Записки из бронзового века

– Нуу, – протянул я. – По утрам и вечерам умываться нужно, руки и задницу мыть. И там тоже, – показал я глазом на своё причинное место. – Всем без исключения! Сначала обычной водой. А потом я спецсредство изобрету. Если духи смилостивятся. Мыло называется. Потом, если руки дойдут, баньку построим и тогда нам никакой Мойдодыр страшен не будет. Да и других вредителей банька изгнать поможет.

Присутствовавшие слушали меня, раскрыв рты и выпучив глаза. Перспектива их вдохновила и если бы это была предвыборная гонка на должность шамана, однозначно, выбрали бы меня. Ибо у меня была чёткая программа!

– Я тебя за язык не тянул, – подмигнул мне толмач воли духов, моментально чухнувший чё по чём. – Ты теперь хоть и паршивый, а воин. А значит, обязан выполнять обещания! Так что к празднику лета жду от тебя мега-бубен и мыло. А к осени, ты нам баньку эту построишь. Только подальше от реки. В воду ходить нельзя – там Вод! И если не облажаешься, вождь разрешит новый род создать. У тебя к тому времени, как раз, жена первенцем разродиться должна будет.

– Подстава, – вздохнул я и побрёл на свою лежанку.

Жена тоже вздохнула и поползла ко мне под бок, носом хлюпая от расстройства. Чухнула, что этого самого ей сегодня ночью точно не обломится. И во всём шаман виноват, вон как загрузил муженька.

За три пятилетки не разгрести.

Долго я ворочался, пока не накрутил себя до белого каления.

– Пацан сказал – пацан сделал, значит? – улыбнулся я. – Ну тогда держите меня семеро. Будет вам прогрессорство и новаторство по всем фронтам.

С этой мыслью я и уснул.

Спал как никогда сладко. Хоть и не скинул «интимное» давление, а польза от жены всё же была. Бока и задница у нее приятственными оказались – спать не так холодно и жёстко было.

Да и что не говори, а пахла поприятнее того бычка, что к празднику закололи.

С утра пораньше, пока соседи ещё беззаботно дрыхли, я вышел на свою первую пробежку. Вот никогда за спорт не топил, а тут решился.

Начать решил с малых дистанций – от стоянки до ритуального кургана. Туда-обратно, по моим прикидкам, как раз стандартная трёшка выходила.

Нацепил бракованные снегоступы, что остались невостребованными, и первые три сотни метров отмотал как на крыльях, в голове даже музыка зазвучала. Прям как в фильмах времён моего беззаботного детства.

Любил я киношки про всякие единоборства и спорт смотреть. С дивана то, все мучения главного героя, упороно тренирующегося чтобы в финале надрать задницу меганатренированному злодею или сопернику, казались весёлым развлекаловом.

А по факту…

А по факту, я к ритуальному кургану еле-еле ноги волоча доковылял. И это я на снегоступах был!

– Вернусь домой – сяду на диету, – едва ли не выплёвывая легкие и с трудом сдерживая вырывающееся из груди сердце, мотивировал я себя.

А чем ещё вдохновляться то ещё было?

С куревом, в виду отсутствия табака, завязал, алкоголя местные ещё не знали. Вставал я и так на заре. Вот и осталась только диета.

Немного придя в себя, мелкими перебежками двинул в сторону дома.

На стоянку я вернулся не чуя под собой ног. Перед лагерем попробовал стартануть, чтобы с лёгким румянцем и бравым видом перед племенем нарисоваться.

Но первое дыхание давным-давно кончилось, а второе и не думало открываться.

Да и большая часть племени ещё дрыхла. Ибо зима и дел срочных нет!

Только Уна да ещё пара воинов по стойбищу сновали туда-сюда. А как запыхавшегося меня увидели, все дела побросали и ко мне бросились.

– Как нет врагов? А мы думали, тебе видение было, ты встал, подношение духам отнёс, они тебе врагов показали, и ты нас предупредить спешил, – ворковала тащившая меня к землянке Уна.

Вот натуральная бой-баба. Увидела, что её мужа ноги не держат, взвалила на плечо и в сторону дома без лишних нотаций потащила.

– На утренней пробежке я был, – буркнул я, пытаясь соскочить в полагающееся воину положение.

На ноги, то есть, встать.

– Это что такое? – насторожилась жёнушка. Видать у неё утренняя пробежка ассоциировалась с интимом. Типа, встал с утра пораньше, сбегал на сторону и домой.

И сказано это было таким тоном! Я сразу старинную рекламу вспомнил, в которой баба до мужика докопалась, почему у него футболка сухая и не воняет.

Пришлось проводить ликбез.

Учитель из меня вышел тот ещё.

– Заболел, разум помутился! Духи и этого мужа погубить хотят, – заголосила на всю округу Уна, лихо развернувшись у самого входа в нашу землянку. – Совсем с головой плохо стало! По утрам просто так, без цели, бегать начал! Да лучше бы ты к чужой жене бегал. А он просто так. Шаман, шаман, камлать срочно нужно! – вопила жёнушка по пути в начальственное жилище.

Все мои попытки вырваться были пресечены на корню. Так и предстал я пред шаманом в неподобающем начинающему воину виде.

Сонный толмач внимательно выслушал завывания напридумывавшей себе невесть что бабы и распорядился меня поставить на землю. А как приказ был исполнен, прогуляться меня пригласил.

– Ну, рассказывай, – внимательно разглядывая следы на снегу, буркнул он.

Пришлось повторять свой спитч. А для убедительности я духов приплёл, воспользовавшись подсказкой Уны.

– Видение мне было, духи надоумили, – заливал я. – К бою с Мойдодыром готовлюсь.

– Короче, – рявкнул на меня шаман. – Кончай уже духами прикрываться. Племени и одного шамана достаточно! Второй нам без надобности! Было видение и шут с ним. Ты нафига жену до нервного срыва довёл? Тебе полагается с неё первую неделю не слезать, а он пробежки придумал. Ты… – сверкнул глазами шаман и осёкся.

Я воспринял это как сигнал к отмазке. Уже собрался с мыслями, набрал воздуха в лёгкие, чтобы возмутиться и напомнить шаману о нашем уговоре, про бубны и баню, но тот стоял и ни на что не реагировал.

Только вдаль напряжённо вглядывался.

– Так, отставить про баб, – скосив на меня глаза, прошептал он. – Дуй к вождю. Скажи, у нас гости, – кивнул он в сторону степи. – Идут в нашу сторону. А враги это или друзья – не пойму. И духи молчат.

– Ага, – козырнул я и лёгкой рысцой двинул в сторону стоянки.

– Зачем пробежки, зачем пробежки, – ворчал я, сплёвывая кровавую слюну. – А чтобы в случае чего не было фигни вот такой. Вы-то с детства носитесь по степи, а я тут без году неделя.