Записки блудного юриста

Потом все стихло и нас, помещенных в отдельные клетки, оставили в каком-то помещении, пахнувшем затхлостью и мышами.

— То есть вы считаете их разумными? — раздался приглушенный голос.

— Очевидно, оно так и есть, иначе бы как они удрали из охраняемого парка? — ответил Рыбоглазик, — кроме того, одна из них обладает магическими способностями, судя по всему это лиса, точнее рыжий зверек, похожий на лису — именно в ее клетке магическая часть замка выжжена дотла вместе с частью самой клетки.

— Да с нас шкуру снимут, если кто-нибудь узнает, что вы содержали в питомнике разумных существ. Лису вот вы вообще планировали пустить на охоту? — взвизгнул первый голос.

— Поэтому никто ничего и не узнает, — спокойно выдал Рыбоглазик.

— Вы что, собираетесь их убить? — совсем зашептал первый.

— Нет, я собираюсь их продать там, где это разрешено, — хмыкнул мой «знакомец». — А там уж и сам черт их не найдет.

— Хорошо.

У меня от таких слов даже как-то на душе полегчало. Меня признали за разумное существо и не собираются убивать. Хвала лисьим богам.

— Чего радуешься, — прошипела где-то рядом Сейаза, — там, где нас продадут, ни у кого не будет шансов сбежать, а те, кто не брезгует участием в таких торгах, не обладают нужной нам толикой змее- и лисье-любием.

Нынешние клетки были сработаны на совесть, да и доверчивых помощников тут не наблюдалось.

Через полдня нас покормили и куда-то погрузили. Так начался недолгий путь. На следующий день Рыбоглазик во всю расхваливал нас какому-то не менее упитанному мужику на не очень понятном языке.

После долгих споров тот, все же согласился и, сбагрив нас, Рыбоглазик, окрыленный столь перспективной сделкой, удалился.

Затем, предварительно обездвиженные, мы были подвергнуты детальному осмотру. Осмотр нового владельца оставил его довольным, а у меня почти получилось тяпнуть его за руку, но зубы увязли в перчатках, которыми в дальнейшем я весьма ощутимо отхватила по носу.

В следующий день, нас потащили на торги. Напоминало все это действо что-то среднее между восточным базаром и выставкой. От базара был шум, гам, толпы разношерстного народа и нагромождение, лепившихся друг к другу продавцов с прилавками, а ощущение выставки довершали похожие на стеклянные однообразные купола над живым товаром. От обилия продаваемого рябило в глазах. Чуть присмотревшись, я все же поняла, что все поделено на незримые секции: нас разместили между продажей животных и рабов, видимо, в надежде продать в одной из категорий. Купол, ограждающий меня, приглушал звуки, и, судя по всему, очищал воздух (рядом дымил подобием трубки продавец) и не давал сбежать или ощутимо повредить себя о стенки.

На огромных экранах в каждом конце помещения, отведенного для торгов, транслировалась реклама товаров с указанием номера и секции.

Временами подходили потенциальные покупатели. Давно я не видела таких разбойничьих рож. Спустя некоторое время я, насколько смогла, смочила мех водой из миски и вывалялась в пыли (пол под куполом не блистал чистотой) и при каждом удобном случае за спиной у продавца свешивала язык, таращила глаза в одну точку и пускала пену изо рта — словом вспоминала все известные болезни лис. Правда, на ум ничего помимо бешенства не приходило.

Судя по странным судорогам по телу Сейазы, она либо во всю развлекалась за мой счет и это был хохот, либо тоже включилась в игру и тоже изображала предсмертные конвульсии.

В любом случае спектакль удался, и к вечеру продавец распродал весь товар, кроме нас.

Этим фактом он был опечален и не слишком аккуратно нас зашвырнул в клетках в погрузочную машину.

Через некоторое время нас выгрузили на пыльном складе, где продавец подошел к клеткам, долго и внимательно изучал нас.

— Вы думаете, что если я вас не продам, то вы сможете сбежать? — рыкнул он. — Как бы ни так, если не продам, пойдете на корм трейзам.

Видимо, моя морда отобразила недоумение.

— А не знакомы? Вот сейчас вы и познакомитесь со своей охраной, — расхохотался он.

В помещение, судя по движению воздуха и звукам вошло, около трех существ. Данные существа не имели собственного запаха, по крайней мере, доступного моему носу. Совсем рядом с клеткой послышалось дыхание одного из них, при этом к своему ужасу я никого не видела. Раздался звук трения о металл прутьев, видимо, существо просунуло часть морды в клетку и шумно втянуло воздух. Моя шерсть против воли встала перпендикулярно поверхности кожи. Сама от себя не ожидая, я зарычала и сомкнула челюсти на морде невидимой твари. Она взвизгнула и потянула нос на себя вместе со мной, висящей на нем мертвым грузом. Меня хорошо приложило о прутья клетки, но мозг отказывался посылать команду о разжиме челюстей. Вдобавок от ужаса и неожиданности, я уперлась лапами в прутья и в перерывах между тем, как тварь колошматила мной о стенку клетки, не переставая рычать, тянула ее нос на себя.

В конце концов, существо решило, что нос дороже и замерло. Я, повисев еще немного для приличия, разжала зубы и отпрыгнула на середину клетки. Раздался снова шорох шерсть о прутья и легкое поскуливание.

Наш уважаемый продавец являл собой памятник такой эмоции как изумление в степени ужасное. Некоторое время он все еще приходил в себя.

— В любом случае, замки полная механика, так что сбежать вам не удастся, — гавкнул он и хлопнул дверью.

Мы остались в тишине, нарушаемой поскуливанием покусанной мной невидимки и дыханием ее собратьев.

— Брешет, — раздалось насмешливое хихиканье Сейазы. — Не пустит он нас на корм этим тварям, слишком много он за нас заплатил.

— Думаешь? — вздохнула я. — И что нам тогда делать? Сбежать со склада я так понимаю не вариант.

— Я даже не знаю, можно попробовать выбрать нормального хозяина потратить годы на маскировку под зверушек и, выбрав момент, сбежать, но как показывает мой печальный опыт это не вариант, — признала Сейаза.

Так мы и сидели и молчали, каждая о своем. Наш покусанный сторож все еще продолжал скулить. Первой не выдержала змея.

— Кажется, подруга, ты ядовитая, — выдала она после значительной паузы.

— Чего? — очнулась я от своих мыслей. — В смысле?

— Трейз, которого ты укусила за нос, подыхает, — порадовала змея.

— С чего взяла? — я просунула нос между прутьями клетки.

— А ты сама посмотри. Они редко становятся видимыми, в основном, когда при смерти.

На полу лежала и полупрозрачная лохматая псина огромных размеров. Шерсть ее отливала в синеву. Огромные грустные глаза с желтыми зрачками и красной радужкой смотрели на меня. На носу уже не было никаких следов моего укуса.

— Даже следа от укуса-то нет. Чего это он? — повела вопросительно хвостом я.

— У них бешенная регенерация, как и у всех химероидов, — вздохнула змея, — А яд уже попал в кровь и, судя по специфичному запаху, скоро убьет его. И все это при том, что они устойчивы к большинству органических ядов.

Мне почему-то стало очень жаль эту большую псину с желто-красными глазами. Я посмотрела в глаза ей и начала говорить.

— Идем сюда, хороший песик, — начала я.

Пес с трудом повернул ко мне голову.