Запредельное удовольствие (сборник)

– Да, спасибо, – ответил Лев, и они с Молодцовым вышли на улицу и направились к машине, в которой их ждал Плисецкий. При приближении Гурова и Молодцова он приоткрыл дверцу и высунулся наружу. Наверное, по лицам обоих все было ясно, потому что Плисецкий натурально побледнел и схватился рукой за сердце.

Гуров невольно поморщился и подумал: «Ну что же он так переигрывает? К чему эта театральщина?»

– Что? – шепотом спросил Плисецкий.

Лев промолчал, а Молодцов подошел к своему шефу и, положив руку ему на плечо, мягко сказал:

– Поедемте, Леонид Максимович. Крепитесь.

Глаза Плисецкого вдруг стали закатываться кверху, а сам он медленно начал заваливаться назад.

– Ох, е! – невольно воскликнул Молодцов, профессиональным движением успевая подхватить Леонида Максимовича и осторожно прислонить к спинке сиденья.

Затем быстро взял в машине аптечку, достал из нее пару каких-то пузырьков, один из которых поднес к носу Плисецкого, а из второго извлек большую круглую таблетку и ловко сунул ему под язык.

Гуров не спешил помогать, потому что, во-первых, думал, что Молодцов и сам прекрасно справится, а во-вторых, потому что не верил в натуральность обморока Плисецкого. Подозрения, высказанные Крячко, стали передаваться и ему, чем больше он наблюдал за поведением Плисецкого.

– Ну вот, так-то лучше, – удовлетворенно проговорил Молодцов, легонько хлопая того по начавшей розоветь щеке. – Посидите немного, Леонид Максимович, придите в чувство. Сейчас лекарство быстро поможет.

Он оставил Плисецкого на сиденье, а сам подошел к Гурову.

– Ну, и что это за спектакль? – хмуро спросил Лев. – Зачем вы делаете вид, что верите ему? Из профессиональной этики?

– Профессиональная медицинская этика, Лев Иванович, не предполагает потакания симулянтам, – ответил тот.

– Вы хотите сказать, у него настоящий обморок? – удивленно поднял брови Гуров.

– Самый что ни на есть, – заверил его Молодцов.

– Странно. Потеряв друга и компаньона, человек, конечно, может сильно расстроиться, но не терять при этом сознание, как кисейная барышня!

– Ну, у Леонида Максимовича вообще очень чувствительная нервная система, – пояснил доктор. – Он нервен, легкораним, впечатлителен. Это называется…

– Так, а вопрос задать нашему легкоранимому можно? – решительно спросил Гуров, не желавший тратить время на возню с хрупкой телесной и душевной организацией Плисецкого.

– Да, только желательно не сильно травмирующий, – ответил Молодцов и, усмехнувшись, добавил: – Вы же не хотите, чтобы он грохнулся прямо на асфальт!

Гуров совсем этого не хотел, поэтому, подойдя к Плисецкому, спросил нейтральным тоном:

– Дайте мне телефон и адрес родителей Романа Любимова.

– Вы хотите… – испуганно посмотрел тот на него.

– А вы хотите сами? Пожалуйста! – пожал плечами Лев и, услышав в ответ «что вы, ни за что, я не смогу», записал данные, продиктованные Плисецким.

Понимая, что сейчас вести дальнейшие расспросы бесполезно, и решив дать время Плисецкому, чтобы собраться с мыслями, он простился с ним, наказав быть на связи. Плисецкий вяло кивнул. Гурова порадовало, что место за рулем занял Молодцов, и он с чистой совестью отправился в Управление.

– Ну что, Петр, нашелся наш потерянный Любимов, – проговорил Гуров, войдя в кабинет генерал-лейтенанта Орлова. – Так что просьба Плисецкого, можно сказать, выполнена. Только я почему-то не чувствую удовлетворения от выполнения задания. Не знаешь, почему?

– Лева, не юродствуй, пожалуйста, – болезненно скривившись, попросил Орлов. – И так тошно! Теперь у нас не пропажа человека, а убийство! Причем дело официальное.

– Да, к тому же слишком уже многое тут завязалось на нас, – отозвался Лев. – Да и… – Не закончив фразу, он замолчал.

– Буров? – внимательно посмотрев на него, спросил Орлов.

Гуров кивнул.

– Я только недавно ознакомился с материалами по нему.

– Да, помню, ты, кажется, хотел чем-то поделиться?

– Теперь это уже не имеет значения! – махнул рукой Лев. – Обстоятельства изменились, и у нас новый вектор в работе. Буров Буровым, но теперь в первую очередь нужно устанавливать, куда направился Любимов, если не в Доминикану, и почему он всех ввел в заблуждение. Или он действительно собирался в Доминикану, но не успел, и его кто-то перехватил? Меня во всем этом очень смущает то, что предшествовало его смерти! Кто мог его насильно удерживать, где? И главное, почему? Что у него хотели узнать, зачем пытали? И раз убили, значит, выпытали? Или не успели? Целая куча вопросов!

– Нужно просмотреть все сводки, – сказал Орлов, – не было ли где похожих случаев. В смысле, похожих трупов. Это хорошо, Волков такой сознательный попался, нам сообщил, а другой мог бы и рукой махнуть. Причина смерти-то не криминальная! Подумаешь, сердце! И внешне на бомжа смахивает.

– Не думаю, что будут похожие трупы! Интересно, какой такой информацией обладает круг людей, что ее нужно в буквальном смысле выдирать клещами?

– А если это не информация? – предположил Орлов.

– А что? Имущество? Надо быть совсем больным на голову, чтобы вот так похитить уважаемого человека, сына влиятельного лица, пытками заставить отписать имущество, а потом явиться и захапать его якобы на законных основаниях! – в сердцах произнес Гуров. – Да еще и труп Любимова подкинуть!

– Да, мотив неясен, – задумчиво проговорил Орлов. – Кстати, насчет влиятельного отца. Родителям сообщил?

– Как раз собираюсь. Не сейчас, конечно, когда он в шоке. Но поговорить нужно обязательно! Вдруг Роман делился с родителями своими планами? Может быть, он чего-то боялся и хотел удрать, поэтому и говорил всем про Доминикану, а на самом деле собирался совсем в другое место, но его перехватили… Надо бы и в центре об этом расспросить – вдруг кто-то что-нибудь слышал хотя бы краем уха… Вот где талант Крячко по сплетням пригодится! Кстати, где он?

– Талант? – съехидничал Орлов.

– Кончай, Петр! Крячко где?

– А хрен его знает, где его черти носят! – вдруг рявкнул Орлов. – Так и не появился с утра!

– Ничего себе! А телефон? Или ты из гордости ему не звонил?

– Какая гордость? – начал закипать Орлов. – Я вообще-то начальник его, чтобы перед ним обиженного разыгрывать. Отключен у него телефон! Поди, свидание затяжное получилось! Отсыпается в новом гнездышке! Я вот Наталье позвоню – она ему устроит!

– Это точно, – засмеялся Гуров, представив реакцию жены Крячко на такое «служебное задание». – Ладно, я пойду. Если дозвонюсь до него, пошлю к тебе.