Записки хищницы 2

Сэм делает выпад назад, прикрывая свой член руками, словно защищаясь, и его лицо бледнеет.

Я пристально смотрю на него.

— Не думаю, что в этом была необходимость, — указываю я. — Я не собираюсь удерживать и протыкать тебя.

— Почему… Зачем… О, Боже мой, — ему наконец удается заблеять, как овце, напуганной тем, что ее ведут на бойню. Я смеюсь.

— Очевидно, это улучшает секс.

— Для кого?

— Для обоих.

— Я с трудом могу поверить, что это правда, — наконец говорит он, но Сэм все еще бледен, а я все еще смеюсь.

— Мы должны выяснить, — предлагаю я. Я бросаю взгляд на его промежность, и он сжимает ее крепче.

— Нет.

— Это может быть забавно, — я приподнимаю брови над верхушками своих «Jackie-О». — Да ладно. Будь предприимчив. Кроме того, теперь ты можешь отпустить свой пенис. Обещаю, я не собираюсь на него нападать.

Возможно.

Сэм не выглядит убежденным, и мне требуется минута, чтобы оценить его мужественность. Потому что, да ладно… он буквально одет в клетчатую рабочую рубашку, закатанную до локтей, рабочие джинсы и ботинки. Он похож на работника фермы — куклу Кена. А это значит, что я могла бы быть фермершей Барби. Мы могли бы вместе взбивать «масло». Я могла бы намазать маслом его булочку. Он мог бы нафаршировать мою курицу….

Но, нет.

Я мысленно даю себе пощечину. Он слишком старый. И не сможет угнаться за мной. Мне столько же лет, сколько мужчинам, которыми я себя окружаю. Делаю мысленную заметку обзавестись гаремом из парней из колледжа.

— Неважно, — ласково говорю я ему, глядя на него поверх солнцезащитных очков. — У тебя нет авантюрного духа для апа. Моя ошибка.

Он пристально смотрит на меня.

— У меня проколоты соски и татуировка на спине. Я не чувствую необходимости что-либо тебе доказывать. Я тебя даже не знаю.

— У тебя проколоты соски?

Господи, я, возможно, недооценила его.

Он кивает.

— Я был необузданным ребенком.

Я заинтригована.

— Ты не выглядишь диким, — с сомнением говорю я ему. Красивый, да. Дикий, нет.

— Ну, внешность может быть обманчива, — спокойно отвечает он. — Например, ты похожа на дикую кошку. Но внутри, я думаю, у тебя мягкое сердце.

Я резко поднимаю голову и вижу, что краснею.

— Возьми свои слова обратно! — огрызаюсь я. — Это самая подлая вещь, которую кто-либо когда-либо говорил мне. У меня нет сердца. А если бы и было, оно было бы сделано изо льда.

Он смеется.

— Как скажешь, Ледяная королева. Ты создаешь образ, в который хочешь, чтобы люди поверили. Я на это не куплюсь.

— Ты меня не знаешь, — говорю я ему, задирая нос. — Я ношу дорогую обувь, делаю бразильскую эпиляцию, пять дней в неделю занимаюсь отжиманиями и кроссфитом, а еще пью вино по сто долларов за бутылку.

— Ты пытаешься произвести на меня впечатление? — озадаченно спрашивает он. — Потому что хорошее вино не всегда дорогое. Это наводит меня на мысль, что другие вещи тоже могут оказаться ненужными.

Это заставляет меня ахнуть достаточно громко, чтобы услышал Вегас.

— Возьми свои слова обратно, — фыркаю я. — Моя задница достаточно упругая, чтобы от нее отскакивали четвертаки, и это из-за спаринга. Из-за этого я встречаюсь только с мужчинами вдвое моложе себя.

— Потому что ты не можешь справиться с настоящим мужчиной? — Сэм дерзко приподнимает бровь.

— Ты явно бредишь. — Я встаю на ноги и раздраженно ухожу. — Мне нужно напечатать фотографии пениса. Доброго дня, сэр.

Я держу спину прямо и задираю нос, всю дорогу до дома слыша, как Сэм смеется у меня за спиной.

Наглость.

Глава 6

Боже, я обожаю картинки с пенисами

Когда Элли выходит из душа, я нахожусь в их библиотеке, окруженная фотографиями пенисов, которые приклеила скотчем на полки, и у меня затуманиваются глаза от счастливого конца.

Не такой счастливый конец, чудаки.

— С тех пор они жили долго и счастливо, — шепчу я Элли, поднимая книгу. — И у него есть апа.

Она кивает с улыбкой.

— Видишь? Я же говорила, что тебе это понравится.

— И у них все время был потрясающий секс.

Она снова кивает.

— Да. Прямо как у нас с Алексом.

Я пристально смотрю на неё.

— Я ненавижу тебя. Ты знаешь это? У тебя сказочная жизнь, винодельня и долбанная библиотека… Эй, подожди минутку. Ты очень сосредоточена на этом деле с апа. Уговорила Алекса сделать его?

Она удивлена, затем разражается смехом.

— Я люблю Алекса, и он потрясающий, но падает в обморок, когда у него берут кровь. Я думаю, что апа немного превышает его переносимость боли.

— Я знаю, каким будет мой свадебный подарок, — объявляю я, и моя гениальность неоспорима.

— Лучше бы ты не уговаривала Алекса сделать апа, — говорит Элли, и почему она должна меня так хорошо знать? — Время восстановления — месяцы. Я хочу хороший медовый месяц.

— Отлично. Я придумаю еще один потрясающий свадебный подарок, — обещаю я, и колеса уже крутятся. — Ты когда-нибудь думала о том, чтобы проколоть свой клитор?

— Разве это не было бы подарком для Алекса?

Хорошее предложение.

— Ты в последнее время делала эпиляцию воском?

Элли наливает еще одну чашку кофе.

— Да, я делаю бразильскую эпиляцию ежемесячно, и тебе придется придумать какой-нибудь другой способ мучить меня, чудачка.

— Это не очень приятный способ отблагодарить меня, — бормочу я. — В любом случае, это я познакомила тебя с радостями бразильской эпиляции.

Она блаженно улыбается.

— Спасибо.

— Не за что.

Она суетится на кухне, и я тоже суечусь, роясь в шкафчиках.

— Мне понадобятся кое-какие принадлежности для книжного клуба сегодня вечером, — говорю я ей. Она застывает посреди комнаты, медленно поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня.

— Больше сотни фотографий пениса, которые ты уже разместила в библиотеке?

Выражение ее лица — стопроцентная паника.

Я хихикаю.

— Мне понадобится вино, игла, наручники и небольшой моток веревки… для начала.

Элли начинает надвигаться на меня, и я забегаю за ближайший столик. Она обходит с одной стороны, я — с другой. Мы ходим взад-вперед таким образом некоторое время.