Записки ящикового еврея. Книга вторая: Ленинград. Физмех политехнического

Еще раз о названии. В главе «Прощание с туризмом» упомянуто о селедке ящик'oвой, кормовой. Ящик'oвым инженером я сам захотел стать при выпуске с физмеха.

После стресса зачисления можно было «забыть, что ты еврей»^К10, но это вспомнили при окончании института.

По Моэму, писать просто и ясно так же трудно, как быть добрым и искренним. Так как я не могу причислить себя к обладателям обоих этих качеств одновременно, то сочувствую тем, кто попытается добраться до конца этой книги.

Указание: комментарии и примечания с буквой^К и номером страницы приведены в конце книги.

Расставание с Киевом. Герой, но не любовник

Прежде чем начать учиться в институте, нужно было уволиться с работы в Киеве и мне в деканате дали время на устройство всех дел: уволиться, выписаться из квартиры, сняться с учета в военкомате.

В Киеве я неожиданно оказался героем – поступить в Ленинграде сразу в два института с моей анкетой казалось большим достижением. На самом деле в Киеве поступать было труднее, и не только таким, как я – из-за системы блата, по которой мест для нормальных абитуриентов оставалось мало. Экзаменаторы «поступались принципами» ради возможности оставаться членами комиссии и быть полезными начальству (случай с моим другом Женей Гордоном, рассказанный в предыдущей книге [Рог.13, стр. 277]). Нужно еще учесть, что Киев был местом притяжения абитуриентов большей части Украины, хотя в Харькове, например, вузы были лучше киевских, одесситы и львовяне тоже предпочитали учиться дома. Случались при поступлении и казусы. Приведу один из них (рассказанный моим другом Вадиком Гомоном). Простой сельский парень Телега неожиданно получил высокие оценки и увидел себя в списках зачисленных в КПИ. В ректорат позвонили из райкома: «Вы почему Телегу не зачислили?» – «Как, мы же вот тянули его и…» – «Это не тот Телега». Зачислили и этого, правильного, а кому-то, скорее всего, с неправильной анкетой, пропущенной по недосмотру, объяснили, что ему полбалла не хватило, поступайте на заочный факультет. И таких «инТелегентов» киевские вузы производили в массовом количестве.

Итак, несмотря на то, что особых заслуг в поступлении я за собой не числил, марка Ленинграда, да еще и двух самых его престижных вузов (по мнению писателя В. Попова, окончившего ЛЭТИ), вознесли меня среди бывших школьных знакомых незаслуженно высоко.

Только одноклассницы из 9б класса 131-й школы – Люда Печурина и Лариса Тавлуй об этом как-то не знали – это я «шил первую офицерскую шинель», как Грушницкий, а они, золотомедалистки, уже были второкурсницами тщательно выбранных киевских вузов.

Почему-то особенное впечатление мое поступление произвело на других девочек. Одна из них, до этого не замеченная в симпатиях ко мне, решила поступать на физмех и исполнила эту мечту через два года. Другие, с кем я до того знаком был поверхностно, выражали б'oльший интерес ко мне лично.

С одной из них, давней знакомой, произошел характерный для Киева случай. Было весело, какая-то компания, потом мы очутились у нее, родителей дома уверенно не было, и после еще одной бутылки вина дело дошло до раздевания, и тут я поразился красоте ее фигуры – одновременно спортивной и женственной. В решительный момент, когда она была уже без всего, она вдруг тихо, но решительно сказала: «отдамся, если женишься». На миг я потерял пейс, она воспользовалась этим, выскользнула и началась погоня по всей коммунальной квартире «в одежде Адама и Евы». Я как-то ухитрялся еще восхищаться ее грациозными движениями, не стесненными одеждой. Соседей почему-то не было видно. В конце концов, мы снова очутились на тахте, что-то уже шло на лад, хотя никаких обещаний я давать не собирался, но тут послышался стук в дверь и все разрушилось. Меня всегда останавливала необходимость давать обещание жениться девушкам, понимающим, что у меня возвышенных чувств к ним нет, но догадывающихся, что такие отношения меня как-то обязывают. И наоборот, чувствовал свою ответственность, если это происходило без предварительных условий. В Киеве условие почти всегда выдвигалось. На него легко соглашались «этики»^К13 – они чувствовали, что девушкам так легче. Такому «логику», как мне, врать в этом случае было трудно.

Как и куда поступали мои близкие друзья, я рассказал в книге первой, а сейчас о судьбах некоторых других киевских абитуриентов.

Юра Дражнер поступил в Новочеркасский Поли-технический – один из отростков Варшавского Поли-технического, возникший в Первую Мировую войну при эвакуации его из Варшавы. Он поступил на механический факультет, о котором мечтал Вадик Гомон, а Юра, в свою очередь, мечтал о строительном институте, в который поступил Вадик. Саша Захаров после двух неудачных попыток в Киеве (чей Медицинский уже тогда слыл «нужником», по словам его ректора) поступил в Ленинграде в Первый медицинский. Интересная судьба сложилась у Зорика Бермана, который занимался плаванием с Сашей и учился с Юрой. Учился Зорик не блестяще и, как и многие киевские мальчики – инвалиды по пятому пункту – поехал поступать на инженера в русскую индустриальную провинцию. Однако он считал, что подстраховаться не мешает, и так как плавал он лучше, чем учился, то закинул удочку в спортроту – там, в случае чего, обещали помочь, но без особых гарантий. Зорик поехал в Пермь, поступил в Политехнический и вдруг был вызван в военкомат. В общежитие ему вернуться не дали, и его чуть ли не по этапу повезли Киев в спортроту. Там формировалась первая команда спортивных подводных пловцов. Стал мастером спорта, первым чемпионом Европы в команде подводного ориентирования, объездил всю Европу. О карьере невыездного инженера он больше не вспоминал.

Толик Мень поступил в ЛИТМО (Ленинградский Институт Точной Механики и Оптики), который в студенческом фольклоре расшифровывался как «Лошадь И Та Может Окончить». На самом деле это был один из лучших технических ВУЗов. Находился он на Кронверкском проспекте. Нежнее называли Технологический легкой промышленности – «Тряпочка». Другие институты тоже не остались без дразнилок: «Лучше лбом колоть орехи, чем учиться в Военмехе», «Лепят Инженеров – Алкоголики Получаются» (ЛИАП), «Лучше ж…й есть с тарелки, чем учиться в Корабелке», «Стыда нет – иди в мед, ума нет – иди в пед, нет ни этих, ни тех – иди в Политех».

Вообще-то о Политехническом я мало что знал. Хочу немного рассказать о его истории.

Из истории Политехнического

А.Н. Крылов в конце 90-х

В марте 1898 года капитан флота А.Н. Крылов был командирован в Лондон для прочтения доклада «Общая теория колебаний корабля на волнении» в ежегодном собрании Общества кораблестроителей. За доклад его наградили золотой медалью Общества. На конференции он познакомился с одним из докладчиков – дипломником Берлинской Высшей Технической школы. Тот пообещал Крылову исхлопотать разрешение на её осмотр. На обратном пути из Лондона Крылов посетил школу и ее кораблестроительный отдел, любезно показанный ему профессором Фламом. Результатом посещения был доклад и, по просьбе морского начальства, докладная записка об этой школе и ее кораблестроительном отделе. В записке А.Н. отмечал, что за четыре года студент получает полноценное образование, включая физмат подготовку и практические навыки по проектированию кораблей или корабельных машин. Учебный год – 38 недель, на которые приходилось три государственных праздника (в России 20 недель и более 20 праздников – дней неприсутственных – О.Р.).

Чтобы выполнить дипломную работу, студент специальности «корабельные машины» разрабатывал общие чертежи корабля^К16. По механизмам студент должен был выполнить детальные чертежи с подробными расчетами. Этих чертежей насчитывалось больше 40 листов. Последние два года он работал, не разгибая спины с 8 утра до 8 вечера. При школе имелась лаборатория с лучшим в мире оборудованием по испытанию материалов. В ней работали студенты. Разрабатывался проект устройства опытного бассейна. Крылов писал о необходимости в России иметь подобное заведение.

Управляющий Морским министерством приказал возбудить вопрос об открытии соответствующего института перед министром финансов и министром народного просвещения. В министерстве финансов департамент промышленности и торговли (будущее министерство) уже имел отдел учебных заведений.

Министр финансов Витте до этого развил сеть средних коммерческих училищ в России. В высших, по мнению властей предержащих, необходимости не было [2] .

Вопрос созрел. Витте еще до этого «решил устроить технические университеты в России – в форме политехнических институтов, имеющих организацию не технических школ, а университетов, которая наиболее способна была развивать молодых людей, давать им общечеловеческие знания вследствие соприкосновения с товарищами, занимающимися всевозможными специальностями».

2

Оно было создано уже после отставки Витте и в Киевском Коммерческом Институте учились мой двоюродный дядя Саша Айзенберг и Исаак Бабель.

Осенью 1899 года Крылов был приглашен на квартиру члена Госсовета, инженер-генерала [3] Н.П. Петрова на совещание. Его вел тайный советник, глава Департамента промышленности и торговли В.И. Ковалевский. Он сообщил, что Витте решил учредить в ведении Министерства финансов Политехнический институт в составе четырех отделений: экономического, металлургического, электромеханического и кораблестроительного.

Витте написал трехстраничное обоснование и получил 19 февраля 1899 года на еженедельной аудиенции у Николая II резолюцию: «Соизволяю». Завертелась государственная машина. Начались согласования с Министерством Народного образования (противником всяких новшеств) и другими учреждениями. Деньги министр финансов для этого нашел (для Варшавского и Киевского Политехнических, возникавших в это же время – на полгода раньше – их собирали на местах как частные пожертвования).

3

Соответствовало советскому званию Маршал инженерных войск.

Были политические возражения: мало ли нам университетов, и с их студентами мы не можем справиться, а тут под носом «громадный университет, который будет новым источником всяких беспорядков». Эти опасения оказались не напрасны. Можно упомянуть деятельность студентов Политеха Михаила Фрунзе, Федора Ильина (Раскольникова) и Вячеслава Скрябина (Молотова), которые ушли в революции и Политех не закончили, в отличие от многих их товарищей по кружкам и отчислениям, которые выбрали учебу и отказались от дальнейшей политической деятельности [4] .

4

Обратный пример: успешный выпускник, металлург Артузов.