Записки везучего попаданца
Шрифт:
Все это, углядел, пролетая параллельно дороге, остроглазый Никифоров и по прилете в штаб, сообщил Старыгину, дополнили информацию от Никифорова Красницкий и Гарифулин, летевшие следом на самолетах У-2. Полковник по рации сообщил нам (через радиста конечно, не сам), да еще и помощь прислал, да какую! Во первых "Praemonitus praemunitus", во вторых, помощь (а щас узнаете какая) подоспела перед самым нашим подъездом к засаде. На позиции приныкавшихся засадчан полетели лаптежники (Никифорова и Кравцова). Как и любые другие на их месте немцы решили, что пикировщики посланы против красных, и на них налетели по ошибке. Попытались сигнализировать, чем только могли, а Никифоров с Кравцовым очень краеугольно проспрягали бомбами немцев. От идеального с точки зрения
Тут вообще неожиданно для нас (и тем более для нашего врага), в расположении батареи гаубиц, стали взрываться мины, и кто ж это решил нам помочь? Если немцы по ошибке, начали иметь своих, то это хорошо, а если кто-то посторонний? Ну, кто-нибудь, типа наших окруженцев, больше же некому, или первые, или вторые, но откуда у окруженцев минометы, да еще и мины? Пока неизвестные, ласкали минами гитлеровских артиллеристов, летчики сделали еще два захода, на немцкий миниукрепрайон. Минометный обстрел тоже прекратился.
Понаблюдав изнасилование засады нашими соколами, мы с криками "Ура", и "за Сталина", двинулись на немцев. Добавили немчуре так, что ни разу мало не показалось. Остатки засады, смазав машинным маслом пятки, стопы голени и т.д. брызнули в противоположную от нас сторону. Спросите, почему машинным маслом, а не салом, так они же прижимистые эти немцы, вот и сэкономили на сале (национальный характер). Бегущих немцев, с той стороны загадочные "кто-то" встретили ружейно пулеметным огнем. Наши танки рванулись вперед, на немецкую засаду. Видимо экипажи танков из-за бомбежки покинули танки, а так бы мы понесли потери в танках. БТ конечно танк классный, но он не рассчитан на противотанковую борьбу, у него противопульная броня. А атаковать танк без экипажа это верный флеш-рояль (или как там покерологи называют) вот немцы и использовали ГСМ для ускорения бега. Под пулеметно-орудийным огнем не каждый рискнет сунуться в танк, инстинкт заставит рисовать изображение зайца (узбекская идиома, синоним – слинять), вот танкисты вместе с пехотой сфотошопнули зайчика.
Правда, к пятерым убитым на аэродроме нашим бойцам добавилось еще четыре, но общий итог все-таки в пользу СССР, и собрав оружие погибших немцев, присобачили обе противотанковые пушчонки-сорокопятки, две годные к употреблению гаубицы. Также собрали и погрузили в грузовики запас снарядов к первым и вторым (ну все, что нашли). А кто ж нам помог, (не про летчиков я, а про "минометчиков")?
Тут из кустов выходит командир, в нашей красноармейской форме, с знаками различия старлея-артиллериста, и с белым флагом (парламентер наверно) в руках.
– Здравствия желаю, старший лейтенант Тухватулин, N-ский механизированный корпус, уже две недели в окружении.
– Здравствуйте старший лейтенант, капитан Каримов, комиссар шестнадцатой Дивизии Особого Назначения НКВД СССР, воюем в тылу врага. Спасибо за помощь старлей, сколько у вас человек?
– Товарищ капитан, в моем подразделении шестьдесят два человека, половина из нашего корпуса, остальные, из разбитых частей, пристали к нам в лесах. Из командиров только я, летчик-истребитель, капитан Геллер и раненный майор Семенов. Но товарищу майору уже намного лучше, он диверсант, его группа тут невдалеке взорвала склад ГСМ, который достался немцам при нашем отступлении. Немцы группу уничтожили, майора мы случайно нашли в лесу, когда охотились на малочиленные группы врага.
– Почему не пробирались на восток, к своим?
– Не смогли пробится через прифронтовую полосу, затем и фронт откатился, зато тут нашли склад мобилизационного резерва, вот вокруг склада и устраиваем диверсии и нападения на мелкие колонны. Планировали напасть на фашистов, обустроили позиции для минометов, их-то всего взвод с одним танком было. И тут к противнику приходит подкрепление, вот мы и решили понаблюдать, против кого, это немцы, тут такой кулак собирают.
А как бомбардировшики начали их обрабатывать, Володя Геллер по почерку
бомбардировщиков, определил, что за штурвалами не Люфтавли, а скорей всего наши (сирену например не включили), вот мы и добавили немцам весь запас мин, что был с собой. Хотя запас мин на фрицев выпустили бы по любому, после бомбардировки из них плохие преследователи, так что можно было уходить спокойно. А тут ваши бойцы вдарили по обалдевшему от бомб и мин врагу, мы поначало тоже, как то удивились, затем смотрим, а ваши половина в немецкой половина в нашей одежде. Да и кричали наше "Ура", а после криков "за Сталина", мы уже поняли кто вы, тут немцы от вас побежали на нас, а у нас пулеметы из мобсклада, вот и чесанули по ним, из трех максимовских стволов, и трех дегтяревских.Сидим, наблюдаем, ваши начали трофеи собирать, немцы уж разбежались кто-куда, вот я и решил с флагом белым выйти, узнать, кто есть кто
– И много воинских припасов на складе? – вежливо так, спрашиваю я?
– Конечно много, правда, он не был до конца заполнен, но повоевать можно. Товарищ капитан, а давайте к нам в гости?
– Ну что же, можно. Почему бы нет, не только же к фашистам в гости ездить, и улыбаюсь от своей второсортной остроты.
Шлюпке, собственноручно увел колонну на место дислокации, со мной остался взвод бойцов из Ахундовских, и опель-блитц с двумя мотоциклами. По плохонькой проселочной дороге громыхая всеми фибрами души и металлически-деревянной души, блитц довез нас до замаскированного в лесу склада.
Познакомился там с бойцами, но нормально общаться с ними не дает бдительность, ничего Елисеев по ним пройдется с Легостаевым и другими волкодавами. На первый взгляд, все нормальные парни, и майор диверсант, и истребитель Геллер, и много других бойцов.
Кстати, Выкван (который Кузнецов) полез обниматься с Семеновым, оказывается они вместе в диверсионной группе были, 23 июня, при отходе Выкван остался прикрывать, и контуженный попал в плен (в ту нашу колонну). А Семенов с остальными ушел, но уже при взрыве склада ГСМ, группу немцы разбили, сам Семенов раненный попал, к Тухватулину. И мя решили, погостив, пора и честь знать, как бы Старыгин не напинал.
С собой взяли Семенова, Геллера, а Тухватлин остался (нельзя бойцов без командования оставлять). И через час усиленной езды, мы уже были на "отправке".
А там нас встретила только охрана, остальные как они сказали, были на аэродроме (офигеть у нас аэродром, и там 7 самолетов).
А сам пошел к штабу, доложить обо всем Старыгину, зря не послушал охрану, штаб был пуст, полковник, то есть генерал-майор тоже был на аэродроме. Пришлось еще пройтись, боец охраны показал, где обустроен наш аэродром, ба это оказывается, то место, куда мы с Машей по ночам выезжали. Правда, докладывать мне Старыгин не дал, сказал, что все и так знает.
Самолеты уже давно замаскировали, загнали под деревья вручную, и еще сетями прикрыли (сети немецкие, маскировочные). Ну, а бойцы, осматривая освобожденные наши и захваченные немецкие самолеты эйфоризовали по полной. Мне человеку другой эпохи это понять очень трудно, а для них для людей того революционного времени, после катастрофы 22 июня, пощупать плененную немецкую технику, высший кайф. Просто почувствовать, что мы (опять я себя с ними ровняю, простите, они выше, чище, добрей нас были) ничем не хуже гитлеровцев, а даже сильней. Вот ребята с хохотом забирались в кабины юнкерсов, рассматривали их, трогали и даже устроили фотосессию.
Затем меня отозвал Старыгин, и сообщил, что они (все отозванные в Москву) улетают сегодня ночью, и я с взводом охраны провожу их. А я представил ему майора и Геллера, откуда то появился Елисеев, и полковник культурно предложил пройти проверку новичкам. Те как служащие не первый день, сразу согласились, и тройка ушла. А полковник, поздравил меня с тем, что я снова главный в ДОН-16. То есть сегодня ночью я приступлю к самостоятельному командованиюДОН-16 НКВД СССР. А Старыгина и остальных, мы отвезем в пункт "С" где их должен забрать советский самолет, ну и значит надо готовиться.