Запредельность

– Мессия, пойдемте в пилотажную, – сказал он.

Сражение подходило к кульминации. Расклад сил был не в пользу третьей ударной. Новая волна барракуд терзала оборонительный кулак, которому оставалось лишь огрызаться в ответ. Пространство у газового гиганта контролировали теперь медленно подползающие скаты. Оба носителя с уцелевшими файтерами отступили на внутренние орбиты – к безжизненной, напоминающей Венеру планете и жаркому «желтому карлику». К носителям жались бесполезные в бою вспомогательные корабли.

В тесной пилотажной кабине было жарко. Казалось, сюда проникает убийственное излучение боевых ускорителей и радиоактивной плазмы мироматов. На самом деле не справлялась вентиляция, рассчитанная лишь на двух пилотов.

Курьер находился в центре оборонительной сферы, образованной уцелевшими броненосцами и крейсерами. Вокруг теснились эсминцы, уже вполне различимые на экранах и без специального увеличения. Время от времени один из них вырывался вперед, засыпая пространство перед последним рубежом обороны управляемыми минами – и тут же пятился назад, под прикрытие тяжелой брони крупных кораблей.

Мироматы не торопились добивать противника – они методично расчищали пространство от минных заграждений потоками раскаленной плазмы.

Пилоты и находившийся здесь же офицер фельдъегерской службы подавленно молчали, наблюдая эту картину.

– По-моему, все ясно, – заключил, наконец, Конрад. – Пора покинуть это гиблое место.

– Как это – покинуть? – вяло возразил офицер. – Я должен получить специальный приказ командующего или его заместителя. В случае любого исхода они отправят со мной донесение в штаб…

– Исход вполне предсказуем, – сказал Конрад. – Я лично доложу в штаб свои соображения. А пока… Курс на Солнечную систему!

Последнее было адресовано пилотам. Первый пилот скользнул взглядом по мерцающим столбцам данных, покачал головой:

– До Солнечной не дотянем. Требуется дозаправка на Клешне. Но и в этом случае – нам не прорваться без прикрытия. Запросить эскорт из эсминцев?

– Эскорт не дадут, – усмехнулся Конрад. – Скорее – ракету в борт. То, что мы еще болтаемся здесь – исключительно заслуга мироматов: они не дают нашим силам отвлечься на взбунтовавшегося курьера.

Офицер мрачно посмотрел на Конрада: тот говорил абсолютную правду.

– Придется рисковать, – сказал Конрад. – Смотрите у нас в тылу гигант. Что, если воспользоваться этим?

– Нырнуть в атмосферу? – оживился первый пилот. – Пройти по касательной, мимо второго спутника и уйти в разгон по гиперболической орбите – в сторону звезды? Это шанс…

– Самоубийство, – заметил второй. – Нас раздавит перегрузками, и компенсаторы не помогут. Если раньше корабль не развалится в атмосферных потоках…

– Не паникуй, Клод, может, и проскочим. Правда, ручное управление станет невозможным при… – первый пилот быстро вводил данные через расположенную по левую руку клавиатуру, – …при пятнадцати-двадцатикратной перегрузке.

– Освободите место! – приказал Конрад второму пилоту. Тот нехотя вылез из кресла. Конрад сел, осмотрелся, обратился к первому пилоту. – Мне перегрузка не страшна. Основы пилотажа я знаю. Действуем по этому плану – я подстрахую.

Первый пилот заметно оживился: эта авантюра пугала и в то же время захватывала его – как истинного профессионала. К тому же, чего говорить – это могло оказаться редким шансом уцелеть в космической мясорубке. Он поправил на голове обруч переговорного устройства и объявил по громкой связи:

– Внимание на борту! Говорит командир. Ожидаются повышенные перегрузки. Всем занять штатные места, надеть маски и вколоть противоперегрузочный тоник. Будьте готовы – нас хорошенько прижмет. У меня все…

Каюта в курьере была всего одна – она предназначалась офицерам фельдъегерской службы. Без лишних разговоров Лекс втолкнул Джи в каюту. Скай-офицер помог пристегнуть ее и надеть маску. С трудом нашел аптечку – ей никогда не пользовались. Извлек пистолет для инъекций, заряженный противоперегрузочным тоником, приставил к шее Джи. Пистолет произвел два глухих «выстрела». Джи вскрикнула, схватилась за шею. Офицер протянул пистолет Лексу.

– Какое действие у этой штуки? – спросил Лекс.

– Субъективно – просто сон, сказал офицер, проверяя маску. – Правда, просыпаться тяжело и голова болеть будет. Зато перегрузки пройдут незаметно.

– Не надо, – покачал головой Лекс.

– Напрасно, – сказал офицер. Но уговаривать не стал – вместо этого приставил пистолет к собственной шее и нажал на спусковой крючок. Это походило на своеобразное самоубийство.

Лекс оставил засыпающую Джи и офицера, судорожно пристегивающегося к койке, и направился обратно в пилотажную кабину. Путь вел прямо через жилой отсек, где уже пристегивались к откидным койкам бортинженер, второй пилот, техники и два связиста. На полпути почувствовал нарастающую перегрузку – и вошел в тон.

Когда добрался до пилотажной кабины, изображения и данные с экранов ударили по глазам мощным потоком информации.

Корабли мироматов методично добивали остатки третьей ударной. Это была не просто победа – это было избиение обреченного противника. Неизвестно, что послужило основанием для изменения мироматами своей стратегии ненападения, но флот Протектората явно не был готов к такому повороту событий. Только так можно объяснить обстоятельство, что, несмотря на явное преимущество со стороны врага, командование группировки не приняло решения об отступлении. Не были подтянуты и резервы из других систем (хотя, возможно, на это просто не было времени).

Мироматы же определенно сконцентрировали силы в единый кулак. Сразу же вспомнилась перегруппировка армады Ассоциации. В мирах обреченного кусочка Вселенной снежным комом нарастали неуправляемые и, видимо, необратимые события.

Лекс машинально взглянул на таймер. На бесстрастном дисплее светились цифры:

16:21:32

Вот так. Половины срока – как ни бывало.

Неизвестно, станет ли причиной грядущей катастрофы беззвучная космическая бойня – но она определенно могла стать причиной гибели одинокого посланника Земли.

Курьер, набирая скорость, приближался к тылам группировки. Словно в заторможенной записи, из громкоговорителей неслись возмущенные окрики. Неудивительно: маленький корабль сбегал с поля боя, игнорируя приказы командования!

Один из эсминцев, все-таки, не пожалел для дезертира пары скоростных ракет. Описав крутые дуги, ракеты устремились вслед за курьером, набирая скорость куда быстрее его. На тревожно мерцающем экране появилась схема, демонстрирующая приближение смертельных «гостинцев». Первый пилот зарычал от боли, черты его лица исказились, сползая к подбородку – перегрузки приближались к предельным. Конрад и Лекс легко справлялись с навалившейся тяжестью – помогал тон. Правда, неизвестно, сколько должны продлиться перегрузки – Лекс не был уверен что долго удержится в резонансе. Морок словно прочел его мысли: повернул голову и ободряюще улыбнулся. По крайней мере, Лекс воспринял его оскал именно таким образом.