Запредельный перебор

– Эй, посмотри на меня! Ты протогоблин, делай как я, делай, делай как я, в спину оглобли!
– Пропела обаятельная монахиня.

Громилы стали подражать ей, но действовали довольно неуклюже: промахиваясь, ушибая лапы, а, то и друг друга.

Юноша-дьяволица отважно рубилась, а вот Гризетка вновь взялась за лук, видимо считая это более эффективным.

Ситуация осложнилась, когда последовал грохот, словно от удара грозы, пролом еще сильнее расширился, и в него чинным строем вступали гвардейцы.

Анжа на их фоне казалась мальчиком. Большущие немногим ниже протогоблинов, с трехрогими шлемами, с утыканной шипами броней, лица прикрытыми густыми сетками, они казались воплощением ада. Даже сапоги были из литого металла, шелестела стальная чешуя, а на носке торчал острый крюк. Вот один из протогоблинов налетел и получил сапом в пах. Было видно как острие, зацепив с корнем, вырвало достоинство. От дикого вопля заложило уши, Анжа уже насмотревшаяся всякого, даже выронила меч, не ожидая, что живое существо может так вопить.

– Вот гад волосатик! Испугал!

– Подбери меч!
– Крикнула Гризетка.

Анжа наклонилась и получила удар по пальцам. Перчатки спасли фалангу, но было очень больно, костяшки сразу отекли.

– Хорьки безмозглые!
– Перекулившись Анжа все же подхватила меч, затем выполнив подсечку, свалила пехотинца, проткнув ему лицо.

– Я тоже могу!
– Гордо произнесла юноша-дьяволица.

– Отойди назад!
– Скомандовала Гризетка.

– Нет! Я еще только вошел во вкус!

Тут она увидела, что в руках гвардейцев армии ханства Помойки мелькнули короткие, больше похожие на кинжалы мечи.

– И это их оружие?!
– В голосе Анжи чувствовалось презрение.

– Вот это и опасно, что маленькие. Осторожнее!
– Предупредила наставница-монахиня.

Действительно едва две пылающие ненавистью стены сошлись, как коротенькие "кинжальчики" разом выросли, и извиваясь как змейка клинок ударил в глаз противнику. Другие мечи также стали длинными словно удавы, они рассекали гигантов как серп траву, кого пополам, а кому руку, или ногу. Один из мечей с такой силой снес голову что та, взлетев высоко вверх, перелетела через стенку.

– Мяч на стороне противника!
– Крикнул худющий, с множеством писуг, и ссадин от придирчивых кнутов хозяев мальчишка-невольник. Он держал в руках факел и вместе с другими тоже не раз поротыми, с проступившими от тяжелой рабы жилами, и выпирающими из-за скудного питания ребрами ребятами-рабами старался, кидаясь под ноги отвлечь внимание исполинов.

Впрочем, лишь Гризетка метко стреляя, могла, и то далеко не всегда завалить противника. Очень часто ее стрелы сбивались на лету.

– Это живые мечи, страшное оружие! Я не знала, что тут есть такие.

Протогоблины были настолько поражены, что не спешили дать стрекача. Они рубились с яростью обреченных, вражеский молох перемалывал их как зерно пшеницу. Дивные мечи, то и дело меняли форму: то распадаясь на дюжину лезвий, то сливаясь в подобие секиры, способной перерубить сталь. В то время как их собственная броня была практически непробиваемой. Было видно, как от сильного удара сломался тесак громилы протогоблина. Он в растерянности схватился лапами за меч противника, в результате чего отлетели срезанные пальцы.

– Мамка я не виноват!
– Вскрикнул монстр.

– Не суйся без спроса!
– Отрезала Гризетка.

Часть вражеских воинов из числа тех, кто полегче, перелезала через стену. Они использовали лестницы-вьюнки, ловко перебираясь подталкиваемые дивной энергией. Рабы вооруженные, чем попало, но полные готовности хоть раз в жизни проявить не раз до этого попранное достоинство, отважно принимали смерть. Впрочем, разуметься кое-кто побежал, зато двое отважных бойцов скинули вражеского воина со стены на камни. Очень неплохо показали себя дети рабов мальчишки и даже девчонки. Не обладая достаточной силой чтобы завалить взрослого воина, они кидали в них камнями, атаковали с помощью факелов, а некоторые применяли рогатки. Поэтому и им доставалось, вот один мальчишка получил ранение и убегал от преследователя. Его босые грязные пятки быстро мелькали, энергично шлепая булыжника мостовой, и не обращая внимания на разбросанные угольки, но противник настигал.

Анжа бросилась к нему на выручку, потеряв впопыхах левый сапог. Тут они столкнулись лбами, хотя противник и был простым человеком, но выше юноши-дьяволицы, еще почти мальчика, на голову.

Анжа действовала двумя мечами, а пехотинец отбросил щит, взяв в левую руку булаву. Он обменялись выпадами, затем булава полетела. Юный монах-дьяволица нырнула, и раз надрубила врагу колени, в той части, что была слабее прикрыта броней. Тот рухнул на колени, уронил меч, а затем получил добивающий удар в шею.

– Извини дружок традиция!
– Издевательски извинилась Анжа.

Маленькая победа ободрила её, юноша-дьяволица замахала мечами, атакуя следующего врага. На сей раз, она столкнулась с невысоким и плотным типом. Его лицо было уродливым, это, скорее всего полукровка смесь человека и гнома. Судя по всему живя в горах, он привык к более суровому климату, так как сильно потел, морда красная, глаза злющие. Анжа попробовала провести мельницу, но опытный враг отбил её быстрые выпады.

– Ты получишь червь.
– Прошипел полукровка.

Юноша-дьяволица видела, что бой в целом проигрывается, даже такое ощущение, что заколдованные гвардейцы растягивают удовольствие. А их противники и вовсе ошалели, видя не уязвимость бронированных исполинов, стали рубить в капусту рабов, а то и вовсе наносить друг другу серьезные ранения.

Кроме того Анжи было неудобно сражаться когда одна нога в сапоге, а другая босая. Резко крякнув, она резко выбросила меч. Монстр-полукровка отступил, затем атаковал сам.

– Покажи рожу!
– Кричал он.

Анжа сделала вид, что замешкалась, а затем ударил ногой по лицу. Противник успел подставить блок, но сапог соскочил с ноги хрупкого подростка и, с размаха ударив его под глаз. Секундная боль ослабила концентрацию, чем и воспользовалась дьяволица-монах, проведя прием стриженый лишай - снеся квадратную голову с бычьей шеи.

– Оказывается и в сапогах есть польза!
– Удивилась Анжа.

Теперь она почувствовала заряжающий энергией азарт, тревожила только боязнь встречи с гвардейцами, что противопоставить злому волшебству.