тепло. Повернулась.

«Охотники на снегу» Брейгеля. Самая любимая ее картина. Итак... Зимний вечер догорает. Тревога красок. Вдалеке на катке катаются люди. На переднем плане чернеют стволы деревьев, согбенные фигуры охотников — им тяжело ступать по глубокому снегу. Собаки, поджав хвосты, бредут за ними. Слева чуть поодаль люди разводят огонь под котлом. Сумерки природы, черная мокрость стволов, черные спины охотников, ослепительно белый снег.

Лиля стояла долго, всматривалась, и еще, и еще раз всматривалась в эту картину, впитывала ее в себя. И вдруг переполнилась ее тревогой. Она была счастлива вновь увидеть ее, но что-то томило, какая-то неудовлетворенность, неполнота счастья поднималась в ней, забрезжила вдруг в красках. Она так хотела бы стоять перед ней с Андреем! Он любит Брейгеля. Ведь так важно уметь дать человеку именно то, что ему важно. Что может быть лучше этого?

Она уже клялась перед этой картиной. И что? Ее мир под угрозой. Что она может?

Лиля вышла из музея. Несовершенство жизни. Невозможность переживать самое лучшее вместе с любимым человеком. Неимение этого человека. А Брейгель есть, вот он. И я вижу его уже в третий раз. Спасибо. Мне так много дано, спасибо. Наверное, всего все равно не бывает. Чтобы рядом был он, и вы вместе смотрели на «Охотников» Брейгеля, — мир, наверное, перевернулся бы.

Лиля вышла из здания музея. Если вы бывали в Вене, то знаете, что художественно-исторический музей и музей естествознания располагаются друг напротив друга. Два этих роскошных здания выходят на большую площадь, в центре которой величественный памятник Марии Терезии. Фигура императрицы была задрапирована снегом. Лиля рассеяно ей улыбнулась: каждая из них была погружена в свои мысли.

Лиля прошла мимо здания библиотеки и свернула на любимую Kaertnerstrasse. Красиво украшенные витрины с гирляндами огней, елки с игрушками создавали праздничное настроение. Магазин фарфоровых кукол. Изящные австрийские дамы в шляпках и старинных платьях. Она заставила себя пройти мимо. На углу сверкал миллионами кристаллов магазин Swarovski. В витрине переливались огнями роскошные белые сани, усыпанные камнями. Лиля зашла. Украшения были хороши. Здесь было, как всегда, полно народу. Она полюбовалась блестящей красотой и вышла, надеясь еще вернуться сюда.

Вы помните, что там дальше по сценарию 31 декабря? Любимое кафе. Она свернула с Kaertnerstrasse. Напротив картинной галереи Albertina располагалась старинная кондитерская «Моцарт». Лиля обрадовалась, увидев, что столик в углу, у окна, освободился. Она устроилась здесь. В окно улыбалась утренняя Вена, официант, улыбаясь, спросил ее, что «очаровательная госпожа» пожелает. В этом вся Вена. Вам никогда случайно не испортят настроение (как это часто бывает у нас), вам его поднимут за день несколько раз. Пирожные «Моцарт», а также традиционные Sachertorte и Esterhasitorte . Родина последнего, кстати, Венгрия, а не Австрия, и назван он по имени известного венгерского графа. Но вкуснее он здесь, в Вене. Здесь просто все лучше.

Бывшие соцстраны, возможно, лишь через несколько десятков лет достигнут другого качества жизни и, соответственно, всего, что охватывает это понятие. Поэтому лучше езжайте в Вену и после Kunsthistorishes Museum отправляйтесь в «Моцарт». Вы можете смело заказывать все что угодно, даже не зная языка. То, что вам принесут, все равно будет потрясающим!

В кафе, конечно, играла музыка Моцарта, в Вене она будет повсюду сопровождать вас. Именем этого великого композитора называют сладости и ликеры. « Mozartkugeln » известны, конечно, всему миру. И самые вкусные они в Зальцбурге, на родине Моцарта. Что ж, и музыка, и сладости хороши. Неважно, что это имя так эксплуатируется для всевозможных «завлекалочек» для туристов, качество всего, что вам предлагают, высочайшее, поверьте. Они просто не умеют делать плохо.

Лиля раздумывала, чем бы заняться еще. Силы, вроде, есть. И времени до вечерних приготовлений еще оставалось достаточно. Его вообще, знаете ли, достаточно, если не убивать его на строгание салатов. В мире есть вещи поинтереснее, и надо спешить! Да, спешить надо.

Я совершенно не понимаю эту их западную модель жизни, когда деньги копятся всю жизнь, а по выходе на пенсию они начинают путешествовать. Да, конечно, они выходят на пенсию не в таком состоянии, как наши пожилые люди, которых, больных и изнуренных, система выплевывает на обочину жизни с нищенской пенсией на руках. Они еще довольно бодры и активны. Но 65 лет есть 65 лет. И как бы мы не сохранились, мы что-то уже не сохранили...

Не лучше ли было взять в молодости?.. Когда так обострены чувства, когда так истерически хочется быть счастливым, когда ты так нагло веришь в себя и так наивно в чудеса. Когда у тебя все получается и тебе за это ничего не бывает. Когда еще так потрясающе хороши утра, когда ты бросаешь взгляд в зеркало. Ты можешь позволить себе путешествия любой сложности, для тебя нет ограничений, кроме собственного кошелька. Тебе все интересно, и ты так жаден к жизни, ты хочешь взять от нее все. И она дает, а ты не всегда ценишь, и это тоже нормально.

Потому что еще придет время, когда ты будешь ценить капельки. А когда-то были глотки... Поэтому... сколько вам лет? Прошу вас, езжайте сейчас! Оставьте на время работу, существующих и планируемых детей, осуществленную и проектируемую карьеру, собственную незаменимость, логику и здравый смысл, отложите покупку этого большого холодильника (с маленьким будете меньше есть и лучше выглядеть), этого небольшого дома (знаете, сколько всего еще нужно будет туда?) и этого новенького и блестящего, мелькнувшего в той витрине.