Записки опера особого отдела

— Во-первых, я нашел на снегу осколок стекла от окна домика с явными следами стеклореза и пластилина? Во-вторых, от места происшествия в балку тянулась дорожка следов, причем в обе стороны, а на дне балки обнаружена свежая лыжня. Поэтому я предполагаю, что неизвестный по балке на лыжах, прошел на стоянку вертолетов, стеклорезом вырезал край окна, чтобы его не разбивать и не создавать лишнего шума. Затем, вылил горючую жидкость на пол и поджег. Дежурный по стоянке части утверждает, что пламя разгорелось в считанные минуты.

— И это все? — удивился начальник.

Чернов молча кивнул головой.

— С Вашей фантазией, товарищ майор, нужно романы писать, а не оперативной работой заниматься. Надо же какая улика, — Горобченко с наигранной возмущенностью взмахнул руками, — след стеклореза на стекле. А чем, по-вашему, это стекло вырезали? Лазером что ли? И пластилин наверняка использовался в качестве замазки.

Он захихикал и посмотрел на Дубовика, ожидая от того поддержки. Однако, Евгений Герасимович, многозначительно поднял брови, но ничего не ответил.

— Опять же, подумаешь, лыжня в балке. — продолжал Горобченко, — У нас лыжников в гарнизоне больше, чем алкашей. Вся округа изрезана лыжней.

— Вчера был снегопад, — попытался доказать свою правоту Игорь, — и любую лыжню занесло бы снегом, а ближе к ночи он прекратился. Там четко видно, что кто-то шел на лыжах, потом их снял и пешком поднялся к эскадрильскому домику.

— Хватит разводить демагогию, Игорь Геннадьевич. Пока я вас ждал, в штаб приехал начальник противопожарной службы ВВС Флота. Он высказал предварительный вывод о том, что пожар произошел от возгорания электропроводки. Уже готовится приказ о наказании виновных. Поэтому, тема закрыта. Вы лучше вместе с командованием завтра же проверьте противопожарное состояние, уязвимых в диверсионном отношении объектов и мне доложите отдельной справкой. Все ясно?

— Так точно, — недовольно ответил Чернов и сел опять в кресло.

Горобченко, вальяжно встал, надел шинель и, пожав присутствующим руки, напоследок сказал:

— Зайду к командиру полка поздороваться и поеду к себе, а вы держите меня в курсе.

Не скрывая удовольствия на лице, он гордо вышел из кабинета.

— Я что-то не понимаю, или мир перевернулся? — обратился Чернов к Дубовику, когда остались наедине, — то нам предъявляют претензии, что мы плохо работаем, то не дают работать там, где есть реальное дело.

— Ты когда майор получил? — издалека начал Евгений Герасимович.

— Недавно, а что? — не понял вопроса Игорь.

— А то. Ты сейчас можешь выдвигать хоть какие версии. По всем нашим канонам, даже если завалишь дело, тебя в звании уже понизить не смогут. Только в должности. Выдвигать на вышестоящую должность тебе пока рановато. А вот его недавно назначили начальником, а представление на «подполковника» еще не подписали. Так что, для него главная задача — получить очередное звание, а там хоть трава не расти. Да ты, наоборот, радуйся, что так получилось. По ментовской терминологии — это «глухарь» стопроцентный, а тут сам начальник дает указание не заниматься этим делом.

Неожиданно открылась дверь, и в кабинет вошел майор Мухин Виктор Николаевич — старший оперуполномоченный соседнего вертолетного полка.

— Здорова, мужики, — весело поприветствовал он присутствующих, — наслышан о сегодняшнем ЧП. А почему вы в кабинете, а не на пожаре.

— На пожаре я уже был, а нам там заниматься нечем. Нет нашей компетенции, как говорят в правоохранительных органах. Проводка там загорелась, причем при выключенном рубильнике. Во! Как, — с сарказмом ответил Игорь и хлопнул ладонь по поверхности стола.

— Это кто так сказал? — меняя выражение лица, спросил Мухин.

— Как кто? Наш отец и наставник — Горобченко Сергей Дмитриевич, — съерничал Чернов.

— А-а, ну значит, так оно и есть. Сергей Дмитриевич у нас круче бога, это все знают, — наигранно произнес Виктор и подкатил глаза вверх, а затем, после непродолжительной паузы, добавил, — Особенно, когда и что должны завезти в военторг на следующей неделе.

Все весело рассмеялись. Майора Горобченко, в его бытность старшим опером, коллеги по отделу всерьез не воспринимали. За всю службу у него никогда не было никаких мало-мальски значительных результатов. По итогам года начальники его не замечали, потому, что, как правило, накануне он отвозил им по канистре спирта и, как результат, на подведении итогов сразу находились другие объекты для критики. В связи с этим, назначение его на должность начальника отделения для всех стало, громом среди ясного неба. А Горобченко, в свою очередь, сразу после назначения на должность, установил дистанцию в отношениях между бывшими коллегами, начав демонстративно разговаривать с ними исключительно на «Вы» и по имени-отчеству.

— А вообще, мужики, — начал Мухин, усаживаясь за стол, — я здесь дольше вас всех живу и скажу одно. Пожары на Севере никто никогда не расследовал всерьез. Пожары стали, как русская народная забава для местных жителей. Живем-то скучно, одно развлечение, когда что-то загорится. Помнишь, Игорь, как прошлым летом загорелись гаражи? — обратился он к Чернову. Тот в знак согласия кивнул.

— Так вот, — уже обращаясь к Дубовику, продолжил Мухин, — горело сразу семь гаражей, народ выскочил, но никто не тушил, все сидели напротив, как в цирке, и обсуждали, кто, что в гараже прятал. А еще был случай в 84 году, — Виктор вытащил пачку сигарет «Opal», — Загорелись склады боеприпасов Северного Флота под Североморском на Окольной Губе… Фейерверк был такой, что все подумали, будто началась третья мировая война. Над городом поднялся гриб по подобия ядерного взрыва, неуправляемые ракеты летали, как конфетти на Новый год. Адмиралы резко свои семьи в аэропорт отправили, корабли сразу вышли в море. Шороху было, жуть! Но, в конечном счете, опять, признали виновниками двух матросов, якобы, куривших в неположенном месте. Кого-то потом сняли с должности, кому-то взыскание объявили, а так все относительно спокойно обошлось. Никого не посадили, хотя ущерб был нанесен на несколько миллионов рублей. Правда, с некоторых офицеров погоны сняли за саботаж и дезертирство, потому что бросились не на корабли, а на поезд с вещами, но это уже другая история. Вот такие дела ребята.

Он зажег спичкой сигарету и обратился к Игорю:

— А что на аэродроме реально сгорело?

Чернов еще раз рассказал, что он нашел в районе пожара и какую версию выдвинули представители противопожарной службы ВВС Флота. Мухин задумался, почесал подбородок и, стряхнув пепел в пепельницу, произнес:

— Хреново. Если это чья-то месть за то, что его не включили в состав авиагруппы на боевую службу, то это должно повториться. И не только в твоем полку, но и, возможно, в моем. У меня ведь тоже две эскадрильи корабельного базирования.

— А почему ты так решил? — поинтересовался у него Дубовик.

— Женя, посуди сам, — выпуская дым кольцами, стал рассуждать Виктор, — Если это сделал летчик или техник из мести. На боевую службу его не пошлют и не пошлют его конкурента по эскадрилье. Но ведь задачу с Флота из-за этого никто не снимет. Значит, на боевую службу пойдет другая эскадрилья одного или другого полка. А виновник торжества будет на месте восстанавливать формуляр своего вертолета, если, конечно, он техник. А если летчик, то «летать» будет по стоянке «пешим по — летному» — есть такое упражнение в авиации. И что тогда получится? Сам себе придумал геморрой, а другому дал возможность заработать деньжат.

— Витя, а у меня есть другая версия, — оживился Чернов, — а если этот злоумышленник вообще не из первой эскадрильи. Тогда получается, что первая эскадрилья выходит из строя и подготовку к боевой службе возлагают на резервную эскадрилью, где служит наш вредитель.

— Ой, ребята, скучно мне с вами, пойду я лучше свои склады проверю, с людьми пообщаюсь, далек я от ваших проблем, — зевая, сказал Дубовик и вытащил их шкафа куртку.

— Женя, не торопись, — остановил его Мухин, — для тебя тоже версия найдется.