Записки прокурора
Шрифт:
Вдруг Есипов злорадно закричал:
— Не достались тебе мои денежки! Во!! — И показал Гребцову грязный кукиш.
— Увы, — развёл руками Гребцов, — меня тоже обошли. И кто? Жалкий алкоголик…
— Вот теперь вместе с ним и сядете! — не унимался Есипов. — На скамью подсудимых!
— Кажется, и для вас, Илья Митрофанович, место на этой скамье найдётся,
— усмехнулся Гребцов.
И эти слова оказались пророческими. К уголовной ответственности были привлечены все трое: Гребцов по статье 147 части 3 УК РСФСР за то, что путём обмана (мошенничества) завладел деньгами Есипова; Шатров — по статье 144 части 1 УК РСФСР за кражу чемоданчика с деньгами у
У неискушённого в юридической науке читателя может возникнуть вопрос: почему действия Гребцова и Есипова квалифицированы по разным статьям Уголовного кодекса? Отвечу в самых общих чертах. Гребцов не умел и не хотел подделывать деньги. И даже если им в некоторых купюрах были изменены номера, то это, как и все другое, совершалось им для завладения деньгами Есипова путём обмана, иначе говоря, мошенничества.
Что же касается Есипова, то все его поведение говорит о том, что он действительно хотел участвовать в подделке денег и предпринял для этого все необходимое. Таким образом, Есипов покушался на подделку денег. А само преступление, предусмотренное статьёй 87 УК РСФСР (изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг), Есиповым не завершено по причинам, от него не зависящим. Как говорят юристы, это была попытка с негодными средствами…
… — Расстаёмся, значит, — сказал я Гранской, когда она принесла на утверждение обвинительное заключение. — Позвоните на завод, пусть успокоятся.
Инга Казимировна замешкалась с ответом.
— Сколько вам хлопот доставила… Ради бога, извините… А человека они уже оформили…
— Как? — вырвалось у меня.
— Я отказалась.
— Уф! Ну и горазды вы, Инга Казимировна, на сюрпризы…
— Не волнуйтесь, Захар Петрович. На это место двигали товарища из области… Как директор обрадовался!
— Уверяю вас, не больше моего…
«ПУТЬ К ИСТИНЕ»
В тот день был хозяйственный актив горкома, на который пригласили и меня. Планировали закончить его к обеду, но заседание затянулось. Воспользовавшись перерывом, я позвонил к себе в прокуратуру: нет ли чего нового и срочного. Секретарь Вероника Савельевна сказала, что со мной настойчиво добивается встречи какая-то гражданка из Рощина. Село Рощино — на самом отшибе района. Человек проделал для наших мест немалый путь. Поэтому сразу по окончании хозяйственного актива я решил заглянуть на работу.
Гражданка из Рощина была крепкой молодой женщиной. Угрюмые, глубоко посаженные глаза. Поначалу она вела себя несмело. При её коренастой могучей фигуре это выглядело довольно неестественно.
— Может, мне, гражданин прокурор, все в заявлении изложить? — сказала она низким, чуть хрипловатым голосом.
— Раз уж вы сами приехали, рассказывайте, — попросил я.
— Не знаю, с чего и начать…
— С фамилии.
— Парабук, — произнесла спешно посетительница. — Анна Прохоровна… До сих пор величали товарищем, а теперь — гражданкой.
Она расправила на коленях юбку из толстого сукна, потом провела ладонью по губам.
— Так какая же у вас просьба? — спросил я.
— Десять лет работала в магазине, одни только благодарности имела. И, между прочим, от милиции. За охрану социалистического имущества. Нынче же милиция записала меня в воровки. А я ведь сама побежала к участковому. Как увидела кражу, ни секунды не медлила. Не побоялась, что подумают…
— Где произошла кража?
— Как — где? В моем магазине.
Парабук смотрела на меня
в упор. Взгляд сердитый, тяжёлый взгляд.— Что похищено?
— Деньги. Пятьсот шестьдесят восемь рублей.
— Откуда их похитили?
— Из магазина.
— Где лежали? Как это случилось?
— В ящике лежали. Железном. Утром пришла открывать магазин, отперла ключом ящик, а денег нет. Всю выручку взяли.
— Вы должны были сдать её инкассатору.
— Не приехал инкассатор, — буркнула Парабук.
— Сейф накануне вы заперли?
— Свой ящик я непременно закрываю перед закрытием. Накладные держу, часто мелочь какая остаётся… Все-таки деньги…
— Замок не был взломан?
— Не был. Ваш Бутов говорит, что ключом открывали. Я не знаю, чем открывали, но факт налицо — выручки не было.
Так, значит, этим делом занимается Сергей Сергеевич Бутов, ещё молодой человек, который совсем недавно закончил заочно Высшую школу милиции и месяца два назад был назначен следователем районного отдела внутренних дел.
— Только одна угроза и лежала.
— Какая угроза?
— Смотри, мол, в милицию не жалуйся. Худо сделаем. Вот такими буквами написано, а я не побоялась. Сразу к участковому. Он кому-то позвонил. Ваш Бутов приехал. Все осмотрел. Ничего не нашёл. Говорит, сознавайся, гражданка Парабук, что выручку взяла ты сама. Как же так, гражданин прокурор, не разобравшись, с бухты-барахты и такое повесить на честного человека?
— Когда это случилось?
— Третьего дня, в понедельник… Сказал, значит, мне такое, гражданин следователь, а я сразу и сробела. Словно обухом по голове. Что мне за выгода у себя же из ящика красть?
— Не у вас, а у государства, — поправил я.
— За выручку же я отвечаю… А угроза? Зачем же я себе буду писать угрозу. Вон весной клуб наш обокрали Тоже угрозу подкинули, — сказала она сердито.
— Какие вы имеете претензии? — спросил я.
— Я не брала выручку. — Парабук сдвинула брови. — А гражданин Бутов и слушать ничего не хочет. Признавайся, и все. Как же мне признаваться в том, чего я не делала? Он и мужика моего подбивает. Или, говорит, ты, или твоя жена. Это, значит, я…
— Ключ от сейфа вы никогда мужу не доверяли?
— Ну что вы, гражданин прокурор! Держу всегда при себе. К ящику моему никто не подходит. Это я и вашему Бутову твердила.
Она упорно не признавала слова «сейф» и следователя именовала «ваш Бутов».
Я пообещал посетительнице из Рощина разобраться в жалобе и, как только она ушла, позвонил в райотдел внутренних дел. Сергея Сергеевича в городе не было, и увиделся я с ним только в пятницу.
Я уже говорил, что лейтенант Бутов был молод. Опыта ему ещё недоставало. Может, он действительно вёл себя с рощинской продавщицей не совсем тактично. Как иногда кажется: все просто, а потом выясняется, что за видимой простотой скрыта коварная штука. Да и Парабук могла наводить тень на плетень. Случались в моей практике дела, когда обвиняемый хотел во что бы то ни стало оболгать следователя, думая, что это поможет скрыть истину.
— По-моему, тут мудрить нечего, — сказал лейтенант, когда я попросил ознакомить меня с делом о хищении в Рощине. — Посудите сами: дверь в магазин не взломана, а открыта ключом. Сейф был открыт тоже ключом.
— Не отмычкой?
— Нет, именно ключом.
— Выезжали на место происшествия со служебно-розыскной собакой?
— А как же.
— Ну и что?
Бутов махнул рукой.
— Никакого следа не взяла. Повертелась в магазине, торкнулась во двор к Парабукам и назад…
— Как во двор к Парабукам?