Запомни - всё обман!

Марат самодовольно направлял движение. Расслабился. Машина свернула с наезженной дороги на разбитую колею грунтовки, Воронцов повел шестерку по высоченному молу, с одной стороны подпираемому густыми пыльными зарослями. Внизу под молом плескались серые волны, в небе кружили чайки, насколько хватало видимости на дороге - ни души.

– Сейчас будет поворот к забору, - предупредил Марат.
– Метров через триста будет свалка, сразу после нее бери налево.

Поворачивать к дыре в заборе Воронцов не собирался. Он резко, носом к обрыву мола, остановил машину, и пока Марат потирал ушибленный о ветровое стекло лоб, вышел из салона.

– Ты чо, чепушила, офонарел?!?!
– взвизгнул Алиев.
– Я тебе куда говорил поворачивать, а ты...

По мере гневной тирады, голос племяша затихал, если бы Захар обходил автомобиль чуть медленней, не исключено, Марат зафиксировал бы дверной замок в положении "закрыто" и заперся в автомобиле.

Но не успел. Сильным рывком Воронцов распахнул пассажирскую дверцу шестерки, двумя руками за грудки выволок племянничка наружу - крепкие швы джинсовой рубахи жалобно трещали и лопались!
– швырнул спиной на капот автомобиля.

Прижал. Размазал по железу. Марат беспомощно трепыхался.

Нависая над перепуганным гаденышем, уничтожая взглядом, Захар прошептал в лицо:

– Слушай сюда, придурок. Сейчас ты. Позвонишь своим людям. И прикажешь им отпустить Диану и отца. Потом. Мы едем вместе и забираем их. Если с Дианой все в порядке. Я тебя отпускаю.

Раздельно произнесенная речь подействовала на Марата странно. Только что пытавшийся брыкаться паршивец глядел на Воронцова перепуганным щенком, пыхтел, сопротивлялся... И вдруг - обвис. Перестал отдирать от рубашки руки Захара, елозить по капоту, стараясь угодить коленом пах соперника... Разлегся на разогретом движком железе и невозмутимо уставил в небо, как будто загорать на пляж приехал.

– Ты меня слышал?
– с угрозой произнес Захар и туго сжал ворот рубашки на тщедушной шее инженера.
– Повторить больнее?!

Марат перевел взгляд с неба на Воронцова.

– Не заставляй меня ломать тебе кости, - голосом, не допускающим сомнений, что именно так он и поступит, прохрипел Захар.
– Где Диана? Где вы их прячете?!

Марат молчал. Спокойно глядел на Воронцова, не делал даже крошечной попытки вырваться из сильных рук.

Не очень понимая, что сделалось с трусливым недомерком, Захар приподнял его над капотом и, как следует, с грохотом, приложил обратно:

– Я же тебя убью, гаденыш! Буду бить, пока ты мне не скажешь!! Потом в реку выброшу и следов не найдут!!

– Начинай, - невозмутимо и внезапно произнес Марат.
– Начинай. Бей. Бей!

– Ты что..., ополоумел?
– без дураков, на самом деле растерялся Воронцов.
– Я ж тебя здесь в котлету превращу...

– Давай. Валяй. Бей. Превращай. Что хочешь делай...
– Без малейшей боязни гаденыш говорил, смотрел на Захара прямо.
– Ты можешь меня здесь в фарш превратить... Но Диану ты, урод... не получишь НИКОГДА.

Воронцов опешил окончательно. Даже ворот джинсовой рубахи отпустил.

Час назад этот же взгляд обещал ему не пожалеть о смерти Дианы ни одной секунды. Марат брезгливо кривился, обзывал давшую ему отставку девушку "секонд хендом"...

Теперь этот же взгляд, без тени сомнения обещает умереть, но не отдать сопернику Дианы.

"Он что, ненормальный?!
– растерялся Воронцов.
– Когда он врал?! Когда грозился дать команду закопать Диану и отца живьем?! Или сейчас?! Когда собирается сдохнуть в мучениях, но не выполнить приказа?!"

Почувствовав, что хватка ослабела, Марат покрутил шеей, усмехнулся - очень уж спокойно, даже свысока, невзирая на положение, - и произнес:

– Ты можешь меня здесь на куски порезать, чепушила, но Диану ты не получишь. Даже мертвой. Если я не позвоню в течении пары часов... их закопают, Ромео... Выбирай. Я... смерти не боюсь.

Марат не врал. Ни тогда, ни теперь. Он предпочтет убить Диану, но не отдать ее другому. Это решение он принял не сейчас, не под влиянием минуты, оно продумано, возможно, выстрадано.

И еще Воронцов понял, что сильно ошибся, просчитывая градус соперничества: Марат был не влюблен, он - одержим Дианой.

А одержимый полусумасшедший смерти не боится. Даже очень страшной, даже на костре.

Захар во все глаза смотрел на безбашенно отважного, поверженного соперника. И вновь жалел о том, что редко включает в разработанные схемы эмоциональный фактор: сейчас, на нешуточном душевном подъеме Марату все нипочем. Можно переломать ему кости, выбить зубы, выдавить ухмыляющиеся надменные глаза, он боли не почувствует...

Нет, не смогу, отталкивая от себя гаденыша, понял Воронцов. Мараться неохота.

Марат, тут же почуяв, что смерть отступила, привычно вспомнил о всесильном дяде:

– Если ты меня тронешь... То никакое наследство не поможет тебе скрыться. Магомет тебя и под землей отроет. Ломтями настрогает!

"Наследство"? Воронцов опять напряг пальцы, только что воодушевившийся Маратка придушенно пискнул...

Откуда Алиевым стало известно о мифическом наследстве Воронцова?!

Диана?.. Гамлет?!

Диана не могла. Захар не говорил любимой о внезапно свалившемся богатстве. Без всякой натяжки и самолюбования ему порядком льстило решение любимой сбежать с каким-то подмастерьем в неизвестность...

Амбарцумян?

Амбарцумян. Как будто воочию Захар увидел Гамлета Давидовича в парикмахерской..., в фотоателье... Гамлет только что узнал, что претендент на руку его дочери владеет реальными деньгами... Не удержался. Похвастался: "У моей Дианочки жених незаурядный, считай - миллионер... Скоро заживем..." И может быть, даже прозвучал намек "уедем"...

Хотя, навряд ли. Гамлет Давидович хоть и хвастун-болтун, но человек предусмотрительный. По-настоящему боится кредитора из бандитов, он лучше язык себе откусит, чем признается, что готов сбежать из кабалы. Да и "мужская гордость" таких советов не раздает... Гамлет наверняка был просто неосторожен.

Как разница! Осторожен, не осторожен, хвастал или просто попрощался с кем-то! Алиеву, вероятно, оказалось достаточным получить туманное известие о том, что задействованное, нужное звено бандитской операции вдруг заимело финансовую независимость... Доброхотов-земляков, получающих от Магомета крышу или денежную поддержку, среди знакомых Гамлета Давидовича хватает. Гамлет наверняка привычно пошел к знакомому парикмахеру или фотографу...под крышей Магомета Хасановича.