Запрещенная реальность. Том 1
Шрифт:
— Прапирамиды строила цивилизация, которая гораздо старше вдшилизаций Шумера, Ассирии, Вавилона, городов-государств Малой Азии: Каркемши, Урму, Хамшу, Хахха, иранских Аван, Аншан, Кимаш, древнее Урарту [87] , натуфийской культуры в Палестине, капсийской в Тунисе, культур лупембе и читоле в Конго, смитфилд в Южной Африке, древнее индийской и даже китайской [88] цивилизаций.
— Кто же строил Сфинкса?
— Первые. То есть Первые Люди на Земле, конечно. Еще не совсем
87
VI—V тысячелетия до н. э.
88
С конца позднего неолита, 20—30 тысяч лет назад.
— Почему у него такая форма… фигура?
— Потому что так выглядели скульпторы.
До Матвея не сразу дошел смысл сказанного, а когда дошел, он почувствовал, что падает. Мир Египта снова скрылся в дымке желтой пыли или тумана…
— Помни… — запечатлелся в памяти тихий шепот.
Проснувшись, Матвей привычно оценил свое положение и степень предполагаемой опасности, но ничего подозрительного не почувствовал и открыл глаза.
Солнце еще не встало, день обещал быть если и не солнечным, то хотя бы не дождливым.
Бросив взгляд на стопку книг на столике у кровати, среди которых красовалось роскошное издание книги «Тайны египетских пирамид», Матвей пробормотал: «Дочитался до зеленых чертиков… то бишь до шизоидных „древнеегипетских“ снов…»
Однако совершенно точно знал, что именно в снах он познает Истинное Положение Вещей в этом мире.
Полоскание, разминка, тренинг суплеса, душ, завтрак…
Обязательное «доброе утро» Кристине, помноженное на поцелуй…
Заезд в больницу к выздоравливающему Стасу…
Воспоминания деталей последнего сна… Неужели таинственный гид — скорее всего все та же спутница инфарха — нашла способ передачи знаний напрямую, минуя подсознание? Спасибо ей за все, в особенности за вести об ином порядке мира, о цивилизациях, обустраивающих Землю задолго до появления на ней человека, о первых человеческих культурах, воздвигших такие памятники старины, как Сфинкс… Спасибо!
В девять утра Матвей вошел в здание фирмы. На посту у входной двери на второй этаж его встретил Кирсан Алимбаев, здоровенный детина, про которых говорят: амбал. Этого охранника, отличавшегося строптивым нравом и высокомерным отношением к товарищам, Матвей не любил, но Алимбаев был ставленником Шаровского и его телохранителем, поэтому приходилось терпеть.
— Что случилось? — поинтересовался Матвей, заметив на скуле охранника красную припухлость — Зуб болит?
— Зуб. — Алимбаев оскалился. — Кудёма психует. Ну ничего, я с ним еще разберусь.
Матвей молча направился в дежурку, где возле телемонитора сидел нахохлившийся Кудёма и слушал напарника Сашу Преснякова.
— Ты что, «озверин» принял? — осведомился Матвей, присаживаясь рядом. — Что тут у вас произошло?
Кудёма отвернулся, а Саша с виноватым видом, страдая за товарища, коротко пояснил:
— Алимбай заходил… Мы тут
об Игоре говорили, брате Паши… Ну, помните, у него дочку похитили?— Ну?
— Вернулась… убежала от похитителей…
Кудёма вдруг встал и вышел из комнаты. Матвей и Саша переглянулись.
— Изнасиловали ее…
Матвей глубоко вздохнул и медленно выдавил воздух сквозь стиснутые зубы.
— Нашли — кто?
— Кто — известно, банда Шестопала, только милиция вся повязана, кормится у них… Ничего они не найдут.
— Ясно. За что Алимбаев схлопотал по морде?
— Пошутил насчет девочки, скотина… что, мол, она давно уже, наверное, не девочка…
— Ясно. Об инциденте начальство не знает?
— Вряд ли. Во всяком случае нам нет смысла выносить сор из избы.
— Вот тут ты прав, разберемся сами.
В кабинете шефа Матвея ждал сюрприз.
— Срочно уезжаем в Москву. — Афонин перебирал какие-то бумаги, кое-что складывал в папку. — Кого порекомендуешь взять в сопровождающие, кроме Алимбаева?
— Как раз его-то я бы и не взял.
— Аркадий Самсонович тебя не поймет, это его телохранитель.
— Он тоже едет? Тогда поеду и я, если вы ненадолго.
— Туда и обратно. — Президент «Рюрика» сложил документы в «дипломат», обнял Соболева за плечи и повел к выходу. — Не обращай на них внимания, терпи. Шаровский — классный специалист, я без него как без рук, а так — давно бы уволил.
В приемной их уже ждал главный бухгалтер с таким же «дипломатом», хмурый Алимбаев и Баблумян, шутивший с Людочкой. Он не скрывал, что неравнодушен к ней.
— Не мало защитников берете? — спросил он и подмигнул Матвею. — Я бы посоветовал взять еще пару ребят.
— Хватит, мы не собираемся ни с кем воевать.
— Тогда хоть вооружитесь посерьезней, сейчас кругом стреляют. Не дал воровать — стреляют, не дал хамить — стреляют, да даже просто обогнал иномарку — опять стреляют!
Подняв бровь, Афонин в сомнении замолчал.
— Хватит пистолетов, — негромко сказал Матвей: у него, как и у всех охранников фирмы, было разрешение на ношение оружия.
— Тогда возьмите хотя бы еще «КС», — никак не мог успокоиться Баблумян, проявляя несвойственную ему заботу.
Подумав, Афонин кивнул. Матвею пришлось возвращаться в дежурку и брать из сейфа помповое ружье «КС-23», которое могло, кроме патронов калибра двадцать три миллиметра, стрелять контейнером «черемухи», а также пластиковыми пулями «стрела-3», резиновыми шариками «волна-Р» и зарядом картечи. У Алимбаева, насколько помнил Матвей, был швейцарский «ЗИГ-зауэр», сам же Соболев носил армейский «ПМ-М» под девятимиллиметровую пулю с магазином емкостью двенадцать патронов. Конечно, он мог бы достать себе личное оружие и более экзотического вида, но не считал нужным делать это, так как не собирался применять его.
Афонин сел в свой синий шестиместный «шевроле» рядом с водителем. Шаровский, Алимбаев и Матвей устроились сзади. Матвей поймал темный, рыскающий взгляд охранника, и ему сразу перестала нравиться предстоящая поездка. Что-то в ней было тревожное, поспешное, неподготовленное, суматошное. С бухты-барахты такие поездки не делаются, их надо обдумывать и готовить заранее, даже если кто-то из директоров Союза банкиров и предпринимателей и приказал президенту «Рюрика» явиться немедленно «на ковер».