Запомни - всё обман!
Шрифт:
– Не стрелять!!
– болтаясь в могучей байкерской руке, словно нашкодивший котенок, вопил Капрельский.
– Дайте нам уйти!! Мы обо всем договорились!!
– Горестный взор Владленовича метался по увешанным картинами стенам, по выставке коллекционной мебели, по фарфоровым безделушкам и посуде; попутно взор молил спецназовцев не открывать пальбу, не наносить урон, не приводить к разору и разрухе...
Прикрываясь щуплым антикваром, Воронцов прошел на улицу, сел на байк, Эммануила Владленовича забросил позади себя.
– Обними меня покрепче, батя, - приказал.
– Не дай бог, тряхнет,
Капрельский тихо ойкнул, облапил широченный байкерский торс и вжался в кожаную спину с доверчивостью младенца.
– Поехали, - возвестил моторизованный викинг и гаркнул так, чтобы услышали, засевшие поблизости бойцы: - Если за нами не поедете, отпущу папашу за городом! Папаша. Подтверди.
– Не ездите за нами!
– охрипшим фальцетом взвизгнул антиквар.
– Он меня отпустит, я ему не нужен!
Погоня прониклась и не двинулась с места.
В полукилометре за городской чертой Воронцов простился с родственником полицмейстера. Еще через пару километров с большим сожалением расстался с байком: утопил его в реке. Прошел чуть дальше по берегу, избавился от байкерской экипировки, ненужного мобильника с левой сим-картой, и, оставшись в легких шортах и футболке, тщательно отмыл лицо от театрального грима, остатков клея на подбородке.
До города добрался на попутке.
Еще не войдя в квартиру, из-за двери Захар слышал, как надрывается мобильный телефон. Добежать и взять трубку не успел, звонки прекратились. На дисплее стояло сообщение о трех пропущенных вызовах Дианы. Воронцов набрал ее номер тут же:
– Как дела, любимая?
– спросил негромко, нежно.
– Захар, Захар, где ты пропадал, я не могу до тебя дозвониться!!
– Тихо, Диночка, не волнуйся, я забыл дома телефон. Что у тебя случилось?
– Захар..., - любимая всхлипнула, - они что-то задумали... Что происходит?!
– Кто задумал?
– спокойно произнес Воронцов.
– Они! Марат и Артур! Сидят у меня дома, я подслушала их разговор, они что-то готовят... Для тебя готовят!!
– Марат и Артур у тебя дома?
– напрягся Воронцов. Чудовищная неожиданность. Артуру скоро сядут на хвост - если уже не сели, вычислив его местонахождение через оператора сотовой связи, - совсем некстати получилось, что он сейчас рассиживается у Амбарцумяна.
– Да. Они пришли час назад. С каким-то идиотским тортом... Попросили приготовить кофе, я вышла на кухню, потом вспомнила, что кофе закончился, пошла спросить, не сойдет ли им чай... Услышала из-за двери, что Мара и Артур разговаривают о тебе.
– Диана снова всхлипнула.
– Сейчас с ними папа..., я говорю из своей комнаты...
– Что конкретно говорили Марат и Артур?
– Гадости, - брезгливым тоном бросила Дина.
– Они тебя обзывали и говорили, что скоро... скоро ты не будешь доставлять им хлопот. Совсем не будешь, понимаешь?.. Захар, что происходит?! Они говорили, что ты никуда не денешься, что тебе кранты...
– Не волнуйся, - перебил любимую Воронцов.
– Они самоуверенные болтуны.
– Да знаю я, что они болтуны и хвастуны! Куда они тебя втянули?!
– И снова всхлипнула: -
"Посиделки в доме Амбарцумянов пора заканчивать", - решил Захар.
– Диана, как думаешь - они у вас надолго?
– Да! Папа коньяк достал!
Совсем паршиво. Если не нарушить идиллию этой компании, вечеринка затянется за полночь... Под пьяную руку и армянский коньяк, Амбарцумян вполне способен пожаловать Маратке руку дочери тут же и навеки.
– Я скоро буду!
Гамлет Давидович восседал в кресле важно, как князь на троне, помахивал наполненным бокалом. Маратик и Артур вольно расположились на большом диване и, практически не скрывая насмешливого выражения глаз, слушали разговорчивого армянского папу.
Захар заглянул в комнату, отстранил Диану и первым прошел в гостиную. Недовольно поглядел на длинный низкий стол: участки полированной столешницы между ажурных салфеточек щедро усевали крошки торта-безе. Такие же крошки густо рассредоточились по домашней футболке Гамлета Давидовича. Давидович был в сильном градусе. На старые-то дрожжи.
Маратка пренебрежительно вытянул худые ноги далеко вперед, надменно ухмыльнулся:
– О. Чепушила заявился.
– Осклабился: - Чего такой смурной, лошара? Нервишки пошаливает, да? В мандраж кидает? Давай, лечись, - с насмешливым гостеприимством указал на почти опустошенную бутылку с коньяком.
– Сам не буду и вам больше не советую, - нахмурился Захар.
– Гляди-ка, - обращаясь к приятелю, фыркнул племянник авторитетного дяди, - он нам советовать будет...
Артур уже давно подобрался, глядел на Воронцова исподлобья, готовился принять или ударить.
– Гамлет Давидович, - наклоняясь над Амбарцумяном, произнес Захар, - давайте я вас в ванную отведу. Вы весь в торте перемазались.
– Спокойно!
– качнувшись, отстранился ремонтный шеф.
– Я контори... контролирую себя!
– тыльной стороной ладони обтер губы, почувствовал на коже скользкий крем и крошки. Очень удивился.
– Пожалуй..., не лишено..., - пробормотал и начал подниматься.
К папе подлетела Диана, взяла его в охапку, повела к умывальнику...
– Ты чо вмешиваешься, чепушила?!
– взвился с дивана Марат.
– Куда ты лезешь?! Мы тут сидим...
– Цыц, - невозмутимо перебил Захар.
– Идите досиживать в другое место.
Дипломированный инженер принял неумелую боксерскую стойку, засучил перед брезгливо наморщенным носом подмастерья сжатыми кулачонками.
Мозгляк, подумал Воронцов и несильно ткнул в распетушившегося инженера пальцем.
Мозгляк вернулся на диван, откуда в воздух взвился Артур.
Его боксерская поза вызывала больше уважения.
Но не реакция.
Захар увернулся от пары ударов, перехватил запястье драчуна, пребольно вывернул...
– Тихо, Артурчик, тихо, - внезапно, не по-русски заговорил Марат. Язык был не армянским и не азербайджанским, но не остался тайной для Захара.
– Этот баран еще свое получит. Дядя велел его не трогать.
"Чего тогда на рожон полезли?
– немного удивился Воронцов.
– Коньяк по незрелым головам ударил?"
Или ревность?