Запрети тебя любить

В топку нежность и медлительность. Я хочу, чтобы Никита взял меня прямо здесь. В коридоре. Пусть не прекращает целовать меня. Пусть не останавливается.

Никита добавляет палец, а большим нажимает на клитор.

Я вновь стону. Мне так хорошо и сладко ощущать его внутри себя. Мне нравится, когда он касается меня, когда целует, когда вытворяет с моим телом все эти приятные вещи.

Оргазм накрывает меня лавиной. Разносится мелкими вспышками удовольствия по каждой клеточке. Я утыкаюсь лбом в плечо Никиты. Рвано дышу.

И вновь смотрю в его глаза.

— А теперь в спальню, — он тянет меня за собой.

— Можно и тут, — отвечаю прерывисто.

Его член такой твердый. Я уже готова принять его в себя.

— Заманчиво, — прищуривается Никита. — А почему бы и нет?

Мои глаза округляются. Никита уверенно разворачивает меня, а мне только и остается, что упереться руками в стену. Мужская ладонь нажимает на поясницу, заставляя прогнуться.

Его член входит в меня. Заполняет собой.

Слезы собираются в моих глазах. Я со стоном выгибаюсь, чтоб получилось глубже.

Никита выходит из меня, а я подаюсь назад, за ним.

— Не двигайся, — говорит парень и кладет руки на мою талию. Фиксирует меня на одном месте.

Замираю. Позволяю ему делать то, что он хочет.

Это просто какой-то животный секс. Никита берет меня. Берет мое тело. Да я ему душу готова отдать, лишь бы получить свой второй оргазм.

И Никита не заставляет долго ждать. Двигается резко и отрывисто. Смакует каждое движение.

Вскоре удовольствие накрывает меня с головой. Я выгибаюсь в сильных руках.

А движения Никиты становятся жесткими, яростными. В них нет никакой ласки, но она мне и не нужна.

Он делает все, как надо. Как мне сейчас надо. Пусть накажет меня этим сексом. Животным и грязным.

Отдаюсь его власти. С криком кончаю. Никита достигает оргазма следом за мной. Сжимает уже не так сильно. Выдохнув, аккуратно выходит из меня и прижимает к себе.

— Ты классная, детка, — шепчет мне на ухо. — Сводишь с ума.

Я опираюсь на него, понимая, что ноги не хотят меня держать. А он продолжает:

— Тоже скучал, пока тебя не было на работе. Так и представлял, что сделаю с тобой, когда окажемся наедине.

Чувствую укол вины.

Может, все оставить как есть…

Он ведь так меня хочет. И я его тоже…

Кому нужна эта правда? Кому от нее станет легче?

— И я тебя… — с трудом сдерживаю слезы, когда признаюсь. — Хотела.

Слышится смешок. Потный лоб утыкается в мою макушку.

— Знаю. Чувствую. Ну, у нас еще вся ночь впереди, — с предвкушением продолжает Никита. — Сегодня никто из нас не уснет.

Он сдерживает обещание. Любит меня всю ночь. Даже будит, когда засыпаю. Но тут же понимает, что я уже без сил.

— Ладно, спи, — шепчет в ухо. — Утром продолжим.

Подгребает меня под себя. В полусне оплетаю его руками и ногами. Вдыхаю такой любимый запах его разгоряченного тела.

И засыпаю с ощущением поцелуя на губах.

24

— Нам нужно кое-что обсудить, — говорю я с утра.

Мы сидим на кухне. Я сжимаю горячую чашку, но почти ничего не чувствую. Все внутри словно покрылось льдом.

А еще после бессонной ночи глаза слипаются и немного подташнивает. Видимо, от недосыпа давление скачет. Даже кофе пить не могу.

— Я тоже так думаю, — Никита опускает вилку, не донеся омлет до рта.

— О чем? — выжидательно смотрю на него.

— Надо бы съехаться.

Никита говорит это серьезным тоном. Будто давно все обдумал и решил. Но я… не готова. Не готова пустить его дальше, чем он уже влез.

— Исключено.

— А чего нет? Мне надоели ночи без тебя. Не хочешь в твоей квартире, давай снимем отдельно. Можешь выбрать сама, я все оплачу. Поверь, я могу позаботиться о своей женщине.

Его тон звучит рассудительно, взгляд смотрит открыто и прямо. Я вижу, что он не врет, не лукавит. Но…

— Мы не можем быть вместе.

Улыбка сходит с лица Никиты.

— Это еще почему?

Малодушно отвожу взгляд.

— У меня проблемы. Я могу остаться бесплодной…

В горле словно застрял кусок стекла. Не могу его проглотить, он так и дерет, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть. На глазах появляются слезы. Сердце жжет.

— И что? Мне дети не нужны, — пожимает плечами Никита.

Неужели не понимает?

— Это ты сейчас так говоришь. Рано или поздно все мужчины хотят детей. Наследников. А я не знаю, смогу ли родить. Не хочу врать ни тебе, ни себе.

— Ну, если все так серьезно… всегда можно кого-то усыновить.

— Издеваешься?

— Нет, рассуждаю. Сейчас мне дети не нужны, да и тебе тоже. У нас и так все хорошо. А потом придумаем что-нибудь. Например, то же ЭКО или как оно называется. Суррогатная мать…

Не выдерживаю. Начинаю смеяться. Смех вылетает из меня истерическими толчками, кофе расплескивается на шелковые пижамные брюки.

Никита тут же подходит ко мне. Забирает чашку из трясущихся пальцев, а я все смеюсь:

— ЭКО? Суррогатная мать? Ты хоть знаешь, сколько это все стоит?

— Не интересовался, но могу узнать расценки, — говорит он, спокойно глядя на меня.

Потом пытается обнять, но я отталкиваю.

— Послушай меня. Мне нужно дорогое лечение, и не факт, что оно поможет. Я не могу так с тобой поступить.

— Как так, Диана? — он начинает сердиться.

Вижу, как тяжело вздымается и опускается его грудь, как сжимаются кулаки.

— Я не могу забрать твое будущее.

— Боже! — он запускает пальцы в свои волосы, ерошит их. — Ты себя слышишь? Какое будущее, о чем речь?

— Никита, я серьезно. Представь, что скажут твои родители. Мало того, что я старше тебя на восемь лет, так еще и бесплодна.

— Но ты же сама сказала, что это еще не точно.

— Да, но мне тридцать. Тридцать! У меня были мужчины, я едва не вышла замуж и ни разу — ты слышишь?! — ни разу не забеременела!

Последние слова я уже прокричала, отчаянно пытаясь не разрыдаться.