Записки врача скорой помощи
Шрифт:
А белые хлопчатобумажные халаты заменили на цветные костюмы из синтетики. Мы потеряли свой благородный вид в 1994–95-х годах. Говорят, что в белых халатах скорую реже били. Один раз только помню, что реанимацию побили лыжами, этот случай разбирали на собрании.
Я не могу назвать себя таким строгим документалистом. Наоборот, я личность довольно-таки рассеянная и поэтическая
Глава 14. Фельдшер ничего не боится
Все-таки мы были довольно защищенными людьми. Не было постоянного чувства, что Родина нас не защитит никогда. Если были проблемы на вызове, старший врач немедленно бросался в бой и все исправлял, посылая врачебную или специализированную бригаду на помощь. А то и сама заведующая приезжала. Я помню, как однажды мы поехали в частный дом искать потерянную лупу, которая якобы пропала после приезда скорой. Заведующая, фельдшер той бригады и я – незаинтересованное лицо. Я нашла эту лупу, завалившуюся за кухонный стол, и все аплодировали, потому что без нее эти пенсионеры не могли смотреть телевизор. Фельдшер фельдшеру «рознь», как говорят в Америке. К хорошему быстро привыкаешь. Меня опекали на работе со всех сторон – все, начиная с уборщицы и до главного врача. Не боялись делиться своим опытом. И врачи в приемных отделениях никогда не обзывали фельдшеров скорой помощи «таксистами». К тому же мы часто ожидали вызова в ординаторской, общей для врачей и фельдшеров, собирался довольно приличный консилиум, потому что не было такой жуткой нагрузки, как сегодня, когда за смену не встретишь никого из других бригад. За ошибку на вызове или в карте заведующая требовала написать реферат по теме, срок – два дня, а не вручала сразу выговор с выражением гадливости на лице, но сначала все исправляла сама немедленно, сразу после того, как обнаруживала косяк. Главное было – сделать все необходимое, но достаточное, чтобы не допустить смерти на вызове, это было самым страшным результатом
вызова, независимо от причины смерти.Все помогали, чтобы молодой фельдшер превратился в лебедя из гадкого утенка. Ну а те, кому эта опека не помогала поумнеть, оставались работать в заправочном отделе, на справке, в диспетчерской, в статотделе – кабинете для беременных, или помощником на спецбригаде – заворачивать катетеры в салфеточки. Каждому находилось достойное место работы.
Студенты доучивались в институте и часто оставались работать врачами на скорой, «в родном коллективе», если у них не было другой цели. Например, цели стать ведущим нейрохирургом в детской больнице или фармацевтом в аптеке.
Глава 15. Новый год на скорой помощи
Я хорошо помню мой первый Новый год на скорой помощи. Первый год после училища. Сутки 31 декабря 1980 года.
До шести вечера я работала на машине с врачом.
Не так, как сегодня. И машина была холодная, то ли УАЗ, то ли РАФ, а может быть, и «Волга», но настроение было бодрое и веселое, деревья были большие, шприцы – железные, а уазики – зеленые.
И все были в белых халатах. Халаты стирали, и гладили, и подавали, и меняли на чистые в гардеробной. Ночью сменные белые халаты закончились, и педиатрам выдали розовые и голубые льняные халаты из резерва для санитаров. Дети на вызовах перестали плакать при виде врача в розовом халате. Педиатры были в восторге.
Не было пробок на дороге, вызовов было меньше. Мы заезжали на станцию, вставали в очередь, ожидали вызов и ехали опять.
Как обычно, в праздничный день скорая помощь была усилена дополнительными бригадами. Спецбригады вообще обычно сидели на станции и готовы были вылететь по первому линейному зову на помощь. Но к вечеру ситуация изменилась: резко выросло количество вызовов. Всеобщее веселье превратилось в катастрофу местного масштаба.
И в шесть часов вечера меня неожиданно усадили в диспетчерскую, в «аквариум», на прием вызовов. Звонков было так много, что обычным составом диспетчерский отдел не справлялся.
Конец ознакомительного фрагмента.