Запрещённый приём

— Очевидно, не осталось. — Согласился Ньюман.

Хелен поднялась с места и повторила свой вопрос:

— Я могу передать, что вы ей верите, и что теперь все будет хорошо?

— Ньюман, можно мне ответить? — Попросила я.

— Не стесняйся, Блейк.

— Передайте Джоселин, что мы будем следовать букве закона, и она может быть уверена, что мы выполним свою работу.

Хелен улыбнулась. Она услышала то, что хотела услышать. Она ушла, продолжая улыбаться, спокойная и уверенная. Эдуард посмотрел на меня, дав понять, что он понял, о чем именно я говорила.

Ньюман закрыл за ней дверь и повернулся ко мне, нахмурившись.

— Это еще что значило?

— Ты меня слышал.

— Ты же не собираешься наложить руки на Джоселин?

— Если тебе придется убить Бобби, разве ты не хочешь, чтобы тот, кто несет за это ответственность, получил по заслугам?

— Если нам придется убить его, то все будет кончено. Мы здесь закончим.

Я покачала головой.

— Ордер дает нам право убивать всех, кто имеет отношение к преступлению.

— Ты что, серьезно предлагаешь мне то, о чем я думаю?

— Я говорю о том, что если Бобби Маршан умрет потому, что мы не смогли доказать его невиновность, то я хочу, чтобы тот, кто убил Рэя Маршана и заставил нас убить Бобби, поплатился за это.

— Анита, как только Бобби умрет, дело будет закрыто.

— Ты сможешь выстрелить в него?

Ньюман отвел глаза и вновь посмотрел на меня. Руки он сжимал в кулаки по бокам своего тела.

— Если он попытается убить меня или еще кого-то, то да, но стрелять в него между прутьев решетки… не думаю, что смогу это сделать.

— Тогда перепиши ордер.

— До этого разговора я так и собирался. Теперь же я боюсь, что если перепишу его на тебя, ты воспользуешься этим, чтобы убить Джоселин и Бобби. — Он посмотрел на меня. Я встретила его взгляд и не отвела глаза. В конце концов он был тем, кто отвернулся первым. — Блядь, Анита, просто блядь. Мне нужно на воздух. — Он открыл дверь и протиснулся мимо Олафа.

— Что случилось, Ньюман? — Спросил его Олаф.

— Пришлось сказать ему, что Санты не существует. — Ответила я.

— Я не понимаю.

— Она перегнула палку. Анита, теперь Ньюман напуган и не перепишет ордер ни на кого из нас. — Заметил Эдуард.

— Я вовсе не этого хотела.

Эдуард вздохнул.

— Ты привыкла работать со мной или с Олафом, или с Бернардо. Нельзя говорить все настолько прямо перед другими маршалами, особенно перед теми, кто еще молод и пришел в нашу профессию из полиции.

— Что Анита ему сказала? — Поинтересовался Олаф.

Мы ему рассказали и он улыбнулся — так широко, что эта улыбка наполнила его темные глаза искренней радостью. Не думаю, что я хоть когда-то видела его настолько счастливым.

— Ты всерьез намерена убить девчонку?

— Нет, если она просто скрывает любовную связь со своим братом, но если она подставила Бобби, то она умрет вслед за ним.

— Только если Ньюман перепишет на нас ордер. — Напомнил Эдуард.

— Блядь, Тед, здесь все неправильно, вообще все. Джоселин, или кто там еще, использует нас, как орудие убийства.

— Разберемся, Анита. Мы всегда разбирались.

— Обычно мы разбирались в том, как замочить монстра, а сейчас монстр заперт в клетке и ждет ликвидации, как добропорядочный гражданин.

— В этот раз мы охотимся не на чудовище, а на красавицу. — Сказал Олаф.

— Поэтично. — Заметила я.

— Спасибо.

— Ладно. Найдем красавицу в стрип-клубе и выясним, чего стоит алиби Джоселин. — Сказал Эдуард.

— Спасти чудовище. Убить красавицу. — Произнес Олаф и вновь улыбнулся. — Мне нравится.

— В первый раз это звучало поэтично, а теперь просто жутко. — Заметила я.

Его улыбка не изменилась, но глаза наполнились радостью хищника — меньше от детского счастья рождественским утром, больше от серийного убийцы.

— Ты не первая женщина, которая говорит мне об этом.

— Не сомневаюсь, большой парень. Вот как-то ни разу не сомневаюсь.

— Не называй меня большим парнем.

— Прости. Полностью поддерживаю. Я сама не позволяю называть себя маленькой девочкой.

— А теперь, если вы разобрались со своими прозвищами, надо найти Ньюмана прежде, чем он уедет без нас, потому что одна маленькая женщина напугала его до усрачки.

В голосе Эдуарда не было ни намека на радостный тэдовский акцент, когда он договорил эту фразу. Я поняла, что он злится на меня, и он был прав. Если бы я держала язык за зубами, Ньюман бы наверняка уже переписал свой ордер на меня. И я могла бы вести расследование так, как считаю нужным. Сейчас наши руки были по-прежнему связаны его сомнениями. Он был хорошим копом, но, может, для этого дела нужен кто-то другой? Например, плохой коп, или еще кто похуже.

59

Мне удалось убедить Ньюмана, что я вовсе не злюсь, и что я не стану использовать ордер, чтобы убивать простых людей, если только они не попытаются убить меня первыми. Это было правдой, но если я окажусь той, кому предстоит пустить пулю в лоб Бобби Маршану, хотя я на девяносто восемь процентов из ста уверена в том, что он невиновен, положение может измениться. Я не знала, смогу ли я хладнокровно убить Джоселин, и точно знала, что не хочу отдавать ее на милость Олафа, но что мне, черт побери, делать, если она окажется виновной в убийстве? Проклятье, ненавижу это дело. Почти так же я ненавидела тот факт, что Ледук уперся рогом и не пускал никого из Коалиции к допросу вовлеченных в дело лиц.

— Мы договаривались, что я позволю вашим людям нянчиться с Бобби в моем отделении — при условии, что никого из них вы не вовлечете в дела полиции.

— Никки ездил со мной и Отто на допрос свидетельницы. Ничего плохого не произошло.

Ледук покачал головой.

— Вы дали мне слово, Блейк. Уговор есть уговор.

Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула, но он был прав.

— К тому же, Блейк, у вас тут три Всадника Апокалипсиса, да и Вин тоже. Вам что, мало огневой мощи? — И вновь Ледук был прав.

Мы вчетвером разделились, но в конечном итоге встретились на краю парковки, чтобы обсудить подруг Джоселин и ее подозрительно идеальное алиби. Почему на парковке? Да потому что никому из моих ребят из Сент-Луиса теперь нельзя было активно участвовать в этом деле — Ледук не позволил нам поговорить о расследовании у себя в офисе. Так что мы вчетвером решили уйти подальше от шерифа и его помощников.

Мы нашли дерево на краю парковки, подальше от шума проезжающих мимо машин — просто открытое место, где мы можем спокойно все обсудить в приватной обстановке. Ньюман и Эдуард поделились с нами тем, что им удалось узнать от Марси Майерс — еще одной подруги Джоселин, которая была с ней в ночь убийства. Марси подтвердила слова Брианны, хотя ей пришлось здорово наклюкаться, чтобы позволить стриптизерше танцевать у себя на коленях, так что детали были довольно размытые.