Записки падшей ведьмы

Он снова меня поцеловал, взглянул в глаза и прошептал:

— Магдалина…

И я мгновенно очнулась, обмерев от ужаса.

Димка никогда, никогда не называл меня при жизни Магдалиной! Он не знал мое полное имя!!!

В темноте комнаты около меня кто — то лежал.

Я завизжала как резаный поросенок и хорошенько пнула подлого соблазнителя, так, что он кубарем покатился с кровати.

— Ты чего? — недоуменно донеслось с пола.

— Ты кто? — рявкнула я.

— Муж твой будущий! — обиженно признался Дэн.

— Так вот, будущий муж! — истеричным голосом завопила я. — Чтобы больше такого не было, ясно?

Дэн поднялся с пола, сел на краешек кровати и осторожно спросил:

— Магдалиночка, но как же так? Ведь я тебя люблю…

— Это не дает тебе права так поступать!

— Как раз это и дает, — хмыкнул он. — Послушай, а когда мы поженимся — я что, буду спать на коврике около кровати?

— Когда поженимся — тогда другой разговор, — устало сказала я. — Послушай, Дэн, ты не обижайся, но у меня как — то все романы никогда не складывались. Это научило меня быть осторожной.

— Бедная ты моя, — он протянул руку и погладил меня по головке.

— Дэн, когда поженимся — тогда и будет у нас общая постель, ладно? — тихо попросила я его. — Пожалуйста…

— Ты меня любишь? — бесстрастно спросил он.

— А зачем же я тогда за тебя выхожу ? — усмехнулась я. — Денис, все у нас будет хорошо. Мы проживем вместе много — много лет, и каждый день будет счастливым. Ты никогда не увидишь от меня измен или непонимания. Обещаю. Но до свадьбы — давай не будем это делать, ладно? То что мы с тобой сексуально крайне совместимы — мы уже выяснили.

Парень подумал, что — то прикинул и наконец сказал:

— Тогда свадьба будет раньше. Устраивает?

— Конечно! — радостно улыбнулась я. — Хоть завтра!

— Завтра не получится, — поскучнел он — Завтра суббота, ЗАГС не работает. В понедельник — станешь моей женой?

— Стану! — поклялась я.

— И я не буду спать на коврике? — уточнил он.

— Обещаю — в понедельник ты будешь спать у меня под мышкой!

— Да скорее уж ты под моей, — усмехнулся он, выпрямился во весь свой двухметровый рост и исчез из спальни.

Я поворочалась на кровати, растревоженная Дэном, потом наконец все же уснула.

На этот раз, прежде чем я почувствовала чье-то присутствие в комнате, мне ничего не снилось. И слава богу. Видимо, я не успела сильно уснуть, потому что едва кровать просела под чужим весом, я тут же открыла глаза и раздраженно сказала, увидев мужской силуэт:

— Денис, ну что за детский сад, а? Я же тебя просила!

Мужчина быстро зажал мой рот, второй рукой он меня слегка придушил и тихо, но яростно заговорил:

— Ну что, допрыгалась, сучка???

— Ы-ы-ыы!!! — возмутилась я.

Я — не это самое слово! Так даму оскорбить!

— Думала, отправила Харитона на тот свет, укрылась у Буйвола в доме — так и все, да? — продолжал шипеть мужик, обдавая меня ароматом давно нечищеных зубов. — А вот хрен тебе — руки у нас длинные!

Я молчала, парализованная ужасом. Еще и эти на меня??? Ну все, моя песенка спета…

— Сейчас отниму руку, закричишь — прирежу, поняла? — сказал мужик, отнял руку от моего рта и тут же мне под левую грудь слегка вонзилось что — то острое, с противным скрипом раздвигая плоть.

Я дернулась всем телом.

— Лежать! — рявкнул он.

— Больно же, — прошептала я.

— Харитону было еще больнее, — сообщил мой мучитель.

— Я причем? — ровно спросила я, решив не сознаваться. — Я тебе что, суперкиллер?

— Дурочку не включай, поняла? — почти спокойно сказал мужик. — А слушай, что я говорю.

Я молчала. Он знал — это было понятно. Откуда вот только?

— Мы, харитоновские, сильно на тебя злые, — прошипел мужик. — И у тебя есть выбор — прямо сейчас я тебя прирежу, как овцу, и утром твой женишок увидит твои кишки по всей комнате, или ты на нас поработаешь.

— Поработаешь — это как? — медленно спросила я.

Картина с кишками привела меня в полный ужас — если учесть, что этот садист провел ножом мне по животу, вспарывая кожу. Словно делая наметку для будущей ужасной раны.

— А так же, как и с Харитоном, — гнусно захихикал он.

Я чувствовала, как струйки крови стекают по моей коже вниз. Было дико больно. Но еще раз???

— Слушай, мне все равно умирать, — вздохнула я. — Так что — к чему слова? Раньше сядешь — раньше выйдешь. Отмучаюсь хоть, так устала бояться…

— А за женишка своего не боишься?

— А чего за него бояться, с таким — то папой, — равнодушно сказала я.

— Вот только папа нам сильно задолжал за Харитона. И баш на баш нас очень устроит. Пусть говорит спасибо, что его женушку драгоценную не тронем. Нет, все честно — жизнь за жизнь.

— Так а какие счеты, если ты меня сейчас убьешь? — устало спросила я. — Вот тебе и жизнь за жизнь…

— А ты кто такая — то, чтобы твою жизнь считать? — спросил он. — Ты не из Буйволовой семьи, с тобой просто произойдет несчастный случай сейчас.

Хорош несчастный случай… Кишки по всей комнате.

— А женишку мы устроим ту же смерть, что и ты Харитону. Знаешь, как он умер?

Я молчала.

— Он почему — то на ровном месте вдруг не справился с управлением и вылетел за ограждение дороги, — шипел мужик. — Несколько раз перевернулся на склоне, потом взорвался бензобак, и он заживо сгорел. Я его крики из машины до последнего слышал. Ясно тебе, мразь, как твой женишок умрет??? Чего молчишь?

— Думаю, — прошептала я.

— Думай, сучка, думай, — и он провел еще одну линию у меня на животе, поперек прежней, образуя крест.

Кровь полилась интенсивнее.

— Сколько человек мне надо будет убить, если я соглашусь? — превозмогая боль, спросила я.

— Пятерых, — бросил он, все еще ведя линию на животе. Я замерла, боясь вздохнуть или дернуться от жгучей боли. Ведь одно мое неправильное движение — и нож воткнется глубже.

— Красота, — удовлетворенно сказал он, закончив свое дело. Потом он обмакнул палец в рану и с видимым наслаждением пососал.

— Вкусно? — внезапно для себя злобно спросила я.

— Посолить бы, — в тон ответил он. — А у меня и соль есть с собой.