Записки злой ведьмы

– Если я вам так противен, вам следовало выбрать себе другого спасителя.

Роза осторожно оглядела своего нового мужа. Его голова была опущена, а лицо выражало усталость. Казалось, его безумно раздражали любые возможные возражения, но когда он отвечал с сарказмом, на его лице появлялось выражение мрачного удовольствия.

Роза глубоко вздохнула и встала с постели. На ней всё ещё было одетое утром платье, она потянула за шнуровку, пытаясь его снять. Девушка решила, что если что-то сегодня и случится, то пусть это, по крайней мере, будет на её условиях. Она не позволит над собой надсмехаться.

– Так быстро сдаётесь?
– взгляд Василя гипнотизировал, и из-за этого она позабыла вопрос в ту же секунду, как он был произнесён.

Не дождавшись ответа, Дор подошёл к ней и, положив ладонь поверх её, убрал руку от тесёмок.

– Я думала, вы хотите, что бы я разделась.

– Мы уже обсуждали эту вашу вредную привычку. Думать, - он вновь не удержался от сарказма, но, чуть помедлив, добавил.
– Мне нравится платье.

– Оно красное, - Роза пожала плечами, словно извиняясь за свой выбор.

– Я люблю этот цвет, - прошептал Дор, наклонившись к её волосам.

Роза хотела недоверчиво хмыкнуть, сказать что-нибудь о том, что любитель красного вряд ли будет всё время ходить в чёрном, но звуки замерли на губах. Она почувствовала, как Василь осторожно проводит кончиками пальцев по открытой коже предплечья. Его руки снова скользнули к шнуровке и ослабили её.

Сердце неровно забилось в груди, и Роза судорожно отступила назад, уперевшись ногами о кровать. Не зная, куда девать себя, она присела на самый краешек, словно стараясь уменьшиться в размерах.

– Я не хочу чувствовать себя насильником, - поморщился Василь.

– Вам, кажется, не нравится, когда быстро сдаются, - она постаралась придать голосу уверенности.

Внезапно Розе пришла мысль, что для её нового супруга всё происходящее такая же обязанность, как и для неё. Он опасается Князя, и, возможно, не беспочвенно. Сейчас они оба лишь танцуют вокруг да около, не желая переходить черту. Хотя, впрочем, могло оказаться, что Дору просто нравилось забавляться со своей новой игрушкой как коту с мышонком.

Василь протянул руку, приподнял её лицо за подбородок и посмотрел в глаза. От тёмных зрачков цвета жжёной земли становилось не по себе. Мужчина не был красив. Множество резких морщин от вечно хмурого выражения лица никого не украсят. Но вместе с тем в резкости его черт было что-то дикое и звериное. Это пугало и завораживало одновременно.

Тяжелые, болезненные удары сердца отдавались набатом во всём теле, но Роза не отвернулась и не попыталась высвободиться. Пребывание в неизвестности всегда хуже действительности, а ожидание страшнее любой напасти.

Василь осторожно провёл пальцем от подбородка к её скуле, затем одним резким движением подхватил её на руки, и, развернув, бросил на кровать лицом вниз.

Глава 8. По ту сторону зеркала

– Четверо милостивых! Да как ты её трешь-то?

Анастасия раздражённо отшвырнула от себя засаленную тряпку и упёрла мокрые руки в бока.

– Может быть, уже хватит комментировать каждое моё действие?

– Да как тут смолчать-то? Ты так на посуду смотришь, словно тебя сейчас вывернет. Нездорова, что ли? Или в положении?

– Я здорова.
– Щёки вспыхнули сами собой, и Анастасия поспешила отвернуться, вновь взявшись за прерванное занятие. Предположение толстой разносчицы о беременности здорово смутило не привыкшую к подобным вольностям принцессу.

На этот раз она начала тереть посуду усерднее, пытаясь не обращать внимания на пробирающий до костей жар воды. Каждый раз, беря очередную тарелку, она была вынуждена сильно встряхивать ладони, чтобы хоть как-то охладить их.

Когда гора посуды уменьшилась примерно на треть, и вода остыла настолько, что уже не доставляла дискомфорта, её толстая надсмотрщица, сунув свои пухлые пальцы в бадью для мытья, велела подлить кипятка.

– По-моему, и так всё отлично, - Анастасия поджала губы, стараясь не нагрубить придирчивой женщине.

– Делай как тебе говорят, неумеха, - беззлобно сказала та.

Принцесса мысленно напомнила себе о том, что находится в трактире, полном сторонников Князя, и постаралась говорить максимально вежливо:

– Возможно я не профессиональный мойщик посуды, но уж точно не неумеха.

– Ну, уж выбирай: или неумеха, или тунеядка.
– В голосе разносчицы проскользнули сердитые нотки.
– Ты, красавица, работать не умеешь да ещё и учиться не хочешь. Посмотри сюда!
– Она ткнула пальцем-сарделькой в несколько помытых ранее тарелок.
– Всё переделывать надо!

Анастасия сжала губы в тонкую линию, боясь, что если она начнёт говорить, то выскажет этой уродливой женщине всё, что накипело у неё на душе. Как бы принцессе хотелось сейчас, чтобы эта разносчица знала, кого пытается отчитывать, чтобы испугалась за свои слова и пожалела о них. Вместо этого Анастасия лишь закрыла глаза и начала медленно считать до десяти, усмиряя свою злость.

– Эй, ты чего тут? Живая?
– её с силой тряхнули за плечо и легонько шлёпнули по щеке.

Принцесса громко возмущённо вскрикнула, отмахиваясь от разносчицы и выставляя вперёд руки.

– Поплохело что ли?
– женщина подозрительно оглядела её, угрюмо покачивая головой.
– Нет, красавица, работник из тебя никакой. От твоей помощи одни убытки.

– Я сейчас же уйду.
– Анастасия ничего так не хотела, как убраться поскорее от этой ужасной мерзкой толстухи. Её уже не пугали ни мысли о ночёвке под открытым небом, ни возможные сторонники Князя, подстерегающие в темноте деревенских улиц.

– Не выставлю же я беременную за дверь ночью, - вздохнула разносчица после небольшой паузы.
– Пошли, провожу в подсобку. Но чтобы утром тебя и твоего дружка тут не было. С первыми петухами выгоню!

Несколько секунд Анастасия колебалась - слишком велико было искушение гордо бросить это предложение и уйти. Женщина, очевидно, поняла эту заминку по-своему и, махнув рукой, пошла в сторону узкой крутой лестницы с почерневшими от грязи ступеньками.

Без пристального взгляда разносчицы врождённое благоразумие пересилило гордость. Анастасия громко вздохнула и последовала, наконец, за толстой женщиной.