Записки иностранки

Очередной королевский дворец, к которому мы шагали долго и нудно был закрыт для простых смертных, а гулять по королевским садам Агдаля уже не осталось сил. Отдышавшись в кафе, решили просто бродить по улицам и добрели до Кутубии.

Эта мечеть 12 века, на равне с площадью Джема–эль–Фна, является символом города. Говорят, что золотые шары минарета в ясную погоду видны с расстояния 30 км. Много веков марокканцы верили, что отлиты они из чистого золота. На их изготовление пошли все украшения одной из жен султана Якуба аль–Мансура. Женщина отдала драгоценности в знак раскаяния за совершенный грех: во время Рамадана она выпила стакан воды…

7 вечера. Кто не ужинает дома, идет на площадь. Мы уже здесь, принюхиваемся к вкусным запахам. Очень интересно наблюдать, как официанты и повара обслуживая людей, успевают покушать сами – на ходу, буквально, на бегу! Молодцы!

На следующее утро, совершая прощальную ходку (куда глаза глядят и ноги ведут) , застряли в пробке. В затылок дышат люди, я тоже дышу впереди стоящим, осел ревет от страха, водитель трактора машет руками, туристы щелкают мыльницами, женщины прячут лицо – прощай, Вавилон.

Ты был щедр на свои чудеса. Ты был добр и экстремален, где–то агрессивен, иногда – настораживал, волновал, смешил, раздражал, удивлял. Красные стены твои – не кровь, не гранатовый сок. Это сухая острая паприка, щедро посыпанная сверху божественным провидением. Маракеш – город с перцем. Сначала чихаешь во все легкие, потом слезятся глаза от остроты, если турист привыкнет, то не сможет жить без этой приправы.

Так прощай, Вавилон! А может быть, до скорой встречи…

…Если собрать в один мешок все эмоции и чувства, которые посещали нас на протяжении пути, там окажется одна большая эмоция, и тысяча мелких.

Мелкие – плохие и хорошие, словно стекаются узкими и широкими ручейками к бурному морю – Восторгу. Это ощущение страны пришло не сразу.

Марокко исподволь или в наскок покоряет. Энергетика страны – шквал бурного океана, который окатывает вас волной, сбивая с ног. И ваш выбор – встать и засмеяться, ощутив кайф жизни, или отплевываться каждый раз, не чувствуя красоту и радость этого бешеного океана.

… Мне даже не стоит закрывать глаза, чтобы вспомнить…

И фотографии – лишь малая толика того счастья, которое изо дня в день ищут люди.

К чему они? Если главная память – в сердце.

Жалею лишь об одном – слишком мало марокканской мяты привезли мы с собой из путешествия. И еще о том, что не успела задать вопрос одинокому "художнику" в кафешке Эссуэйры… Он исчез так же неожиданно, как и появился…

Может, он рассказал бы мне, почему так сладко горчит берберский чай, и что это за драгоценная потеря, которую он ищет в Эссуэйре на протяжении все своей долгой жизни? Ищет, и не может найти…

…и не хочет найти

Глава 12. ОДНА СЛУЧАЙНАЯ ЗИМА

Начало января. Сирия. Халеб (Алеппо)

Почему "свинарники" в Сирии меня не раздражает?

Утром в пятницу мы вышли на улицу и погрузились в пустоту.

Ехали в такси по странному городу, закрытому на все замки, двери и окна. Как будто люди исчезли из Алеппо. Он огромный, старый, обшарпанный. И пустой.

Пятница. Святой день на востоке – всенародный выходной. Рынки и магазины закрыты. Абсолютно все закрыто! Ни одной живой души на улицах. Лишь дворники то там, то здесь лениво двигают метлами. Таксист сделав большой крюк (чтобы содрать с нас денег) подвез к Цитадели Халеба.

13 век. Огромная крепость, с крыши которой открывается панорама на город. К Цитадели стягивались туристы, было даже несколько русских с профессиональными фотоаппаратами.

Когда попадаешь из морозных зимних дней в солнечный весенний денек, теряешься. Ветерок слабо треплет листья оливковых деревьев, солнце припекает, просторная смотровая площадь старинной крепости. Хочется стоять и зафиксировать это ощущение простого человеческого сиюминутного счастья. Или гармонии.

Не понимаю, почему мне так нравится эта грязная, хаотичная страна? Мы сели в доисторический полупустой автобус для бедноты. Старый и пыльный. Ехали по сонному городу. Любовались зимнем Халебом. В автобус заходили обычные сирийцы – женщины в хиджабах с детьми в свитерах, старики–рабочие, мужчины–рабочие в замусоленной одежде. Никакого лоска. Когда муж не смог пробить билет в хитром сирийском компостере, из конца автобуса подошла девчушка и помогла ему справиться с нелегкой задачей…

Никакой агрессии со стороны местных к себе не испытали. Только улыбчивое любопытство.

4 часа в автобусе Алеппо–Дамаск. Под вопли телевизора, полоща горло ледяной водой, сделав одну остановку, (на которой я порадовала местных мужчин мини–стриптизом, когда сняла дубленку, отправившись в туалет) мы домчались в столицу Сирии.

10 января. Дамаск. Старые рынки Сук эль Гхель (рынок кардамона) , сук эль Хамидийе. (Сук – по арабски – рынок)

При подъезде к рынку сразу видно, что это рынок – кругом грязь, ошметки, шкурки, продавцы и покупатели.

Сук эль Гхель – это продуктовый рынок. Даже бедуины привозят сюда на продажу домашний сыр, сметану и молоко. Тележки, вернее – телеги с фруктами и овощами и всякая бесчисленная снедь. Пройдя чуть левее, заходишь в старый обшарпанный рынок с запчастями для машин и прочими деталями для стройки и починки всего–всего.

Темные сводчатые потолки, кованные старинные лампы–люстры, мужчины жгут мусор в железных бочках и греются рядом, кажется мы в 12 веке. Женщин не видно. Еще один поворот — выходим к мечети Омейядов. На площади перед мечетью сотни голубей кормятся просом, тут же продавцы зерен сидят на шатких стульях, бегают дети, разгоняя в бурном восторге птиц. Кучками стоят мужчины, общаются, разглядывают приходящих и уходящих. Напротив мечети — вещевой рынок Хамидийе. Те же сводчатые потолки, та же темнота, потоки людей в разные стороны, отовсюду любопытствующие глаза.

Не знаю, почему так по сердцу пришлась мне Сирия. Это за гранью моего понимания. Грязная, нищая, допотопная страна, увешанная плакатами президента. Летом подыхаешь от жары, зимой, если не выглядывает солнце, перед глазами унылый пейзаж серых квадратных коробок–домов и ни деревца вокруг, одна пустыня. Сирия огромна по своим размерам, по инфраструктуре развлечений и образования напоминает большую деревню. Единственное отличие – в русской деревне пьют, здесь — молятся.

Когда идешь под темными сводами старинных рынков – это одна Сирия. Словно эхом отзываются стены, окликают тебя вековые призраки, сквозь никаб сверлят женские глаза. И мужчины оборачиваются в след. Старина – пелена, очарование прошлых веков…

Когда едешь по широким проспектам Дамаска, который окружают величественные горы, и одновременно – архитектура советского соц. реализма в перемешку с мечетями…

Видишь совсем другую страну.

Приехав на границу Сирия–Ливан, без заминки прошли паспортный контроль. Летом здесь не протолкнуться – едут палестинцы на работу, едут сирийцы, торговцы и гастарбайтеры, едут все. Очереди километровые… Познакомились с девушками, одна из которых приехала из Бразилии. В гости к родственникам — ливанцам.