Записки программиста А.
Шрифт:
— Ну что ж, — думал программист А. — То, что одна и та же дорога имеет столько обозначений, конечно, может запутать неопытного водителя или случайного туриста, но есть в этом и определенная свобода. Человек как бы сам выбирает, по какой дороге ему ехать, вернее, как ее называть. Можно считать, что едешь по INTERSTATE HIGHWAY 95 и размышлять о бесконечных просторах этой страны. Можно думать, что едешь STATE HIGHWAY 128 и чувствовать себя патриотом штата. Ну, а какая-нибудь противоречивая натура может, вероятно, найти определенное удовольствие от осознания того, что можно ехать по дороге одновременно и на юг, и на север…
— С другой стороны, — продолжал размышлять А.
– есть во всем этом и определенная ограниченность. Вот, казалось бы, три разные
Программист А. отвернулся от окна и углубился в работу.
Программист А. прогуливался недалеко от своей работы в обеденный перерыв, когда вдруг услышал за спиной какие-то странные звуки. Они были похожи то ли на карканье, то ли на кряканье, то ли на булькание, и медленно приближались.
— Что бы это могло быть? — думал программист А., не оглядываясь и продолжая шагать вперед. — Похоже на каких-то животных или, даже скорее, птиц. Точно, это, наверно, птицы. Не иначе как канадские гуси.
В этот момент странные звуки приблизились вплотную, и программиста А. обогнали двое весело беседующих индусов. Они приветливо кивнули программисту А. и быстро ушли вперед.
Гуси вы мои канадские… — подумал программист А. — Нет, ну надо же, наградил бог языком.
— Все-таки это замечательно — знать и уметь использовать законы Мерфи, — думал программист А. — Чувствуешь себя готовым ко всему. Вот сейчас, например, я собираюсь распечатать свое резюме в двадцати экземплярах. Конечно, я бы по понятным причинам не хотел, чтобы кто-нибудь здесь, на работе, знал, что я вожусь со своим резюме. Однако, применяя основной закон Мерфи, гласящий, что если неприятность может случиться, она случится, к данной ситуации, можно с легкостью предсказать, что произойдет в следующие несколько минут. Я отправлю 20 копий на печать и побегу к принтеру, чтобы поскорее забрать распечатки. Распечаток там не будет, потому что с принтером что-нибудь произойдет, что-нибудь такое, что я сам не смогу исправить, например, кончится тонер, или очень глубоко заест бумагу. Тогда я побегу обратно к компьютеру, чтобы отменить печать, но выяснится, что документ уже отправлен на принтер, и отменить печать нельзя. Тогда я снова побегу к принтеру чтобы сбросить его память, но, конечно, кнопки Reset или какого-либо очевидного способа сделать это не будет. Я вернусь к компьютеру в надежде на интернете найти, как сбрасывается память у этой модели принтера. Но как только я запущу браузер, прибежит мой менеджер, спросит, что это я делаю и сообщит, что есть серьезная проблема и необходимо срочно собраться на митинг, чтобы ее обсудить. Следующие два часа я проведу на митинге. Тем временем кому-нибудь понадобится распечатать кулинарный рецепт. Он обнаружит, что принтер не работает и, не долго думая, позвонит в службу поддержки. В службу же поддержки недавно приняли молодого начинающего специалиста, который полон энтузиазма. Его менеджер уже устал от его усердия и использует любую возможность, чтобы отослать его куда-нибудь. По этой причине не пройдет и двадцати минут, как начинающий товарищ из службы поддержки будет ковыряться в принтере. Первое, что сделает принтер после включения — выплюнет двадцать копий моего резюме, выполненных в Microsoft Word с присущим мне эстетическим вкусом. Товарищ очень удивится, но отнесется к распечатке с подобающим уважением — он аккуратно положит ее на самое видное место в комнате, чтобы никто не мог пройти мимо, не взглянув. Таким образом, когда я вернусь с митинга, факт моей работы с резюме будет широко известен вкупе со всеми другими фактами моей профессиональной карьеры. И поскольку я знаю, что так все и будет, я к этому готов, и ничто не выбьет меня из колеи.
Программист А. задал 20 копий и нажал на кнопку OK. В статусной строке Word промелькнула иконка принтера с вылезающей из него бумагой и исчезла. А. пошел к принтеру. Распечатки не
было, вместо этого на панели принтера монотонно мигала красная лампочка, под которой было написано Error.— Вот ведь бл$%#&во! — все-таки не удержался и сказал программист А.
Программисту А. приснилось, что он находится на турнире древне-арабских поэтов. На постамент в центре большого круглого шатра вышел первый поэт и прочитал:
Я наткнулся на следы пепелищ в песчанной пустыне,
Которые издали казались татуировкой на теле.
И я вдруг понял, что это остатки жилища прекрасной Лейлы,
Чье племя вновь кочует по песчанным волнам.
Я сошел с верблюда и склонился на пепелищем, плача.
Друзья молча стояли вокруг меня, опустив головы.
Шатер взорвался аплодисментами и одобрительными возгласами. Сосед по скамейке возбужденно ткнул программиста А. локтем в бок и прокричал:
— Эк завернул, а?
На постамент вышел второй поэт, солидно откашлялся и прочитал:
Следы пепелищ, как черные жемчужины в ожерелье ночи,
Напомнили мне о прекрасной Лейле.
Ее племя снялось с насиженного места,
Чтобы разлучить меня с моей любимой.
Друзья сошли с верблюдов и сказали мне:
Зачем зря горевать, прошедшего не воротишь.
Вновь загремели аплодисменты. Довольный поэт, раскланиваясь, сошел с постамента.
— Нет, ну что ты скажешь, каково?! — продолжал тыкать программиста А. в бок сосед.
Третий поэт вышел на постамент. Толпа затихла в ожидании. Поэт многозначительно обвел сидящих перед ним глазами и прочитал:
Следы пепелищ в пустыне черным полукругом,
Как капкан, защелкнулись на моей памяти и не отпускают.
Сижу и плачу над ними, вспоминая Лейлу,
Жемчуг ее зубов и рубин ее губ.
Ее племя кочует теперь далеко на севере,
И друзья, сойдя с верблюдов, не знают, чем меня утешить.
Сосед программиста А. даже поперхнулся от восторга. Аплодисменты и крики заглушили его слова. Поэт с достоинством удалился и следующий занял его место на постаменте. Это был высокий старик с гордой осанкой и абсолютно седыми волосами до плеч.
— Это Аль Мутаннаби! — воскликнул сосед программиста А. — Этот всегда скажет чего-нибудь новенькое, уж как завернет, так завернет! Слушай!
Аплодисменты и крики постепенно затихли и поэт прочитал:
Кочуя, наткнулся на следы пепелищ на песке,
Словно буквы прощального послания, выведенные углем.
Еще недавно здесь стоял шатер Лейлы, моей любимой,
Куда она тайком проводила меня под покровом ночи.
Сижу и плачу, не в силах прочитать, и не в силах оторваться.
Будь воином, сказали мне друзья, верблюды застоялись.
Шатер зашатался от бури аплодисментов. Сосед, не в силах справиться с эмоциями, бесконтрольно тыкал программиста А. в бок. Программист А. проснулся. Он был на митинге, и его товарищ толкал его в бок, пытаясь незаметно разбудить. Митинг продолжался уже третий час, люди, как арабские поэты, сменяли друг друга и говорили одно и то же.
Программист А. сидел в местном баре со своим приятелем, только что вернувшимся из поездки в Лондон, и слушал его рассказ.
— А какой там общественный транспорт, ты себе не представляешь! — говорил приятель. — Двухэтажные автобусы, ходят круглосуточно, в любое время, днем и ночью, перерыв — десять-пятнадцать минут, из любой точки города в любую точку добираешься без всяких проблем. Замечательный общественный транспорт. Гораздо лучше чем здесь!
— Зато у нас пиво хорошее, — сказал программист А.
Они чокнулись бокалами с Sam Adams Summer Ale, и приятель продолжал:
— А какие там общественные парки, ты себе не представляешь!. Огромные, прямо в центре города, зеленые, все цветет, чистые, везде игровые площадки для детей, скамеечки, мусорные бачки красного цвета. Просто замечательные парки. Гораздо лучше чем здесь!