Заповедник

— А вот еще хотел спросить, — остановившись, нерешительно произнес Монти, — кто дает эти поручения? Почему мне? Или это секрет?

— Да, нет, какой там секрет… хотя… В общем, все началось еще с тех пор, когда мы с Локи прилетели со звезд. А потом разразилась война, которую прекратили… ну, я не знаю, кто именно… видимо, кто-то сродни мне, Звездному, только намного сильнее. Вот тогда и ввели статус Наблюдателей и тогда же оговорили, что вы — Наблюдатели — будете исполнять кое-какие поручения этих… Всесильных Звездных. А кто они — неведомо.

— И часто такие… поручения дают?

— Когда как! Но до сих пор никто из твоих предшественников не переутомился.

* * *

Монти сначала оказался над вершиной Камня и вдруг… исчез, но только для случайного зрителя. А на самом деле он — если так можно сказать — протянулся на тысячи километров. Именно протянулся! При этом он не потерял способности думать, не уснул, просто на доли секунды стал миром, длиной от Сибири и до берегов другой могучей европейской реки. А еще Монти знал, что он верит Звездному, а посему… а посему, отбросив посторонние мысли, огляделся: над ним великолепной звездной россыпью играло полуночное небо бывшей союзной республики.

«Тиха и тепла южная ночь», — подумал Монти и усмехнулся, вспомнив, что сейчас середина марта и, несмотря на это, такие звезды! Это вам не мартовское небо Сибири… Потом он глянул вниз, туда, где в сотне метров под ним просматривались чуть освещенные звездным блеском причудливые крыши домов элитного, правительственного поселка. В свете звезд ярко блестела вода залива и обводного канала. Монти вновь оглядел дома, где проживали крупные чиновники — бывшие и настоящие, министры, премьеры, президенты и тот, кто ему нужен — нынешний президент — Андрей Викторович Печкуренко.

— Вон этот дом, — тихо прошелестел в голове голос Наставника, — там он сейчас… спит!

В этот момент Монти вновь испытал удивительнейшее чувство: только что был в сотне метров над крышами домов, и вот он уже в просторном коридоре дома — и медленно гаснувшее чувство осознания себя одновременно в двух точках на всей его протяженности — и это все одновременно. Как ему объяснил все тот же наставник Звездный, такое перемещение времени не имеет — между там и тут не существует такого минимального промежутка в мироздании, чтобы его можно было выразить словами или физическими понятиями. Секунда по сравнению с таким моментом гигантски велика и равна всей жизни Вселенной.

«Вот так и рождаются истории про летающего по ночному небу кузнеца Вакулу», — некстати подумалось Монти о том, как он висел в воздухе и разглядывал сверху элитный поселок. А ведь его могли видеть. Потом он двинулся по широкому и безлюдному коридору. Завернув за угол, машинально остановился, увидев сидящего за столиком здоровенного детину. Но, опомнившись, спокойно пошел дальше, игнорируя охранника. И действительно, широкоплечий бугай даже ухом не повел на появление чужака. Бугай сидел в нелепой позе с абсолютно застывшим выражением лица, а из чайника, что он держал в руке, в стоящую чашечку лилась… нет, не лилась, а неподвижно замерла тонкая, серебристая струйка воды. «Как нарисованная», — подумалось Монти. Он никак еще не мог осознать, что для него Время в такие моменты бежало в сотню раз быстрее, а потому все вокруг выглядело замершим. Все относительно! Однако вот и дверь. Он приостановился и тут же услышал шелестящий голос:

— Иди смело.

Монти шагнул прямо на дверь. В лицо ему чуть заметно пахнуло ветерком, возникло и тут же исчезло едва заметное сопротивление преграды, а так и не открывшаяся дверь осталась за спиной. Монти оказался в спальне президента и огляделся. Спальня была невелика и довольно уютна. На небольшой кровати, под одеялом, угадывались очертания лежащего человека. Пока Монти оглядывал апартаменты, лежащий пошевелился, и Монти понял, что скорость течения Времени для них стала одинаковой. Решительно шагнув вперед, он потряс спящего за плечо:

— Андрей Викторович, просыпайтесь… да просыпайтесь же!

— А? Что? Кто? — сначала забормотал президент и, не открывая глаз, тоскливо и как-то жалобно протянул:

— Ну, я же просил не беспокоить меня ни в коем случае… — но тут же вскинулся и, отбросив одеяло, спросил:

— Что-то из Вашингтона? — В этот миг его взгляд наткнулся на довольную физиономию Монти, и он, в первую секунду оторопев, замолк, а затем, наливаясь кровью, рявкнул:

— А вы кто такой, черт вас побери?! Кто вас сюда допустил?! Охра-а-на!!! — заорал он дурным голосом. Лицо его еще сильнее побагровело, так что Монти всерьез испугался, как бы президента не хватил «кондратий».

— Спокойно, господин президент. КГБ СССР! — пошутил Монти. На лице президента отразилась такая разнообразная гамма чувств, что Монти чуть не рассмеялся, а Андрей Викторович пролепетал:

— Ка… ка… г… какой СС… э… СР?

— Да тот самый! Будете ответ держать за содеянное, — усмехнулся Монти. Но слабые и нерешительные люди президентами не становятся. Вот и г-н Печкуренко быстро опомнился и, откинувшись на подушки, усмехнулся:

— А вот сейчас охрана придет и быстренько выяснит, какое такое кагэбэ и какой такой эсэсэсэр. А я с удовольствием послушаю, что ты, смельчак, петь потом будешь. Если это покушение, то ты дурак! Коль уж ты ко мне проник, надо было сразу стрелять и быстро делать ноги, а ты шутить вздумал, недоумок хренов! Ща-а-с, тревожная кнопка уже нажата…

— Да никто не придет, Андрей Викторович. Никто! Охрана сидит на своих местах в полной уверенности, что вы мирно почиваете в своей кроватке. Все блокировано, — усмехнулся Монти и, видя, как президент напрягся, успокоил его:

— Да вы не напрягайтесь так! Заверяю вас, что никакой опасности для вашей жизни нет. Никто вам вреда не причинит. Просто есть серьезный разговор — очень серьезный… И вам, Андрей Викторович, потребуется много времени, чтобы все обдумать и принять решение. А посему нам предстоит прогуляться туда, где никто не помешает говорить и думать.

— Куда прогуляться? Вы что, с ума сошли? Кто меня отпустит? Убирайтесь подобру-поздорову. — И тут Монти увидел, как челюсть президента отвисла, и тот остекленевшим взглядом уставился на что-то за спиной Монти. Он оглянулся и увидел стоящего в паре метров второго президента, второго Андрея Викторовича Печкуренко.

— Что это значит? — пробормотал сидящий на кровати президент. — Кто это… это… он же прямо из воздуха… как… Кто вы? — спросил он, в упор глянув на Монти. — Или… это похищение, замена двойником? А-а-а — это происки Москвы! В честных выборах победить законно выбранного президента не получается, так на подмену идете…

— Слушай, Викторыч, заткнись, а? — перебил бедолагу Монти. — Это не двойник, это, по сути, биологический робот с минимальным набором функций. Он побудет здесь пару суток, изображая тебя, пока мы обговорим дела наши скорбные… — Но в этот миг сидящий на кровати президент дико вскрикнул и, согнувшись, бросился в сторону двери. Однако на полпути он вдруг остановился, будто налетев на стенку, и замер прямо на бегу в нелепейшей позе. Стоящий за спиной Монти второй президент спокойно прошел к кровати и лег, накрывшись одеялом. Монти приблизился к замершему Андрею Викторовичу и глянул в его полубезумные глаза: