Записка
Шрифт:
– Я была любезна? благосклонна? Къ вамъ?
– Конечно. Я всю ночь заснуть не могъ, до такой степени былъ взволнованъ. Но за такое волненіе можно жизнь отдать. Я сегодня счастливйшій человкъ въ мір…
И Хоперцевъ притянулся еще ближе, и схватилъ лежавшую на колняхъ руку Ольги Александровны.
Это
– Что съ вами? Мн приходится учить васъ, какъ держать себя? – почти вскричала она. Лицо Хоперцева выразило недоумніе, тотчасъ смнившееся, впрочемъ, нахально-плутоватою усмшкой.
– Къ чему вс эти прелюдіи? – произнесъ онъ. – Вы видите передъ собою человка, которому можете вполн довриться. Да вы и доврились уже.
Молодая женщина, пораженная, откинулась на спинку кресла.
– Я вамъ доврилась? – произнесла она почти съ ужасомъ.
Ей пришло въ голову, что Хоперцевъ могъ когда-нибудь прослдить ее и Валкова, подслушать что-нибудь изъ ихъ разговора, и теперь желаетъ предъявить цну своей скромности.
– Конечно вы мн доврились, спокойно подтвердилъ онъ. – Какъ-же иначе назвать приглашеніе, которое я имлъ счастье получить отъ васъ?
Ольга Александровна быстро поднялась съ мста.
– Какое приглашеніе? – вскрикнула она.
– Но вотъ это…
И Хоперцевъ, опустивъ руку въ карманъ, досталъ оттуда записочку, набросанную вчера Ольгой Александровной въ кабинетик m-me Енсаровой.
У молодой женщины потемнло въ глазахъ. Вопросъ за вопросомъ, мысль за мыслью, словно раскаленною цпью потянулись въ ея мозгу. Но это продолжалось мене секунды. Съ непокидающимъ женщину инстинктомъ, она, прежде чмъ сообразить что-нибудь, вырвала изъ рукъ Хоперцева записку, затмъ
расхохоталась самымъ естественнымъ смхомъ.– Подождите, я сейчасъ, – бросила она ему, и выбжала въ гостиную, потомъ въ переднюю.
Увидвъ тамъ на вшалк мужское пальто, она брезгливо, кончиками пальцевъ перевернула его, и узнала свтлую фланелевую подкладку.
Вчерашняя роковая ошибка теперь ясно представилась ей. Но кто-же могъ предвидть, что у нихъ одинаковыя пальто?
Она вернулась въ будуаръ, продолжая хохотать все громче и громче, и остановилась передъ глупо стоявшимъ посредин комнаты Хоперпевымъ.
– И вы могли поддаться на такую грубую шутку? Вы вообразили, что вамъ серьезно назначаютъ свиданіе… вамъ!?
Она заливалась все громче, все безжалостне. Въ этомъ нескончаемомъ смх чувствовалось что-то истерическое. Казалось, еще минута – и она не выдержитъ, и хохотъ перейдетъ въ рыданіе.
– Но… я не знаю… мн кажется, я не давалъ повода смяться надо мною… – что такое бормоталъ сразу растерявшійся Хоперцевъ.
– Вы могли подумать? Вы?
– Извините, но я долженъ сказать, что считаю вашу шутку неумстною, ршительно неумстною… произнесъ напряженно Хоперцевъ, и взялъ шляпу.
Ольга Александровна упала на диванчикъ, продолжая хохотать.
– И вовсе не смшною, – добавилъ Хоперцевъ.
– И даже неприличною! – докончилъ онъ, и поклонившись съ небрежнымъ достоинствомъ, вышелъ изъ будуара.
Хозяйка не пошла его провожать. Она вынула изъ кармана вчерашнюю записочку, подожгла ее спичкой и бросила въ каминъ.
«Ничего, Веніаминъ Петровичъ все-таки получитъ мои дв строчки», сказала она мысленно.