Заповедник людей

– На правах свободных граждан.

– Это приемлемое решение,- кивает он.- Что ж, давайте знакомиться, меня зовут Николаем Андреевичем - я тренер, а это мои ученики: два брата Семён и Виталий, Эдик, Костя, Геннадий, Маша, Лиза, Яна и Катя. А бортмеханик и летчики сейчас подойдут,- тренер кивнул в сторону появившихся на берегу трёх мужчин.- И всё-таки, как воспринимать твоё появление на касатке?

– Всё очень просто, у нас тоже был голод, на берегу нашёл застрявшего на отмели детёныша, хотел убить, но вместо этого спихнул малыша в море, а самка меня запомнила и когда мне понадобилась помощь – спасла.

– Невероятно!- удивляется тренер.

– Поведение разумного существа, как-то не верится,- пожимает плечами Яна.

– Они разумнее нас,- нахмурился Эдик.

– Чушь,- хмыкает Яна,- это что-то другое.

– Дура ты, Яна, я слышала о касатках, они умнее нас будут,- встревает разговор Лиза.

– Хватит перепалок,- устало произносит Николай Андреевич,- помогите экипажу подняться на борт.

Лётчики, увидев Виктора, невероятно удивляются, девочки мгновенно рассказывают про касаток, сильно приукрасив сюжет. Виктор хотел возразить, но улыбнувшись, передумал.

– Ветер поднимается,- с тревогой глянул на вздувшийся парус Николай Андреевич.- Всё, обратной дроги у нас нет, отвязывайте верёвки!

Плот колыхнуло на поднявшейся волне, даже сердце сжалось, показалось, что сейчас развалился, но это обманчивое впечатление, просто он состоит из множества плавучих частей и они колеблются неравномерно.

Безобразная махина отваливает от берега и со скрипом, скрежетом не торопясь набирает ход.

– Гений человеческой мысли,- шутит Виктор, оглядывая плот.

– Если бы ты знал, сколько труда мы потратили на его изготовление, не говорил бы с такой иронией,- улыбается тренер.- Кстати, каждая часть плота пригодится в хозяйстве.

– Да я без иронии. А если ветер поменяется?

– На этот случай вёсла есть.

– Всё продумано,- с удовлетворением говорит Виктор.

– Как без этого,- тренер уже не улыбается, в глазах появляется печаль.

– На душе тревожно?- улавливает его состояние Виктор.

– На моей совести эти ребята,- грустно говорит он.

– Они достаточно самостоятельные.

– Даже слишком, им от семнадцати до двадцати с небольшим лет, часто сдерживать приходится.

– Знаешь, Николай Андреевич,- Виктор выдерживает небольшую паузу,- а ведь куда мы сейчас идём, там не всё просто.

– Ты уж говорил.

– Нет, ты не совсем представляешь, что происходит на Караби яйле. Давай собери ребят, я расскажу о состоянии дел на плато.

– Я прогнозировал это, но не думал, что процесс пойдёт так быстро,- после рассказа Виктора вымолвил Николай Андреевич.- А вот Гурий со мной был совершенно не согласен,- он вскользь глянул на бортмеханика.

– И сейчас не согласен,- плотный мужчина чешет залысины на круглом черепе,- такое ощущение, что люди монстры какие-то. Сдаётся мне этот гонец не то гонит, верно, идею, какую вынашивает … зеки-людоеды, рабы. Мне кажется, вас круто заносит … товарищ,- неодобрительно произносит он.

– Хотелось, что бы ты был прав, но спорить я не буду, увидите всё сами,- встрепенулся Виктор, где-то он слышал подобно суждение.

– А позвольте спросить,- вкрадчиво спрашивает Гурий,- а кто из вас там самый главный?

– Меня выбрали …

– Вот!- торжествующе произносит мужчина.- Вот та идея, о которой я говорил! Чисто шкурный интерес – запугал и властвуй!

Раздражение волной поднимается до глаз, но Виктор сдерживается, стараясь казаться равнодушным, но Николай Андреевич замечает его гнев:- Ты так не вспыхивай, это его мнение, а я не сомневаюсь в правдивости твоих слов.

– У нас складываются определённые порядки, народ и у нас разный, но команда одна. Я предлагаю, чтобы и с вашим вливанием она осталась единой,- очень спокойно говорит Виктор.

– За это я двумя руками,- вытягивает руку бортмеханик,- но в остальном я ещё погляжу.

– Не поглядишь,- с нажимом говорит Виктор, придавливая его тяжёлым взглядом.

Гурий ёжится, криво улыбается, но очередную реплику решил не отпускать.

– В чужой монастырь со своим уставом не ходят,- замечает Тимур, лётчик с узкими усами.

– Верно,- кивает его коллега Мирослав, поглаживая хорошо отросшую светлую бороду,- Кстати, а насчёт зеков, которые жрут людей, я знаю. Лет десять назад работал в Магадане, слышал, были случаи, когда беглые с собой брали одного из заключённых, коровками их называли.

– Как жутко,- передёргивается совсем юная девочка.

– Да, Катя, человек самое страшное существо на планете,- грустно улыбается Мирослав.

– С этим я в корне не согласен,- кривится Гурий.- Люди конечно разные, но в их основе – доброта, это отличает человека от животных.

– А животные не бывают добрыми?- с иронией говорит Мирослав.

– Конечно, нет, все их чувства основаны на инстинктах.

– А как же живой пример,- Мирослав кивает в сторону Виктора.

– Обычная дрессура и не более.

– У меня был кот,- краснеет Лиза, так он умнее иного человека.

– Ну, если кот, то конечно,- снисходительно улыбается Гурий и треплет девушку по волосам.

– И всё же ты не прав,- мягко говорит Николай Андреевич,- я случайно видел, как машина сбила щенка, так сука стояла над ним, а из глаз текли слёзы.

Гурий не нашёлся, что ответить, скептически поджимает губы:- О себе сейчас нужно думать, а не о животных,- бурчит он.- Так можно договориться, что охоту на них запретим, а я бы не отказался от хорошо запечённого на костре морского котика,- сглатывает он слюну.

Виктор внимательно оглядывает людей, все они вооружены кто арматурой, кто ножами, у Мирослава даже виднеется кобура, хотя вряд ли остались патроны, вероятно, все истратил на птиц.

– По поводу морских котиков, думаю, плот нужно сразу гнать к месту их обитания. Нам необходимо запастись как можно больше мясом.

– А вот это мудро,- впервые с уважением глянул на Виктора бортмеханик.

Ветер крепчает, вновь нависают тучи, кое-где появляются белые барашки. Плот раскачивает, канаты, скрепляющие многочисленные сегменты, натужно скрипят и на душе становится неспокойно.