ЗАПОЙНОЕ ЧТИВО
Шрифт:
Действительно, что-то мы стали ругаться всё чаще и чаще, порой без всякого повода. Наверное, мы просто устали друг от друга. Двадцать пять лет вместе, это ж с ума можно сойти! Мы в последнее врем и живём-то каждый своей жизнью, бывает, что целыми днями не выходим из своих комнат, а встречаемся в лучшем случае на кухне. У каждого свои интересы, свой круг общения, мы даже не можем вместе смотреть телевизор – нам нравятся абсолютно разные фильмы и передачи. Я порой удивляюсь, как мы смогли прожить-то столько лет в законном, так сказать, браке! Хотя это как раз понять и не сложно, ибо вот так совсем уж вместе мы живём последние десять лет. А до этого моё пьянство и мои проблемы не давали нам думать о таких пустяках, как совместная жизнь. Вопрос стоял, как выжить. И вот теперь, когда всё ровно и спокойно, мы поняли, что мы очень разные люди. Отсюда и начавшиеся скандалы, и накопившиеся обиды. И ведь каждый раз одно и то же. Моя жена далека от возвышенных материй. В её понятии мужчина должен пахать «денно и ношно» на благо семьи, детей, потом внуков и далее по списку. В этом она видит смысл моего существования. А я не хочу вкалывать на благосостояние моих потомков, потому что я знаю, что от них, от этих потомков, ничего хорошего я в дальнейшем не увижу. Стакана воды в старости не подадут. К тому же у меня есть о ком заботиться – мать и тётка. Две пожилые женщины, вот уж точно без меня не выживут. А молодёжь пусть сама о себе позаботиться. Но все эти разговоры
Я налил себе ещё рюмку и выпил. «А вот и соляночка!» - ко мне приближалась официантка с подносом. Я сглотнул слюну в предвкушении, в этом кабаке, слава Богу, придерживались традиционной технологии приготовления солянки.
Посетителей тем временем стало прибывать. Мимо меня проходили солидные парочки, компании, состоящие только из одних мужчин или только из женщин, и даже целые семьи с детьми. Все занимали свои отдельные беседки, тут же появлялись официантки, предлагая вновь прибывшим, ознакомится с солидным меню. Напротив меня расположилась компания из четырёх женщин лет 35-40. Они, естественно, сразу же принялись обсуждать вопросы, связанные с их работой. «Менеджеры среднего звена, или бухгалтерия фирмы, и наверняка отмечают день рождения одной из них», - предположил я. Болтали они не громко, так что моему процессу поглощения солянки не мешали. А соляночка оправдала все надежды, и маслинки были без косточек, и лимончик некрупно был порезан. Моим соседкам принесли шампанское, фрукты и какие-то невообразимые салаты. Дамы весело щебетали, и я услышал тост – поздравляли с днём рождения некую Татьяну. Я усмехнулся своей догадки. «Сейчас они выпьют и начнут перемывать косточки или отсутствующим подругам, или своему начальнику, потом по программе: все мужики – сволочи и т.д. и т.п». Я доел, допил остатки водки и закурил. Солнце уже готовилось к закату, и стало весьма прохладно, так что я пожалел, что выскочил из квартиры второпях, в одной рубашке. Мысли о доме заставили продолжить заочный диалог с женой.
По-любому выходит, что я прав. А если не прав, то какого бы хера ей не промолчать, а?! Она - женщина, в конце концов, и превращаться в мегеру, матерящуюся хуже последнего грузчика в нашей с ней фирме, ей явно не следовало бы! Я, правда, тоже выражений не выбирал, но я – мужик!.. Что с нами случилось?! Мы же ненавидим друг друга! Нет, на людях, в окружении родни – мы отличная пара, тишь, да гладь, да Божья благодать. Но стоит одному задеть другого, наступить, так сказать, на больную мозоль, то тут уж держись – полетят клочки по закоулочкам! Это не просто «милые бранятся – только тешатся», это – злость и ненависть. Любая маломальская ссора переходит в истеричный скандал. Как мы ещё только не поубивали друг друга?! Собственно лично для меня всё давно понятно. Будучи поклонником – не прочитавшим, правда, ни одной его книги, - старины Фрейда, считаю, что всё дело в том, что мы с женой просто перестали друг друга интересовать как мужчина и женщина. Проще говоря, трахаться друг с другом мы уже не хотим. Да мы и спим-то в разных комнатах, а соответственно в разных постелях. Вначале я манкировал супружеское ложе под предлогом того, что стоит несусветная жара, а потом как-то так пошло-поехало и вот уже никто и не против, и нам обоим комфортно в отдельных постельках и про супружеские обязанности мы вспоминаем лишь изредка, с ленцой и по большой необходимости. Секс наш скучен, скоротечен и неэмоционален. Так – работа, не более того. И не возраст тому виной. Просто надоели…
И всё в том же духе. От невесёлых мыслей меня отвлекла девушка-официант.
– Шашлык подавать?
– Конечно. И, пожалуйста, бутылочку красного вина.
Мы с ней поговорили о винах, которые есть у них. Грузинских, конечно же, не было, а неизвестные испанские и французские названия меня не воодушевили. Я остановился на крымском розовом портвейне. Шампанское за соседним столиком сделало своё дело, дамы пропустили, анонсированное мной «перемывание костей своим сослуживцам», и перешли сразу к осуждению мужского пола. Все женщины после тридцатипяти разочарованы жизнью, и это вне зависимости от того, замужем они, или нет. Они устали, в них не осталось романтики. Они хотят только удовольствий, для большинства, это – голый секс. Посмотрите в глаза подвыпивших одиноких женщин. В них один вопрос: «а годна ли я ещё на секс с мужчиной?». В этих глазах поиск, не выбор, как у молодых самочек, а просто желание и поиск. Мои соседки не были исключением, смех становился более громким, а речь развязной, с неуклюже вставленными матерными словами. Подружки, наверняка, приняли ещё до ресторана, скорее всего, в офисе фирмы, и потому пара бутылочек «российского игристого» на троих (одна из них не пила, скорее всего, была за рулём) сделали своё дело. Почему я так хорошо знаю таких женщин? Да потому, что у моей жены все подруги примерно этого возраста и все не замужем, то есть без регулярной половой жизни. Мне частенько приходилось присутствовать на их сабантуях и почти всегда я не пил при этом. Поэтому возможностей понаблюдать, и сделать кое-какие выводы у меня было предостаточно. «Сейчас они пойдут танцевать и если никого не подцепят, то будут доёбываться до меня», - и я мысленно сделал ставку на своё же предположение.
У фонтана, который располагался посредине дворика ресторана, было что-то вроде танцпола. А потому, что музыку хозяева сделали громче и стали преобладать танцевальные мелодии, я понял, что пришло время, когда публика дошла до кондиции и решила потрясти телами. В тот же момент две дамы из компании, одёрнув юбки, смело устремились к фонтану. Половина ставки сыграла.
В это время мне принесли шашлык, как и просил на шампуре, и бутылку «Массандры». Девушка открыла портвейн, налила фужер и, пожелав приятного аппетита в очередной раз, удалилась. Мясо было прекрасно прожарено, а в тарелке так же лежал дольками нарезанный красный репчатый лук. Он был сладкий, южного происхождения. Заходящее солнце играло бликами в фужере с вином, шумел морским прибоем фонтан, лёгкая танцевальная музыка– чем не черноморское побережье. Я даже улыбнулся от удовольствия. Хорошо!
За соседний столик вернулись разгорячённые танцами дамы, и тут же послышался хлопок открывающейся бутылки шампанского. «Третья», - констатировал я. За всё время нашего соседства я ни разу не повернул в сторону женской компании голову, и это должно было, насколько я знаю женщин, их заинтриговать. Не успел я об этом подумать, как услышал приятный женский голос.
– Молодой человек, у вас не будет зажигалки? – «молодой человек» - это потому что я сидел к ним почти спиной.
– Конечно, - и я сама любезность, встал и поднёс огонь к сигарете спрашивающей женщины.
Дамы были приятной наружности с неплохими формами.
– Спасибо. А почему вы целый вечер один? Нескучно? – всё по плану, и я поздравил себя с выигрышем.
– Да нет. Я просто отдыхаю.
– Ну, не будем вам мешать, - женщина элегантно выпустила струйку дыма и улыбнулась.
Я сел за свой столик и продолжил поедать шашлык. «Если ещё раз окликнут, то не буду выкобениваться. Вот всегда я так: сначала откажусь, а потом начинаю мучиться», -
я налил ещё вина и выпил залпом. В принципе я всегда готов к адюльтеру, совесть меня не мучила никогда. Но почему-то именно сегодня не было подходящего настроения, или выпито, ещё мало было. Хотя вопрос «где я сегодня буду ночевать?» постоянно вертелся у меня в голове. От размышлений отвлёк звонок мобильного. Звонила мать.– Да, мама.
– Андрей, ты где? Что у вас произошло?
– Ничего. Всё нормально. Я в ресторане ужинаю.
– Ты выпил?
– Да. И только не надо ничего говорить.
– Приезжай к нам ночевать.
– Хорошо, - я отключился.
– «Эх, мама, мама, тебя только и волнует, выпил твой сын или нет!»
Тем временем танцы продолжались. Теперь уже сорвались три дамы, не пошла только невыпивающая, видно не могла без допинга. Вскоре подруги возвратились и с ними уже были двое мужчин. «Ну, вот и всё, съём прошёл успешно. Теперь им будет не до меня. Вот и славно», - и я поставил себе галочку за то, что не поддался соблазну. Сейчас бы пришлось сидеть в компании быкообразных мужиков, и играть в игру «чьей будет эта баба». Только глупых разборок и пустых разговоров мне и не хватало. Солнце почти село, и хозяева ресторана включили подсветку. Свет, от скрытых в лозах винограда, лампочек создавал интимную обстановку в беседках. Я подозвал официантку, рассчитался, дав «на чай» очень хорошо и попросил вызвать такси. Компания за соседним столиком бурно веселилась. Там уже было поровну мужчин и женщин, а в ход пошла водка. «Завтра в офисе, у дам будет много тем для разговора», - усмехнулся я. Вскоре приехала машина, и через полчаса я уже был в квартире, где жили мои мать и тётка. Пожилые и опытные женщины знали, что лучше все расспросы отложить до утра. Я принял душ и лёг в предоставленную мне постель. Я долго не мог заснуть, мешало выпитое и выкуренное за вечер. Опять пожалел, что не согласился на предложение женщины в ресторане, а я нисколько не сомневался, что предложение, и конкретное, поступило бы. Я долго вздыхал и ворочался, и только под утро, когда за окном уже вовсю запели птицы и зашуршали мётлами дворники, заснул.
Примерно через 2-3 дня…
Быстрым и, несмотря на сильнейшее похмелье, уверенным шагом я добрался до набережной. Я знал, что расположенные здесь летние кафешки открываются рано. И я не ошибся. Уже в ближайшем заведении хозяин (кавказец, естественно) вместе с работниками расставляли столики и разворачивали над ними зонтики. Даже уже в столь ранний час солнце вовсю палило, но с реки долетал приятный свежий ветерок, приносящий с собой лёгкий запах чуть застоявшейся воды и солярки. Над рекой кружили и гортанно кричали чайки, но они не ловили рыбу, да её здесь и не было. Чайки ждали, когда за столики усядутся люди и будут кидать им кусочки хлеба, а ещё пернатые не гнушались подбирать объедки и рыться в мусорных баках. Я сел за уже поставленный столик и закурил. Солнце, запах воды и крик чаек – всё как на море. «Господи, когда я последний раз был на море? А на море ты был, родной, когда служил на краснознамённом черноморском флоте, и это было двадцать с лишнем годков назад».
– Что будешь кушать, дарагой? – приветливо улыбаясь, подошёл сам хозяин. Они всегда улыбаются, когда им от тебя что-то нужно, сейчас ему от меня нужны были мои деньги. И поэтому широкая улыбка, и обращение «дарагой», ладно хоть не «брат», когда ко мне чёрные так обращаются, мне всегда хочется ответить, как Данила Багров, в незабываемом фильме. Но я с трудом сдерживаюсь.
– А что у тебя есть, дарагой? – выпитая с утра соточка уже благополучно рассосалась, и мне стало очень хорошо.
– Шашлыка пока нет, только вон мангал готовим. Могу пока сыра принести, зелени и баранина холодная есть.
– Давай тащи, - я почувствовал чувство голода, и это было хорошим признаком, организм ещё не отравлен.
– Что пить будишь?
– Пива две бутылки и похолоднее.
Хозяин отвалил, а я включил мобильник, что бы посмотреть время. 9 утра, рабочий день начался – и, я быстро опять отключился. Недоступен, ни для кого.
Вскоре заспанная и не симпатичная русская девчонка (своих женщин чёрные работать не заставляют, зачем, когда полно русских дурочек, которые за копейки будут таскать подносы и собирать грязную посуду) принесла пиво и заказанную еду. Я стал медленно пить пиво прямо из бутылки, закусывая сыром, надо признать очень не плохим. Настоящий сулугуни (а сыр в этой забегаловке позиционировался именно так) я попробовал 1979 году, когда наша туристическая группа совершала категоричный поход по Северному Кавказу. Да, в далёкой юности я занимался горно-пешеходным туризмом. В седьмом классе к нам в школу пришёл деятельный мужчина и организовал секцию. Владислав Сергеевич (царствие ему небесное и огромное спасибо) был инструктором райкома комсомола и если бы он дожил до перестроечных времён, то наверняка бы развил бурную деятельность, и организовал какой-нибудь успешный бизнес. Хватка была у него что надо! Он и тогда проворачивал с помощью нашей секции, какие-то свои дела (кто не без греха), но мы ему все очень благодарны. Благодаря этому неутомимому маленькому человеку более дюжины мальчиков и девочек из волжского города увидели горы Кавказа и Памира. Кому ещё так повезло. Так вот, после восьмого класса мы отправились в свой первый настоящий поход, до этого мы обошли почти всю нашу равнинную и лесистую область. Наш кавказский маршрут пролегал по местам боёв Великой Отечественной войны, без идейной подоплёки Сергеичу ни за что бы было не выбить средства на это мероприятие. А так один из нас тащил в своём рюкзаке мемориальную плиту, с выбитыми именами наших земляков павших на кавказских перевалах и которую мы были должны установить на Санчарском перевале, где происходили ожесточённые бои Красной Армии с горными егерями дивизии вермахта «Эдельвейс». Эту задачу наша группа выполнила, а вот когда мы стали спускаться с перевала, то попали в сильный туман и заблудились. Надо сказать, что туман в горах, это не то, что в городе или даже просто в поле. К тому же пошёл мелкий противный дождь, и быстро надвигались сумерки. И вот мы, уставшие после тяжёлого восхождения, промокшие насквозь, и немного испуганные лежим, облокотившись на свои немаленькие, прямо скажем рюкзаки, и ждём когда наш командир примет решение, куда нам собственно дальше двигаться. И о чудо, послышался лай собаки! Из тумана к нам выбежала здоровая кавказская овчарка, а за ней появился небольшого роста, бородатый, закутанный в бурку человек. Это был пастух. Он отвёл нас к своей хижине, где у специальноразведёного костра сидел внук старика. В те времена мы ещё все были советские люди, и не какой неприязни и страха друг к другу не было и в помине. И хотя пастух с трудом говорил по-русски, нас это нисколько не напрягало. Зато его внук русским владел очень хорошо и болтал безумолку. Мы, наконец-то смогли снять наши рюкзаки, поставили рядом с хижиной палатки, а старик пригласил нас ужинать, сами варить себе еду, мы уже были не в состоянии. Вот тогда-то я и попробовал настоящий сулугуни. Солидный кусок сыра я сдуру обильно намазал аджикой, и, откусив кусок, долго не мог остудить пылающий рот. Внук пастуха, смеясь, протянул мне глиняную чашку с мацони. И только при помощи этого холодного овечьего молока я смог унять пожар в глотке. Все смеялись, и нам было хорошо и спокойно в гостях у этих двух радушных людей. А, проснувшись на утро, мы увидели перевал весь покрытый жёлто-белыми эдельвейсами. Сомневаюсь, что сейчас, мирные туристические группы бродят по кавказским перевалам и ужинают овечьим сыром и молоком с местными пастухами.