Записки Полтинникова

А дальше история и обычная, и необычная. На Волге был ледоход. Правда, слабый. Но при современных самолетах нетрудно сказать, что сверху идет лед. Пароходик тащил баржу с ссыльными. Затерло. Взорвалась поблизости взрывчатка, которую надо было взорвать на двадцать километров выше. Масса случайностей, но из них-то и складываются, к сожалению, драмы нашей жизни. Уж кто-кто, а мы убедились в этом, живя нашей многотрудной жизнью.

Пароходик, желая помочь барже, защитить ее от льда, подошел ближе. Взрывной волной его ударило о баржу, и баржа начала тонуть. Ссыльные по льду поползли на пароход. Кто-то упал в воду, стал тонуть: едва ли не женщина, которая - выходит, в последний раз - понравилась нашему автору, одна из его бывших; арестованная по его записям, она стала тонуть, автор бросился ее спасать. Спасти-то ее он спас, но сам, попав между льдом, не смог схватить брошенный ему матросом багор и пошел ко дну. Тело его нашли среди нескольких других утопших.

Мне попал список. От А. Н., имя которой и адрес он не захотел назвать на следствии. Она принесла список ко мне. Зачем? Значит, он делал-таки списки? Любопытно. Я ее спросил:

– Зачем? Это же нельзя напечатать.

– Сегодня нельзя, завтра можно,- ответила она.- Вы авось доживете.

Она была молода и красива, в сто раз красивее меня и в два раза моложе: ей было около тридцати.

– А почему вам не дожить?

Она промолчала.

– Скажите, это хотя и нескромно, но вы не сами раскрыли загадочные буквы, и я знаю, что здесь написано,- это о вас, правда?

– Правда,- ответила она, прямо глядя мне в глаза.- Правда. Поэтому-то я и пришла во второй раз.

– То есть...

– То есть, я надеюсь, вы их сохраните, а мне не удастся.

– Вы же в два раза моложе меня.

– Мало ли что!

– Вы больны?

– Нисколько. То есть я больна любовью к нему. И умру от этой любви.

– Вы верите в бессмертие?

– То есть то, что мы там, в зазеркальном мире, сойдемся снова? Нет! Мне без него скучно.

– Он был бунтарь?

– Нисколько. Да и надоели мне все эти бунтари.

– Эпикуреец?

– Наслаждение было для него мучительно. Он ненавидел меня в эти минуты и поэтому бежал к другой.

– Вам нравилось, что он каялся?

– И это нет. Мне нравилось, что он есть. И все. Прощайте.

Недели две спустя один мой знакомый, видевший меня (я пошел ее проводить, полный необъяснимого беспокойства) вместе с ней, сказал, что он узнал - моя знакомая повесилась.

А вы говорите, что мало странных людей на свете.

Они не переведутся.