Запрети любить

— Не могу так больше, чувствую себя такой жалкой, — услышала я сквозь сон. — Помоги мне, пожалуйста. Я правда больше не могу…

Потом мама куда-то уехала, строго-настрого запретив мне подходить к дверям. А уже вечером мы уехали из коммунальной квартиры и поселились в большой квартире Оксаны в центре города. Теперь окно комнаты, в которой я жила, выходило на реку и набережную. И вместо закатов я видела красивые рассветы.

У нас началась другая жизнь.

Не знаю, чем занималась мама, но она изменилась. Подстригла волосы до плеч, начала краситься, стала носить не джинсы и затасканные футболки, а платья. Стала увереннее в себе. Даже научилась смеяться. Она много времени проводила на работе вместе с тетей Оксаной, а со мной сидела бабушка Галя, которая водила меня в первый класс, варила кашу и заплетала косички, словно я была ее настоящей внучкой.

Мама изменилась не сразу, а постепенно, но уже через год, когда я закончила первый класс, она стала другой. Воздушной, утонченной, порхающей, будто бабочка. Очень красивой. Только вот глаза у нее стали чужими, будто отстраненными. Порой мама закрывалась в ванной и плакала, думая, что я не слышу. Но я не понимала, почему. И тоже плакала.

Мы съехали от Оксаны в квартиру в соседнем доме — большую и дорого обставленную. У меня появились платья и игрушки, даже свой телефон. Только вот я так и не понимала, кем работает мама. На вопрос учительницы ответила как-то, что мама работает в ночном магазине, поэтому ее часто нету дома ночами. А иногда она и вовсе уезжает на несколько дней.

— И что же продает твоя мама? — спросила учительница.

Я пожала плечами.

— Мама не говорит. Но она всегда уходит на работу красивая. Думаю, она продает волшебные вещи, — сказала я тогда, не понимая, почему учительница поднимает бровь, словно не веря моим словам.

— А кем работает папа? — задала новый вопрос учительница.

— Монстром, — ответила я. — Только это тайна. Не говорите никому.

Она не сказала. Может быть, потому, что школа, в которую я ходила, была частной, а может быть, ей просто было все равно.

Наша жизнь наладилась, и в ней больше не было места бедности и страху. Отец так и не смог нас найти. И мне казалось, что наша семья — счастливая.

Когда я пошла в среднюю школу, мама перестала пропадать где-то ночами, но много времени проводила в салонах красоты вместе с Оксаной. Тогда же я узнала, что у нее появился мужчина. Узнала случайно — увидела из окна, как он подвозит ее домой на дорогом автомобиле, а потом целует на прощание.

— Ты выйдешь за него замуж, мам? — наивно спросила я, когда она пришла домой и, небрежно повесив шубку, прошла в гостиную, где я делала уроки.

На ее губах промелькнула странная улыбка.

— Нет, милая.

— Почему? — удивилась я.

— У него уже есть жена, — загадочно ответила мама.

Только позднее, лет в двенадцать или тринадцать я поняла, кем стала моя мама. Сначала она была эскортницей — сопровождала богатых мужчин на встречах и поездках. Это был так называемый чистовой экскорт. Мама училась на переводчика, поэтому знала два языка, разбиралась в истории и литературе, поэтому могла, как говорила Оксана, стать достойной спутницей обеспеченного человека. А потом, как и Оксана, мама нашла богатого мужчину и стала его любовницей. Содержанкой. Ей не нужно было работать — только следить за собой и по первому его зову срываться и ехать к нему.

Сложно ли мне было принять это? Наверное, нет. Это было словно само собой разумеющееся. Какой-то поломанной нормой нашей жизни. Я понимала, что это неправильно, но ничего не могла поделать. Лишь казнила себя, потому что считала, что, возможно, в этом есть и моя вина. Ведь после побега от отца мама осталась со мной на руках и совершенно без денег и поддержки. Возможно, у нее просто не было другого выхода. Мы никогда не говорили об этом. Просто жили. А что еще оставалось делать?

Иногда я чувствовала отвращение: то к маме — за то, что она живет такой жизнью, то к себе — за то, что я позволяю ей это. Но я молчала. Я всегда молчала. Даже когда видела маму со Стасом. Это был их с Оксаной друг — по крайней мере, так они говорили мне. Но на самом деле это был их работодатель, как бы странно это ни звучало. Этот Стас владел агентством моделей и занимался какими-то мутными делами. Мы редко пересекались, перекидывались парой приветствий и все, но он не нравился мне. Ужасно не нравился. Почему, я и сама не понимала.

Когда мы виделись, Стас часто говорил мне, что я похожа на мать. И это действительно было так — как и мама, я была светловолосой, голубоглазой и выше среднего роста. С похожими тонкими чертами лица, фигурой «песочные часы» и длинными ногами, которые казались мне слишком тонкими. На селфи я нравилась себе, но на фотографиях, которые делали другие люди, — не особою Мне всегда казалось, что я недостаточно хороша. Зато мама действительно была красива — по-настоящему. Ее хрупкая светлая красота была как вино — с каждым годом раскрывалась все лучше. Мама прекрасно знала эта и использовала, когда ей это было выгодно — я лишь могла наблюдать со стороны и брать пример.

Глава 3. Моя мама выходит замуж

Когда мне исполнилось девятнадцать, и я училась на третьем курсе университета, моя мама объявила, что выходит замуж. Она сказала об этом утром, когда я собиралась на занятия, и это стало для меня шоком. Я знала, что она встречается с каким-то богатым мужчиной, но не думала, что у них все настолько серьезно.

— Я выхожу замуж, Яра, — сказала мама так просто, словно сообщила о покупке очередных духов, которыми был заставлен ее туалетный столик. Она любила шикарные ароматы. И часто повторяла, что женщина должна вкусно пахнуть.

— В смысле замуж? — не поняла я, замерев — ложка с овсяной кашей так и не попала мне в рот.

— В прямом, — улыбнулась она. — В моей жизни появился чудесный мужчина, который хочет связать наши жизни воедино.

— Ты сейчас серьезно, мам? — спросила я, не понимая, что чувствую. То ли удивление, то ли страх.

— Еще как, — ответила она. — Да, я тоже не ожидала такого стремительного развития наших отношений, но… Костя хочет сделать меня своей женой, дочка.

— И ты согласилась? — сглотнула я.

— Да. У нас взаимные чувства. Костя — известный бизнесмен. С огромным состоянием. Смотри, какое кольцо он мне подарил. — И мама протянула вперед изящную руку — на безымянном пальце сверкала россыпь бриллиантов. Сразу видно — кольцо дорогое. Бессовестно дорогое, как когда то говорила бабушка Галина.

— А он… Он знает про меня? — сглотнув, спросила я.

Вдруг мама скрывала мое существование? Тогда ей придется делать вид, что я не ее дочь. И я останусь одна. Совсем одна… Это был мой самый большой страх. Я боялась одиночества, и мысль о том, что рядом не будет близких людей, душила.

— Конечно, знает, — нахмурилась мама. — У него тоже есть ребенок. Яра, если честно, это особенный человек. Возможно, я искала его всю жизнь. Кольцо, конечно, красивое, но… Оно ничто по сравнению с тем, как он относится ко мне. С нежностью и уважением. Костя любит меня. А я — его.

На ее лице появилась улыбка, которой я давно не видела. Счастливая, а не вымученная. Неужели мама влюбилась? Наверное, это хорошо. Только… как же я? Она не бросит меня?

— Ну чего ты, дочка? — вздохнула мама, видя, что мне не по себе.