Запрещенная реальность. Том 2

Самандар сел за стол и несколько минут изучал план ликвидации казанской банды.

— В принципе годится. Но одновременно с ликвидацией необходимо скинуть файл связей группы с депутатами и рыковским СС в сеть Федеральной службы безопасности.

— Почему туда, а не в Службу безопасности президента?

— Президентскую сеть контролирует Рыков, ребята из федеральной команды более свободны.

— Файл практически готов. Можем запускать хоть сейчас. Кроме него, я тут подработал наш «Крим-реестр», хотя он явно неполон. Но это уже твоя забота.

Вахид Тожиевич кивнул, выводя на экран «Крим-реестр» — список высокопоставленных лиц России, так или иначе связанных с организованной преступностью. Возглавлял список вице-премьер правительства Лобанов.

— Да, это будет хороший нокдаун Герману, — сказал Самандар, дочитав документ. — Не хватает двух десятков деятелей поменьше рангом, но мне нужно время, чтобы проследить связи каждого. Когда мы этот список выстрелим в эфир, разразится сильнейший правительственный кризис.

— Я не уверен, что это изменит систему, — негромко сказал Василий. — Мы не можем влиять на расстановку кадров в правительстве, а тем более в Думе, все решает властный эгрегор, а у Рыкова слишком много людей расставлено по всей структуре управления, в том числе зомбированных, не поддающихся никаким увещеваниям.

Вахид Тожиевич остро глянул на Котова.

— Ты предлагаешь не трогать систему?

— Бросая вызов Рыкову, мы бросаем вызов Монарху, а это уже совсем другой уровень разборок.

— Я тебя не вполне понимаю.

Василий вздохнул.

— До этого момента мы воевали с «эсэсовцами», с мафией и коррумпированными чиновниками. Как только мы опубликуем «К-реестр», «уровень» войны резко повысится, за нас возьмутся кардиналы Союза Девяти и Монарх Тьмы, который сейчас дружен с Германом Довлатовичем, и одним нам эту войну не выдержать. Нужен Соболев.

— Он мертв… ну, или где-то в «розе», что для нас одно и то же.

— Надо попытаться отыскать его.

Самандар скептически скривил губы.

— Мы туда не пройдем.

— Мы не пытались, — хмуро отрезал Василий. — Я собираюсь заняться поисками серьезно и уже предпринял кое-какие шаги. Хочешь — присоединяйся.

— Какие шаги?

Василий усмехнулся.

— Попросил совета Хранителей.

— Разве они открыли доступ к своей общине?

— Я поискал след Хранителя Матфея в астрале… — Василий снова усмехнулся, — и получил святое разрешение на контакт. Матфей посетит нашу реальность в ближайшие два дня.

Самандар качнул головой, скрывая свои чувства.

— На мои вызовы Хранители ни разу не ответили. Ты растешь, идущий, я уже не могу быть твоим Учителем. А тебе пора самому подумать об ученике.

— У меня уже есть ученик.

— Стас?

Василий кивнул. Сходил на кухню и вернулся с кофейными чашками, протянул одну Вахиду Тожиевичу.

— Стас идет быстрее, чем я. Заниматься с ним одно удовольствие. Время, когда бытие определяется скрытыми от нас законами, которые мы называем случайными процессами, закончилось. Пришло время, когда главную роль играет личность идущего. Стас — личность. Он и меня скоро перегонит. Путь через правритти и карма маргу к нируддхе и махавидье [45] он преодолеет за считаные годы. По большому счету его Учителем должен быть Соболев, я просто временно исполняющий обязанности.

45

Правритти марга — путь действия; карма марга — путь для активных людей к реализации через действие; нируддха — обретший контроль над собой; махавидья — метафизическое знание как свойство (сила) личности (индуизм).

— Где он?

— Ты имеешь в виду лестницу самореализации? На шестой ступени: Возникновение Возможности.

— Пусть больше занимается свадхъяей [46] .

— Он и так много читает. Но проявилась некоторая темная закономерность, которая меня… м-м… не пугает, но настораживает.

Самандар глотнул кофе, оценивая напиток: Вася знал несколько рецептов и на этот раз приготовил кофе по-турецки.

— Что ты имеешь в виду?

— Вчера машину Стаса обстреляли из автоматов.

46

Свадхъяя — самообразование путем изучения божественной и эзотерической литературы.

— Кто?

— Он не разглядел.

Самандар помолчал, продолжая смаковать кофе с полузакрытыми глазами.

— Он на твоей машине ехал? Может быть, его приняли за тебя?

— Не исключено, но маловероятно. О моей деятельности знают только двое: ты да я. Плюс догадывается Стас. Дело даже не в факте нападения, а в том, что стычки Стаса с криминальным миром имеют тенденцию учащаться. Это явный признак разгона давления на человека. Такое уже было с Матвеем и со мной.

— С одной стороны, ничего удивительного. — Вахид Тожиевич допил кофе. — Закон возмездия в стране, да и во всем мире, — судя по волне насилия и бессмысленной жестокости терактов, — все еще падает, и это не может не отражаться на личности, способной помешать дальнейшему ослаблению закона. С другой стороны, Стас еще неоперившийся птенец, вряд ли Тьма способна принять его в расчет на стадии подготовки Воина Закона справедливости. Даже если он изберет этот путь.

— Логично, — кивнул Василий.

— Но кое-что тревожное в воздухе носится.

Вася помолчал, поглядывая на гостя, и тот добавил:

— Убит Блохинцев.

— Что?! — Василий от изумления допил кофе одним глотком. — Кардинал Союза… убит?! Кем?

— Не знаю. Эта весть не станет достоянием средств массовой информации. А подозревать можно лишь самих кардиналов… или Посвященных карма марги, как мы с тобой. Теперь следует ждать инспектора Круга, а то и целую следственную комиссию.

— Несомненно, нас проверят в первую очередь. Однако ликвидация Блохинцева, насколько я знаю, не входила в планы «чистилища», ни в тактические, ни в стратегические. И все же факт действительно тревожный. Может быть, они как-то связаны — нападение на Стаса и убийство кардинала?

— Посоветуйся с Хранителем, когда встретишься. Вдруг он подскажет, что происходит.

Василий отнес кофейный прибор на кухню, вернулся.

— Итак, ты идешь со мной в «розу» искать Соболева?

— Куда же я денусь? — невозмутимо ответил Вахид Тожиевич.

* * *

Вход в МИР, из которого стартовали в «розу реальностей» Соболев и его команда, был замаскирован так искусно, что, даже владея «магическим обонянием», найти его было не под силу ни Самандару, ни Василию, хотя они и чувствовали, что он где-то поблизости. Помог же им случай, который вполне можно было воспринимать как внезапно проявленную закономерность.

Втроем со Стасом они внимательнейшим образом обследовали территорию церкви Святой Троицы в Троице-Лыкове, выдавая себя за рабочих, красивших ограду церкви, ничего не обнаружили, все сильнее ощущая «запах» «печати отталкивания» — заклинания, закрывшего вход, и присели у каменной плиты, вросшей в землю. Плита была старинная, со следами какой-то надписи на церковнославянском языке, но без креста, и казалась многотонным монолитом. Но стоило Стасу, заинтересовавшемуся надписью, склониться над плитой и коснуться ее ладонью, как она вдруг со скрипом провалилась на метр под землю.

Стас отшатнулся. Его старшие товарищи переглянулись и придвинулись ближе.

— Я только дотронулся, а она…

— Как ты думаешь? — начал Василий.

— Так же, как и ты, — сказал Вахид Тожиевич, упираясь взглядом в плиту. — Помоги толкнуть.

Василий тоже уперся взглядом в плиту, и она с длинным скрипом начала проседать дальше, пока не опустилась метра на четыре, открывая в одной из стен образовавшейся шахты круглое отверстие.

— А ведь этот «лифт» ждал именно тебя, парень, — похлопал Стаса по плечу Самандар. — Во всяком случае, сработал он по твоей команде.