Записки командующего фронтом

Наше превосходство над врагом в живой силе было в 1,3 раза, в танках и артиллерии было более чем двукратным, а по авиации - свыше четырехкратного. На участках же прорыва нам удалось добиться гораздо большего превосходства.

Учитывая наши возможности и силы противника, войскам фронта ставилась задача окружить и уничтожить львовско-бродскую группировку врага, взять Львов, рассечь группу армий "Северная Украина", одну ее часть отбросить в район Полесья, другую - к Карпатам, а главными силами фронта выйти на рубеж Вислы.

Такой замысел операции требовал большой перегруппировки войск, поскольку главные силы фронта к тому времени находились на его левом крыле. Нужно было перегруппировать 1-ю и 3-ю гвардейские и 4-ю танковые армии, подтянуть 38-ю армию и вывести в намеченные полосы ряд других армий, корпусов и дивизий и средства усиления: танки, артиллерию, инженерные войска и др. Требовалось перебазировать авиацию на другие аэродромы.

Изменение расположения войск было необходимо не только с точки зрения создания ударных группировок, но и потому, что противник знал о наличии наших крупных сил на Станиславском и львовском направлениях по предыдущим операциям.

Что касается рава-русского направления, то гитлеровцы не предполагали, что там у нас могут быть большие силы. Это направление выгодно было использовать для нанесения внезапного мощного удара, который в известной мере приходился по более слабой группировке немецко-фашистских войск, а также использовать доступную и удобную местность для маневрирования всеми родами войск, особенно танковых и механизированных.

Поэтому план операции, который мы готовили, на наш взгляд, соответствовал обстановке и обеспечивал разгром противостоящей группировки врага.

Чтобы скрыть подготовку операции, штаб фронта разработал обстоятельный план оперативной маскировки, которым предусматривалось имитировать сосредоточение двух танковых армий и танкового корпуса на левом крыле фронта, в полосах 1-й гвардейской и 18-й армий. Для его осуществления мы применили в широком масштабе ложные перевозки танков по железной дороге, имитировали районы выгрузки танковых соединений, обозначали их марш в районы сосредоточения и вели открыто радиопередачи. В ложных районах сосредоточения было выставлено большое количество различных макетов танков, автомашин, орудий и другой техники.

Этот план, детально разработанный начальником инженерных войск генералом И. П. Галицкпм и штабом фронта, рассмотренный и утвержденный Военным советом, твердо выполнялся. Принимались необходимые меры, чтобы скрыть перегруппировку войск. Все передвижения частей и соединений проводились только ночью с соблюдением строжайшей маскировочной дисциплины.

И все же нам, к сожалению, не удалось полностью обмануть противника, несмотря на принятые меры маскировки. Однако перегруппировка 1-й гвардейской танковой армии в район южнее Луцка и 4-й танковой армии в район Тарнополя все же осталась в тайне, что было очень важно для операции.

В середине июня мы с членом Военного совета генерал-лейтенантом К. В. Крайнюковым вылетели в Москву для доклада Ставке плана предстоящей наступательной операции.

Как нам представлялось, это был обстоятельно подготовленный и продуманный план. Однако он вызвал возражения со стороны Верховного Главнокомандующего, считавшего нанесение фронтом двух ударов нецелесообразным. Он настаивал на отказе от двух ударов и рекомендовал наносить один удар - на львовском направлении, мотивируя это тем, что на ряде фронтов наибольший успех обеспечивался при нанесении только одного очень мощного удара.

Доводы И. В. Сталина были основаны на опыте других фронтов, однако в данном случае он не учел обстановку и особенности нашего фронта, а также боевой опыт и подготовку командных кадров. Видимо, недооценивались также группировка противника и характер местности, позволявший противнику широко использовать маневр резервами.

Конечно, нанесение двух ударов создавало определенные трудности и требовало больших усилий со стороны командования и войск. Такая форма оперативного маневра могла быть осуществлена при том условии, если во фронте имелось достаточное количество сил и средств. Верно и то, что при нанесении двух ударов усложнялось управление войсками. Однако конкретная обстановка настоятельно требовала нанесения именно двух ударов.

Мы понимали, что фронт действует на самостоятельном стратегическом направлении; исходя из задач и ширины полосы фронта решение о нанесении двух ударов было вполне целесообразным и, я бы сказал, необходимым. Но И. В. Сталин настаивал на своем. Я же отстаивал нашу точку зрения, мотивируя тем, что один удар на львовском направлении даст противнику возможность широко маневрировать имеющимися у него в резерве танковыми и моторизованными дивизиями и другими резервами, а также привлечь для действий по нашей ударной группировке всю свою авиацию. Кроме того, наступление одной ударной группировкой фронта на львовском направлении вынудит наши войска преодолевать целый ряд сильных оборонительных рубежей, проходящих по высотам, и штурмовать мощные опорные пункты довольно плотной оборонительной группировки немцев. Это приведет не к прорыву, а прогрызанию обороны, к выталкиванию противника от рубежа к рубежу и не даст больших оперативных выгод. Один удар в данных конкретных условиях не может дать высокого темпа наступления и, следовательно, не сулит успеха.

Мои доводы и проявленная настойчивость заставили И. В. Сталина в конце концов согласиться с нашим планом. Помню, как он сказал: "Уж очень вы упрямы. Хорошо, проводите свой план и выполняйте его на вашу ответственность". Такая реплика И. В. Сталина меня насторожила. Я понял, что это предупреждение об ответственности за возможный исход операции.

Скажу откровенно, в данном случае не упрямство владело мною, а убежденность в своей правоте. Мне был вверен фронт, насчитывающий более миллиона человеческих жизней, и я отвечал не только за выполнение плана предстоящей операции, но и за жизнь людей, которых пошлю в бой. Я ставил вопрос открыто и прямо и не мог, не имел права утаивать свои мысли, приспосабливаться к мнению Верховного, хотя оно и не совпадало с моим мнением. Кстати, И. В. Сталин понимал людей, которые твердо и открыто отстаивали свое мнение в принципиальных вопросах.

Как известно, результаты боевых действий являются одним из лучших критериев правильности оперативного планирования и принятого решения. Успех, достигнутый войсками фронта в Львовско-Сандомирской операции, подтвердил, что наше решение о нанесении двух ударов было верным.

Иногда мне задают вопрос, насколько было оправданно то, что Львовско-Сандомирская операция проводилась силами одного очень большого по составу 1-го Украинского фронта? Не лучше ли было бы войска, участвовавшие в этой операции, с самого начала разделить между двумя фронтами и поручить каждому фронту действовать на одном направлении? По моему мнению, организация и осуществление этой операции одним фронтом в данной обстановке были также наиболее целесообразными. Не было никакого смысла разрывать в начальной стадии операции на две самостоятельные группировки войска, действующие на одном стратегическом направлении Единое руководство стратегической операцией, особенно на его первом этапе, также сказалось положительно Как известно, на рава-русском направлении наступление проходило очень успешно; на львовском же вследствие сложного характера местности и более плотной группировки противника темп наступления был значительно медленнее. Поэтому в ходе операции пришлось часть сил рава-русской группировки повернуть на юго-запад, на глубокие тылы львовской группировки противника и тем самым способствовать как развитию оперативного прорыва, так и разгрому этой группировки немцев и овладению Львовом. Если бы Львовско-Сандомирская операция проводилась силами двух фронтов, такое тесное взаимодействие между фронтами вряд ли было бы возможно. Конечно, его можно было бы организовать, но наверняка возникло бы немало трудностей, ибо каждый командующий в первою очередь стремился бы выполнить свою непосредственную задачу.

Управление войсками в такой сложной операции, даже при наличии опытных командующих общевойсковыми и танковыми армиями, какие были у нас, потребовало очень напряженного труда всего полевого управления фронта. Хорошо подготовленный и сколоченный коллектив штаба фронта, возглавляемый генералом армии В. Д. Соколовским, имевшим значительный опыт командной и штабной службы, вполне справился с организацией управления большим числом общевойсковых, танковых, артиллерийских и авиационных соединений.