Запрет на экспансию

— Плохо, всё время отдавать приказы сообщениями это не дело, пока напишешь, быстрее сам всё сделаешь, — подумал я и включил пищевой синтезатор. За почти триста лет сна, я проголодался, да и горло хотелось проверить, на его способность не только говорить, но и глотать что-то большее, чем слюна. Синтезатор выдал мне запрошенные три пищевых брикета лишь через двадцать минут, он, зараза, оказывается, перезагружался всё это время, испытывая моё терпение. Вкус синтезированной пищи показался мне настолько приятным, что я съел эту синтетику за считанные секунды, не обратив внимания на лёгкий привкус химии. Горло справилось с задачей, пропустив сквозь себя довольно большие куски пищи, но голос после приема пищи ко мне так и не вернулся. Я сипел, хрипел, свистел и издавал такие странные звуки, которых не слышал от себя никогда за всю свою прожитую жизнь. Звуки издавал, а это означало, что говорить я теоретически могу, только разучился, наверное.

— И так, с этим не всё понятно, но придёт время, разберусь и с этой проблемой, — подумал я и занялся, решением других проблем, которых оказалось много.

Откуда внутри корабля появилась пыль, выяснил быстро. В её появлении, как выяснилось, был виноват я сам, люк малого аварийного выхода оставил открытым. Через него я отправлял своих воронов для наблюдения за миром и его жителями. Система вентиляции в распространении пыли тоже хорошо помогла, разбросала её не только по всему залу управления, а вообще по всему кораблю. Пыли было много, только в зале управления десять маленьких роботов уборщиков собирали её своими гофрированными хоботками почти час. Весь этот час я за ними наблюдал, так как ещё никогда не видел, как здесь происходит очистка помещений.

Роботы выполнили свою работу отлично, пыли потом не обнаружил даже в самых труднодоступных местах. Прежде чем продолжить решение проблем, решил, принять душ, всё-таки я триста лет не мылся. Под мощными струями тёплой воды стоял долго, получая огромное удовольствие от гидромассажа. Из душа вышел бодрым, словно получил там новое тело. Желание жить сразу же возросло, после чего направился в спортзал, восстанавливать координацию движений.

Спустя час у меня болели абсолютно все мышцы, казалось, что даже веки получили некую восстановительную нагрузку. Болям в мышцах я был рад, тело же у меня всё-таки живое, а это значит, мышцы болеть должны.

В сверкающий чистотой зал управления вернулся лишь после того, как ещё раз побывал в душе. Возле пульта меня ждали мои дроиды, они оба к этому времени успели подзарядиться до нормы. Посмотрев на чистых дроидов, которых уборщики тоже не обделили вниманием, мне даже как-то стало жалко их отправлять на задание. Я собирался отправить их открывать один из боковых шлюзов, чтобы обеспечить выход на поверхность. Для этого им предстояло не только открыть дверь шлюза вручную, но ещё и прокопать тоннель сквозь многометровый слой земли. Тоннель получится достаточно длинный, земли ветром нанесло за триста лет много.

Вскоре прихватив необходимое оборудование для прокладки тоннеля, дроиды отправились его копать, а я взялся за профилактический ремонт моих электронных воронов. Прежде чем выходить из корабля, стоило бы узнать, что меня ждёт за его пределами. Присутствие живой энергии, распределившейся по всему миру, я ощущал, но поговорить с ней не смог, лишь порадовался тому, что она не исчезла за эти триста лет. Наличие энергии в своём теле сейчас не ощущал, а ведь когда-то она во мне была и было её много. — Жаль, что сейчас во мне её нет, с ней жить было бы гораздо интереснее, ну, да ладно, — подумал я и вернулся к делам.

За четыре часа проверил и восстановил работоспособность четырёх воронов, а дроиды за это время оперативно прокопали тоннель. Один из них потом остался охранять выход, а второй вернулся для повторной очистки от пыли и грязи. Ещё раз, проверив состояние своих беспилотников типа «Ворон», отправил их собирать информацию об окружающем мире. Меня интересовало всё, состав и температура воздуха, наличие опасных форм жизни, наличие разумных форм жизни и так далее. Информация от воронов стала поступать сразу же, как только они покинули корабль. Пока это были лишь фото и видео всевозможных насекомых и некоторых видов птиц, в том числе и хищных. Спустя час одна из таких хищных птичек напала на моего ворона и безвозвратно уничтожила этот беспилотник, приняв его за обычного, живого ворона. Было жаль его потерять, но это доказало то, что его маскировка под обычную птицу великолепна.

Поняв, что снаружи не настолько уж и опасно находиться, я отправился на охоту, мяса мне захотелось, натурального, а не синтетического. Два часа блуждания по окрестностям не дали никакого результата, никаких зверей крупнее мыши поблизости не было. Это подтвердили и мои вороны, кружившие в небе надо мной.

— Так, с мясом я тоже обломался, ладно, позже эту проблему решу, имея пищевой синтезатор, голодным не останусь, — подумал я и, махнув рукой на охоту, вернулся на корабль.

На третий день от одного из воронов внезапно перестало поступать видео. Мой пернатый беспилотник, к счастью, не потерял способность летать. Через час он вернулся обратно на базу. Долетел, ориентируясь лишь с помощью локатора, улавливающего радиосигнал с корабля.

— Вот же гад, как только смог моему ворону стальной череп проломить! Почему мои вороны этих орлов так раздражают? — возмущался я, пытаясь, вытащить из головы ворона кончик клюва местного орла. — Оба глаза теперь менять придётся, — подумал я, увидев, что обе видеокамеры, то есть, оба глаза, получили серьёзные повреждения. На данный момент из четырёх воронов в рабочем состоянии у меня осталось только два. От них пока никакой интересной информации не поступило, в их объективы попадались лишь насекомые и животные, начиная от ящериц и заканчивая медведем. Последний, надо сказать, был очень опасным зверем, размером приблизительно раза в два больше, чем его брат бурый мишка родом с Земли.

— Где же люди, куда они делись? Я хорошо помню, что неподалёку должен находиться посёлок, — подумал я, не обнаружив пока никаких следов существования людей в этом мире на данный момент.

Потеряв двух воронов, решил, проверить работоспособность своих позабытых спутников, оставленных на орбите перед посадкой на поверхность планеты. За прошедшие столетия информации от них должно было накопиться просто гигантское количество, начиная с погоды и заканчивая важными историческими событиями, такими как война или извержение вулкана. Спутников на орбите не обнаружил, последняя информация от них приходила аж двести сорок лет назад. О том что с ними произошло в тот момент, информации не было.

— Дело дрянь, — подумал я, почесав макушку, — без них я почти что слепой, к тому же ещё и немой, — вспомнил я о потере голоса. Последняя проблема стала меня нервировать, поэтому отложив все дела, влез в медицинский модуль и запустил программу обследования. Через некоторое время эта технически продвинутая машина выдала результат, который меня и порадовал, и огорчил одновременно. Кроме небольшого мышечного истощения у меня больше ничего не нашлось и голосовые связки тоже были в полном порядке. Не веря в это, так как голос ко мне, так и не вернулся, запустил программу ещё раз, только с углубленным осмотром шеи и головы. Увы, результат оказался прежним, всё было в полном порядке.

— Что за дела, куда голос делся? Почему всё пропадает, спутники, люди, голос? Что ещё пропало, о чём я пока не знаю? — в расстроенных чувствах, покинул мед блок и вернулся в зал управления.

Любой другой способ познавания мира кроме как собственными ногами, у меня на данный момент отсутствовал. Время нахождения ворона в полёте ограничивалась пятью часами, после требовалась подзарядка батареи в состоянии покоя. Несколько перьев выполнявших функцию солнечных панелей, за два часа восстанавливали заряд до нормы. К тому же дальность связи была небольшой, всего около семидесяти километров. Это было крайне неудобно для обследования и обнаружения чего-то более интересного кроме флоры и фауны. Понимая это, я начал подготовку к собственному выходу из корабля на расстояние приблизительно ста километров. На первый раз этого будет достаточно, если ничего интересного не найду, пойду дальше или просто в другую сторону.