Записки русского генерала

3-го июня поутру арьергард прибыл в Алленбург. Еще застал он остатки выступавшей далее армии, и беспорядок был ужаснейший. Неприятель занимался построением мостов и потому им не воспользовался. По обеим сторонам реки видны были части его кавалерии, но они не имели между собою сообщения.

Без препятствий дошли мы до Велау. Не знаю, справедлива ли молва, что главнокомандующий намеревался дать сражение, но видно было, что строились редуты; однако сближающийся неприятель не допустил их кончить.

При отступлении арьергарда посланные разъезды открыли отряд генерала графа Каменского, идущий от Кенигсберга, и за ним неприятеля в силах. В нескольких местах позади соединялись дороги, и граф Каменский, прошедши прежде, мог привесть за собою неприятеля, который занял бы нашу дорогу.

Князь Багратион, благосклонно выслушивающий мои рассуждения, позволил мне сделать предложение, чтобы всю нашу кавалерию послать на левый фланг преследующего нас неприятеля, новостию сего движения остановить или по крайней мере умедлить ход его и, с пехотою пройдя поспешнейшим образом соединение дорог, ожидать графа Каменского.

Князь Багратион приказал привести сие в исполнение, и мы едва могли предупредить графа Каменского, а потом кавалерия наша прибыла в одно время с последними его войсками. Он отправился к армии, и арьергард остался один.

При селении Таплакен, по удобству местоположения, дождались мы неприятеля, и довольно горячая сшибка с передовыми его войсками была совершенно в пользу нашу.

В двенадцати верстах не доходя Тильзита, нашли мы дожидающиеся полки кавалерии и приказание главнокомандующего удерживать неприятеля, дабы армия имела время перейти за Неман. Широкая река сия протекает у самого Тильзита, и на ней только один мост.

Нельзя было по обширности города превратить его в мостовое укрепление (t^ete du pont), и потому каждый из нас видел, сколько трудное поручение возложено на князя Багратиона и какой опасности подвержено отступление арьергарда, имея один мост и такое множество кавалерии. Арьергард расположился в боевой порядок, дано повеление во что бы то ни стало удерживаться до ночи.

Князь Багратион, оставив при арьергарде прежнюю его конницу и казаков, к общему всех удовольствию отпустил всю прочую кавалерию, дабы она не сделала препятствий при переправе. Мы готовились к последнему сражению на земле союзников! Передовые наши посты, отстреливаясь, привели наконец неприятеля довольно на близкое расстояние.

Решительность, с которою мы его ожидали, надобно думать, внушила к нам уважение, и конечно, неприятель одного был с нами мнения, что неравными силами преодолеть нас было невозможно, а потому остаток дня провел в бездействии. Он ожидал прибытия своей армии, мы нетерпеливо ожидали приближения ночи.

Арьергард пришел поутру в Тильзит, и тотчас вся конница. Казаки и артиллерия отправлены за Неман, за ними перешла линейная пехота. В городе остались одни егерские полки, мост приготовлен к скорейшему сожжению. Около девяти часов утра неприятель в больших весьма силах подошел к городу и начал обозрение. Мы оставили его, и едва успели егерские полки перейти мост, как на оном явился с кавалериею маршал принц Мюрат, и мост загорелся почти под самою его лошадью.

Неприятель занял город. По берегу, несравненно возвышенному над нашим, стала многочисленная артиллерия; в продолжение дня собралась вся армия и охватила всю окрестность, и мы, не угадывая последствий, не без страха ожидали происшествий.

Армия наша была малочисленна и в беспорядке. Ее крайне ослабили отлучившиеся от полков люди при отступлении от Фридланда [92] и по пути до Немана. Собираясь большими толпами, они проходили разными дорогами, снискивая грабежом себе пропитание, и в числе нескольких тысяч перешли Неман в Юрбурге, Олите, Мерече и некоторые даже в Гродне. В доказательство беспорядка приведу следующие примеры.

92

Битва под Фридландом, произошедшая 2 (14) июня 1807 г., закончилась поражением русской армии. Эта битва завершила активные действия в войне 1806–1807 гг. и привела к скорому подписанию Тильзитского мира. Французская армия заняла Кенигсберг и вытеснила русские войска из пределов Пруссии.

Изюмский гусарский полк забыт в Пруссии на квартирах, где находился для поправления лошадей; узнавши от жителей о Фридландском сражении, пошел он к армии, но встречающиеся повсюду наши и французские мародеры истолковали ему, что армия отступает, и полк отправился за Неман и перешел его благополучно. Также забыт полковник Сысоев с донскими полками, но гораздо далее.

Он встречался с войсками неприятеля, дрался с ними, проходил их квартирами, брал пленных и за Неманом присоединился к армии. Не исключая и самой артиллерии, часть оной, не получившая во время приказания, сама избрала направление, и отдельно следуя от армии, перешла в Юрбурге через Неман, изыскавши брод, который до того был неизвестен [93] .

93

Простительно желать знать, кому принадлежит честь подобных распоряжений? Кажется, полковнику Адеркассу. И кто же осмелился бы оспаривать ее у немца? Ибо с давних времен не умеют найти русского в генерал-квартирмейстеры. (Примеч. Ермолова.)

Армия не в большом расстоянии от берега расположилась лагерем; лесистое пространство местоположения весьма кстати ее бессилию. Авангарду приказано стать на самом берегу. Князь Багратион по приказанию главнокомандующего послал от имени своего адъютанта с предложением перемирия.

Он представлен к принцу Мюрату, потом к принцу Бертье, и ему объявлено, что Наполеон желает мира, не перемирия! На другой день с объяснением о том приехал в главную квартиру принц Бертье, и послано донесение государю, который находился в местечке Шавле. Чрез два дня прибыл государь к армии, и генерал от инфантерии князь Лобанов-Ростовский отправлен к Наполеону, вскоре после чего заключено перемирие и приступлено к переговору о мире.

Между тем положено свидание государя с Наполеоном, и оно приуготовлено на средине Немана, где съехались они в одно время. Король Прусский находился с ними на берегу! Чрез несколько дней государь переехал в Тильзит, где среди французской армии караул его состоял из одного баталиона гвардии Преображенского полка и двух эскадронов лейб-гусарского полка.

Вскоре заключен мир; все выгоды оного были на стороне Наполеона; им все изъявления почтения, то есть все оного наружности, оказаны государю. Не отказано желание, чтобы был принят и король Прусский. Наполеон показывал маневры своих войск. Государь в лагере их был принят с блистательною почестью, каковая отдается самому Наполеону. Свиту государя составляли все маршалы и множество генералов.

Наконец приглашаема к обеду королева Прусская [94] . Красавица с наполненными слез глазами, стараясь казаться веселою, предстала победителю, против которого возбуждала она к войне свои ополчения. Между тем армии начали возвращаться в свои пределы и назначен день прощания. Вся гвардия Наполеона в новой одежде (благодаря Пруссии), в блистательнейшем порядке, и в голове колонны баталион Преображенского полка, прошла мимо обоих императоров, и они, простившись, в одно время выехали из Тильзита.

94

Луиза-Амалия – супруга прусского короля Фридриха Вильгельма III, союзника Александра I в войне против Франции в 1806–1807 гг.

Войска арьергарда возвращены в дивизии, коим они принадлежали; мы все, служившие под командою генерала князя Багратиона, проводили любимого начальника с изъявлением искренней приверженности. Кроме совершенной доверенности к дарованиям его и опытности, мы чувствовали разность обхождения его и прочих генералов.

Конечно, никто не напоминал менее о том, что он начальник, и никто не умел лучше заставить помнить о том подчиненных. Солдатами он был любим чрезвычайно. Я, простясь с товарищами, отправился в Россию.